Кадровый холод
Вполне ожидаемой реакцией на предпринятые еще в прошлом году законодательные шаги по реформированию стало то, что многие судьи покинули судебную систему, уволившись с должностей или уйдя в отставку. Аналогичный судейский демарш можно было наблюдать еще в 2010 году, после принятия новой редакции Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей». Хотя при проведении нынешней реформенной кампании на то, что некоторых судей не устроят новые конкурсные процедуры и необходимость прохождения квалификационного оценивания для подтверждения соответствия занимаемой должности как обязательное условие для увеличения уровня судейского вознаграждения, собственно, и делалась ставка. Добровольный уход судей из системы должен был обеспечить пресловутую кадровую перезагрузку. Но масштабы кадровой проблемы, как оказалось, судебные реформаторы явно недооценили: ситуация осложнялась не только естественным оттоком кадров, но и тем, что многие судьи-«пятилетки» длительное время пребывали без полномочий и не могли осуществлять правосудие.
В первом квартале 2017 года проб­лема кадрового голода достигла критической точки: были случаи, когда отдельные суды приостанавливали осуществление правосудия ввиду отсутствия судей. Проблему нехватки кадров решали ситуативно, с помощью механизма временного откомандирования судей. Это позволяло лишь купировать кадровое «заболевание», но не излечить от него отечественную Фемиду, из-за чего «недуг» перешел в хроническую стадию. Так, по состоянию на 1 октября с.г., согласно официальным данным Государственной судебной администрации Украины (ГСА), вакантными в судах остаются более 1 тыс. кадровых позиций, что составляет почти 25 % от общей штатной численности судей, установленной для местных общих судов.
Наступит ли потепление в вопросе кадрового холода в обозримом будущем — прогнозировать сложно, особенно если учитывать грядущее укрупнение судов: создание на базе общих местных судов новых окружных инстанций. Ведь для новой карты судов, очевидно, придется пересмотреть нынешние кадровые нормативы, уменьшив количество судей.

Сложности имплементации
Тон законодательной политике в части правосудия в 2017 году задавали прошлогодние тенденции. Так, еще в 2016 году ожидалось, что процесс «легитимизации» Законов Украины «О внесении изменений в Конституцию Украины (относительно правосудия)» и «О судоустройстве и статусе судей» (оба этих закона вступили в силу 30 сентября 2016 года) будет синхронизирован с имплементацией конституционных новаций и в части деятельности Высшего совета правосудия (ВСП) и Конституционного Суда Украины (КСУ). Впрочем, парламентарии постоянно вносили свои коррективы в график реализации судебной реформы, запланированный членами Совета по вопросам судебной реформы. Например, Закон Украины «О Высшем совете правосудия» Верховной Радой Украины был принят лишь 21 декабря ­2016-го, а вступил в силу 5 января с.г. После чего был запущен процесс трансформации Высшего совета юстиции в Высший совет правосудия.
На пути имплементации конституционных новаций первая серьезная неудача постигла судебных реформаторов весной 2017-го. 11 апреля с.г. целый пленарный день парламентарии посвятили рассмотрению во втором чтении законопроекта «О Конституционном Суде Украины», но в результате проект был забракован — отклонен и снят с рассмотрения. После такого политического фиаско на рассмотрение парламента поступили сразу четыре разные версии адаптации работы КСУ к новым реалиям Основного Закона, в итоге был поддержан законодательный сценарий, подготовленный ­членами профильного парламентского комитета: новый закон о КСУ был принят 13 июля с.г. Причем в этом случае народным депутатам пришлось закрыть глаза на предписания части 2 статьи 107 Закона Украины «О Регламенте Верховной Рады Украины», которые гласят, что отклоненный парламентом законопроект или проект, повторяющий его по сути, не может быть внесен на текущей и следующей за ней вне­очередной сессиях парламента соответствующего созыва.
Промедление парламентариев с принятием нового закона о КСУ не прошло бесследно. Ввиду длительного отсутствия законодательного регулирования нельзя было не только обеспечить реализацию конституционного права граждан на рассмотрение конституционных жалоб, но и решить проблему кадрового голода в судейском коллективе КСУ. С начала лета и до середины ноября с.г. в Суде работали 13 из необходимых 18 судей. Законодательное регулирование порядка осуществления назначения «конституционных» судей на конкурсной основе стало сигналом к действию для всех субъектов формирования Суда: Президента и парламента, у которых было по две незаполненные кадровые позиции в КСУ, а также наивысшего органа судейского самоуправления. К слову, пока что только последнему удалось заполнить свою квоту в КСУ: 13 ноября с.г. XIV внеочередной съезд судей назначил судьей КСУ Виктора Городовенко.
