Судебная практика в делах о банкротстве в большинстве случаев противоречива — как из-за несовершенства процессуального законодательства, так и в связи с различными подходами к применению норм Закона Украины «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом» (Закон о банкротстве). Попытка Верховного Cуда Украины (ВСУ) преодолеть расхождения в позициях Высшего хозяйственного суда Украины (ВХСУ) не вполне удалась, но сейчас появилась надежда, что обновление процессуальных кодексов поспособствует дальнейшему формированию единой судебной практики и все существующие противоречия пойдут только на пользу развитию.
Новая редакция Закона о банк­ротстве, вступившая в силу 19 января 2013 года, ввела ряд логичных (и не очень) изменений, касающихся не только самой процедуры банкротства, но и подсудности споров, прямо или косвенно связанных с такой процедурой. Так, статья 10 этого закона, а также статьи 12, 16 Хозяйственного процессуального кодекса Украины (в редакции после 19 января 2013 года), содержащие аналогичные нормы, вводят правило, согласно которому суд, в чьем производстве находится дело о банкротстве, рассматривает все имущественные споры с требованиями к должнику. К таким спорам, по мнению законодателя, относятся в том числе и споры о признании недействительными любых договоров, заключенных должником, о взыскании заработной платы, восстановлении на работе должностных и служебных лиц должника. Исключения из указанного правила составляют только споры об уплате (удержании) денежных обязательств (налогового долга), определенных согласно Налоговому кодексу Украины.
На первый взгляд, это очень удобное и логичное правило, которое должно унифицировать и систематизировать процесс рассмотрения связанных с банкротством споров. Но, как выяснилось в процессе развития судебной практики по применению указанных норм, не все так просто, как хотелось бы. Основной проблемой для национальных судов послужило выражение «суд, в производстве которого находится дело о банкротстве», детально не разъясненное ни самим Законом о банкротстве, ни опубликованным в марте 2013 года информационным письмом ВХСУ. Поэтому за дело «толкования» взялись национальные суды, которые традиционно так и не смогли прийти к единому мнению.

Спорные ситуации
В течение 2013—2016 годов коллегиям ВХСУ не удалось выработать единую позицию относительно того, как же все-таки должны рассматриваться споры, связанные с банкротством: начиная от рассмотрения таких споров в рамках дела о банкротстве без открытия отдельных производств (или с открытием — тут мнения тоже разделились), заканчивая рассмотрением только избранных споров (прямо предусмотренных законом) в рамках дела о банкротстве, а не избранных — в отдельных исковых производствах, но тем же хозяйственным судом, в котором рассматривается дело о банкротстве.
Такая многоплановость подходов к применению норм Закона о банкротстве нередко приводила к абсурдным ситуациям. К примеру, в середине 2016-го ВХСУ (в составе трех разных коллегий) по трем абсолютно аналогичным делам (споры о признании недействительными трех договоров займа, где стороной выступало юридическое лицо, в отношении которого было открыто производство по делу о банкротстве) пришел к трем интересным, но взаимо­исключающим выводам:
— первая коллегия пришла к выводу о необходимости рассмотрения спора в рамках дела о банкротстве компании — стороны договора займа;
— вторая коллегия согласилась с правомерностью рассмотрения такого спора в отдельном исковом производстве;
— третья коллегия поддержала вывод суда первой инстанции о необходимости прекращения производства по делу в связи с тем, что спор не подлежит рассмотрению судами Украины (во всех оспариваемых договорах была предусмотрена арбитражная оговорка).

Верховная позиция
Весомый вклад в развитие практики рассмотрения споров, связанных с банкротством, внес и Верховный Суд Украины, который в постановлении от 13 апреля 2016 года (дело № 3-304гс16) изложил несколько расширенную трактовку упомянутых норм Закона о банкротстве.
Согласно позиции ВСУ, c момента открытия в отношении должника дела о банкротстве такой должник пребывает в особом правовом режиме, который заменяет весь комплекс его юридических правоотношений, и специальные нормы Закона о банкротстве имеют больший приоритет. Одна из особенностей такого режима заключается в концентрации всех споров в деле о банкротстве с целью контроля в рамках этого производства за деятельностью должника, включением всего его имущества в ликвидационную массу и проведения других мероприятий для полного или частичного удовлетворения требований кредиторов… В этом же постановлении ВСУ сделал вывод о том, что такие споры должны быть рассмотрены и решены в рамках уже открытого дела о банкротстве, без открытия новых производств.
Казалось бы, ВСУ поставил точку в трехлетнем противостоянии позиций ВХСУ и довольно широко разъяснил, какие споры должны рассматриваться в рамках дела о банкротстве, но, как выяснилось, «точка» больше похожа на «многоточие». Позиция ВСУ послужила импульсом для нового витка развития судебной практики — со второй половины 2016 года суды стали очень активно использовать описанную позицию Верховного Суда Украины, при этом применяя ее в неожиданных ситуациях.
Так, сегодня популярна судебная практика рассмотрения в рамках дела о банкротстве исков по имущественным спорам самого должника к третьим лицам. К примеру, ВХСУ в постановлении по делу № 920/360/16 от 22 февраля 2017 года пришел к выводу о необходимости рассмотрения в рамках дела о банкротстве иска должника о взыскании дебиторской задолженности. При этом суд мотивировал свою позицию тем, что спор касается вопроса формирования ликвидационной массы в деле о банкротстве, следовательно, он непосредственно связан с производством по делу о банкротстве. На аналогичных основаниях рассматриваются в рамках дела о банкротстве и иски о признании недействительными договоров, заключенных не должником (но связанных с производством по делу о банкротстве), виндикационные иски, разнообразные неимущественные требования как к должнику, так и к его кредиторам.

Новый виток
Такой вектор развития судебной практики имеет ряд положительных моментов: концентрация всех споров в деле о банкротстве; большая вовлеченность и компетентность суда (относительно особенностей производства по делу о банкротстве) при рассмотрении споров, косвенно связанных с банкротством; определенная оперативность при решении споров (рассмотрение всех споров в рамках дела о банкротстве заканчивается вынесением определения, которое вступает в силу в момент его оглашения).
Но, как правило, позитивные моменты тесно граничат с откровенно негативными: поскольку спор рассматривается в рамках дела о банкротстве, любой процессуальный «саботаж», направленный на затягивание дела, автоматически повлечет за собой затягивание и срока рассмотрения спора. К тому же чаще всего концентрация всех споров в деле о банкротстве удобна только участникам банкротства (кредиторам, арбитражному управляющему), но не очень удобна третьим лицам, для которых такая подсудность может стать полной неожиданностью.
Справедливости ради стоит отметить, что описанные негативные моменты в большей степени связаны с несовершенством действующего процессуального законодательства, что позволяет недобросовестным участникам процесса злоупотреблять своими правами и достаточно сильно затягивать сроки рассмотрения ключевых вопросов в деле о банкротстве. В то же время сложно недооценить грядущие изменения в процессуальном законодательстве, в которых помимо прочего предусмотрены механизмы противодействия случаям злоупотребления процессуальными правами.