Помимо имплементации конституционных новаций в 2017 году предстояло реализовать и концепцию ­нового профильного судейского закона в части создания двух новых инстанций — Высшего суда по вопросам интеллектуальной собственности (ІР-суд) и Высшего антикоррупционного суда. Процедура создания ІР-суда уже запущена. 29 сентября с.г. Президент подписал указ о его создании, а буквально на следующий день ВСП согласовал определенное ГСА Украины количество судей ІР-суда — 21 штатная единица, а Высшая квалификационная комиссия судей Украины (ВККС) объявила конкурс на вакантные должности.
В отличие от ІР-суда, для создания Высшего антикоррупционного суда предстоит подготовить соответствующую нормотворческую основу: принять закон, определяющий специальные требования для судей этой инстанции. Нынешней осенью вопрос создания соответствующего законодательного механизма приобрел общественно-политический резонанс не только в нашем государстве, но и за его пределами. Еще в начале октября с.г. Венецианская комиссия в своем заключении весьма негативно оценила первые нормотворческие ласточки Украины в этом вопросе — два законопроекта, которые впоследствии были отозваны. И после продолжительных дискуссий о том, кто, собственно, должен создавать эксклюзивные законодательные инструменты для Суда и инициировать их перед парламентом — народные депутаты или глава государства, — этот вопрос зашел в политический тупик.
Верховный труд
«Самый масштабный кадровый проект», «беспрецедентный, публичный и прозрачный кадровый отбор», «эталон создания высшего суда с нуля» — какие только «титулы» не присваивали конкурсу в новый ВС за последний год. Этот проект стал беспрецедентным событием не только для отечественной Фемиды, но и для зарубежных судебных систем, поэтому за всеми конкурсными перипетиями внимательно наблюдало как юридическое сообщество Украины, так и международные эксперты.
Конкурс стартовал 7 ноября 2016 года, после того как ВСП согласовал определенное ГСА Украины количество «верховных» судей — 120 человек (по 30 судей в каждом из четырех кассационных судов в составе ВС). Изначально о своем намерении принять участие в этом кадровом марафоне заявили 1436 человек, из них реально пришли на «старт» 846. К участию в конкурсе ВККС допустила 653 кандидата. Впоследствии, по результатам проведения специальной проверки, часть претендентов (порядка 30 человек) была отсеяна.
Квалификационное оценивание конкурсантов состояло из двух этапов: экзамена и собеседования. 16 февраля 2017 года была проведена первая часть экзамена — анонимное письменное тестирование для 625 кандидатов, в ходе которого определялся уровень их знаний в сфере права, в том числе уровень практических навыков и умений в правоприменении. А буквально через пять дней ВККС организовала вторую часть экзамена: участие в выполнении практического задания приняли 520 человек. До второго этапа конкурса (состоял из исследования досье и собеседования с кандидатами, также конкурсанты должны были пройти тестирование личных морально-психологических качеств и общих способностей) дошли 382 претендента. 21 апреля с.г. ВККС начала проводить собеседования с кандидатами. Позже вопрос относительно порядка ста кандидатов, получивших негативные заключения от Общественного совета добропорядочности, рассматривался в пленарном составе Комиссии.
Свой финальный вердикт в отношении 120 победителей конкурса ВККС огласила поздним вечером 27 июля 2017 года. В число лидеров рейтинга, помимо судей, вошли 16 ученых, девять адвокатов и четыре кандидата с совокупным стажем. Главной сенсацией на финишной прямой конкурса стало заявление председателя Верховного Суда Украины Ярослава Романюка, попавшего в число победителей по квоте Кассационного гражданского суда в составе ВС, о прекращении участия в конкурсе в связи с намерением уйти в отставку.
Переняв кадровую эстафету у ВККС, ВСП рассматривал материалы о внесении представления главе государства о назначении 120 кандидатов на должности судей ВС в режиме нон-стоп: в период с 14 по 25 сентября с.г. в рамках одного заседания. 29 сентября было оглашено решение, принятое в «закрытом режиме»: 111 кандидатам ВСП дал зеленый свет на назначение судьями ВС, кандидатуры двух конкурсантов «забраковал», принятие решения относительно еще семерых отложил. В день, когда новый ВС был зарегистрирован как юридическое лицо, 9 ноября с.г., ВСП внес Президенту представления относительно еще трех конкурсантов.
Главная кульминация в этом конкурсном действе наступила 11 ноября с.г., когда при участии главы государства в стенах Кловского дворца, будущей главной рабочей резиденции ВС, состоялась торжественная церемония принятия присяги новыми «верховными» судьями. Правда, и в этом случае не обошлось без интриг: как оказалось, до финальной стадии кадрового формирования нового ВС, которая, как не раз декларировалось, является исключительно ритуальной функцией Президента Украины, не дошел один кандидат — Сергей Слынько. Как выяснилось позже, он не попал в список судей Кассационного уголовного суда в составе ВС по собственной инициативе: г-н Слынько попросил пока не назначать его судьей ВС и провести проверку информации, изложенной в публикациях отдельных СМИ, относительно его участия в рассмотрении резонансных уголовных дел.
Ситуация с «самоотводом» кандидата на финишной прямой больше похожа на некое «джентльменское соглашение», достигнутое с целью не запятнать в глазах общественности отполированную до блеска главную рекламную вывеску нынешней судебной реформы — «Верховный Суд». Однако за красивым фасадом новой главной судебной инстанции страны новоиспеченных «верховных» судей ждут трудовые будни, которые будут очень напряженными. По крайней мере в первые несколько лет, когда наряду с новыми делами судьям ВС нужно будет рассмотреть проблемное наследие предшественников — Верховного и трех высших специализированных судов, которое, по некоторым оценкам, исчисляется более чем 60 тыс. дел.

До чего дошел процесс?
Помочь новому ВС справиться с колоссальным объемом работы призваны новые кассационные фильтры и другие процессуальные инструменты, предусмотренные принятым 3 октября с.г. Законом Украины «О внесении изменений в Хозяйственный процессуальный кодекс Украины, Гражданский процессуальный кодекс Украины, Кодекс административного судопроизводства Украины и другие законодательные акты». Этот законодательный продукт, как известно, позволяет не только запустить деятельность Верховного Суда, но и концептуально усовершенствовать и модернизировать процессуальное законодательство.
Представители юридического сообщества большие надежды возлагают, например, на механизмы «электронного суда», которые смогут в корне изменить рутинную практику судопроизводства, высвободив значительные ресурсы для выполнения более содержательных задач. Процессуальными изменениями предусматривается создание в судах Единой судебной информационно-те­ле­коммуникационной системы (ЕСИТС). С помощью ЕСИТС суд сможет направлять судебные решения и иные процессуальные документы участникам судебного процесса на их электронные адреса, совершать другие процессуальные действия в электронной форме. Адвокаты, нотариусы, частные исполнители, арбитражные управляющие, судебные эксперты, госорганы, органы местного самоуправления, субъекты государственного и коммунального секторов экономики должны будут зарегистрировать электронные адреса в ЕСИТС в обязательном порядке.
Единство и стабильность судебной практики будут обеспечивать механизмы предотвращения появления в практике ВС различных позиций по одному и тому же правовому вопросу — алгоритм передачи дела Большой палате ВС, если коллегия судей, палата или объединенная палата сочтут необходимым отступить от вывода о применении нормы права в похожем правоотношении, изложенного в принятом ранее решении ВС. Причем в рамках административного процесса у ВС появится эксклюзивный инструмент, позволяющий решить проб­лему массового поступления в суды аналогичных дел. Такие дела будут называться «типовыми», суд получит возможность выбрать из их числа так называемое образцовое дело и передать его на рассмотрение ВС. На время рассмотрения образцового дела производства по всем типовым делам могут приостанавливаться. После принятия ВС решения по образцовому делу производства по типовым делам возобновляются, а решения по ним должны приниматься уже с учетом соответствующего решения ВС.
Много революционных изменений было предусмотрено для хозяйственного процесса. Наряду с одним из самых обсуждаемых ноу-хау — институтом свидетелей, целесообразность введения которого юристами оценивается достаточно неоднозначно (риск, связанный с тем, что данный институт негативно отразится на оперативности хозяйственного судопроизводства, действительно существует), прогрессивным изменением является существенное расширение способов судебной защиты. Концепт этого нововведения в следующем: если закон или договор не определяют эффективного способа защиты, суд в соответствии с изложенным в исковом заявлении требованием может установить иной способ защиты, который не противоречит закону.
Одна из самых ожидаемых новаций для адвокатского сообщества — принцип полной компенсации судебных расходов на профессиональную юридическую помощь. В эти расходы включен не только гонорар адвоката за представительство в суде, но и затраты на другую оказанную в рамках дела юридическую помощь.
Следует отметить, что процессуальный этап — это не финальная стадия судебной реформы. На очереди — усовершенствование законодательства об адвокатуре и адвокатской деятельности и концептуальное реформирование фундамента правовой сферы — юридического образования.