— Какое место практика реструктуризации задолженности занимает в структуре украинских юрфирм? Можно ли утверждать, что на нее переориентировались преимущественно юристы, специализирующиеся в банковском праве и смежных практиках?
— Безусловно, лидирующие позиции в практике долговой реструктуризации занимают компании с сильными практиками банковского и финансового права. В составе таких компаний практика реструктуризации в последние годы была одной из самых востребованных и прибыльных.
Хотя, если говорить об Arzinger, то еще лет пять назад большинство клиентов и коллег не назвали бы нашу практику Banking & Finance среди лидеров, а кто-то вообще удивился бы, узнав, что она у нас есть (улыбается).
Но за последние несколько лет ситуация существенно изменилась, и сейчас мы чувствуем себя очень уверенно как в классическом Banking & Finance, так и в долговой реструктуризации.

— Расскажите о роли внешнего юриста в вопросах реструктуризации.
— Для ответа на этот вопрос я бы выделил два вида проектов. Первый — когда необходимость и возможность реструктуризации очевидна всем сторонам и основной вопрос лишь в определении условий такой реструктуризации.
В таком случае главная задача юриста — предложить оптимальную схему реструктуризации (с юридической точки зрения) и грамотно оформить договоренности сторон, обеспечив правовую базу для их взаимоотношений после реструктуризации.
Но есть и другие проекты, в которых, прежде чем говорить о возможной реструктуризации, необходимо обеспечить клиенту хорошую позицию для переговоров и побудить контрагента перейти к разумному диалогу. Я говорю о тех случаях, когда есть конфликт с заемщиком, который, как правило, является результатом неправомерных действий и попыток избежать возврата долга с его стороны.
В таких проектах роль юриста возрастает многократно. Здесь речь идет не просто об оформлении договоренностей, а о том, чтобы создать условия, в которых реструктуризация выглядит для заемщика куда более привлекательно, нежели продолжение конфликта.
Так получилось, что конфликтных проектов в нашем портфеле большинство, и в них мы работаем исключительно на стороне кредиторов.
Отдельно нужно сказать о случаях, когда все в принципе согласны на реструктуризацию, но у каждого участника свое понимание приемлемых для него условий, которое кардинально расходится с позицией других. Я говорю не столько о конфликте между должником и кредитором, сколько о несогласованности позиций нескольких кредиторов одного заемщика (в случае с синдицированным кредитом или клубом кредиторов). Сложность таких проектов заключается в том, что для внешнего юридического советника все кредиторы являются равными клиентами и ему необходимо обеспечить баланс их интересов. По собственному опыту могу сказать, что иногда это бывает очень сложно и занимает много времени. Лично для меня это стало очередной ступенью в профессиональном росте.
— На какой основе должна формироваться команда советников (юридических и финансовых) для сопровождения проекта?
— Все зависит от задач, которые ставятся перед советниками. Если говорить о сложных проектах, то очень важно, чтобы юридический советник мог обеспечить качественную поддержку по всем направлениям: переговоры, суды, международный арбитраж, поиск активов, уголовное преследование, ну и, конечно, непосредственно сопровождение реструктуризации.
Компаний, которые могут на хорошем уровне решать все эти вопросы, не так много.
Также очень важна синергия в работе юристов и финансовых советников. Если честно, на каком-то этапе я недо­оценивал их роль. Но в ходе работы по реструктуризации задолженности «Мрии», «Креатива» и некоторых других компаний (информацию о них я, к сожалению, не могу раскрывать) мне довелось сотрудничать с очень сильными финансистами, которые буквально перевернули мое представление об их работе и роли в проекте. Иногда для финансовых советников открыты двери, закрытые для юристов, и этим важно правильно пользоваться.

— Как вы считаете, существует ли необходимость в дальнейшем нормативном урегулировании института финансовой реструктуризации? Почему Закон «О финансовой реструктуризации» практически не используется?
— Думаю, что любой, кто хоть раз сталкивался с тем, как проходит реструктуризация за рубежом и какими правовыми и финансовыми инструментами могут оперировать стороны в таких процессах, имеет список пожеланий для улучшения нашего законодательства. И я не исключение, но этот вопрос заслуживает отдельной статьи.
Недостаток Закона «О финансовой реструктуризации», на мой взгляд, заключается в том, что с точки зрения инструментария он не дал ничего кардинально нового. При этом процесс реструктуризации по этому закону сильно формализован и возлагает на стороны обязательства, которые отсутствуют при реструктуризации вне рамок этого закона.
Отдельно стоит остановиться на требовании закона о получении согласия на реструктуризацию от финансовых учреждений, которым принадлежит не менее 50 % общей суммы требований финансовых учреждений к должнику. Во многих случаях такое требование приводит к тому, что в процессе реструктуризации должны принимать участие одновременно несколько банков. Хотя на практике и банки, и должники пытаются избегать таких ситуаций, так как реструктуризировать долг с каждым банком отдельно гораздо легче и быстрее, чем пытаться это сделать с группой банков в рамках одного процесса. Кто пробовал — тот поймет (улыбается).
Так что на фоне сложностей реструктуризации по этому закону предусмотренные налоговые льготы теряют свою привлекательность.

— Есть ли альтернативы урегулированию проблемной задолженности? Насколько жизнеспособны варианты, предусматривающие продажу проблемных активов или привлечение инвестора?
— Вариант с продажей прав требования довольно популярен и во многих случаях является логическим завершением процесса реструктуризации. Я говорю о ситуациях, когда таким образом оформляется частичное погашение долга с передачей прав требования на лицо, связанное с должником.
Вместе с тем рынок NPL в Украине в последние годы был очень динамичным, и мы сталкивались с ситуациями, когда в процессе реструктуризации кредиторы, не видя для себя хороших перспектив, продавали права требования третьему лицу. В начале процесса продажа — это не основной вариант, но о нем не стоит забывать. В этом вопросе главное — вовремя принять правильное решение.
С привлечением инвесторов, конечно, все сложнее. В нашей практике было несколько проектов, в которых привлечение стороннего инвестора рассматривалось довольно серьезно. Но только один из таких проектов завершился успешно. В остальных случаях инвестор либо отказывался от сделки по тем или иным причинам, либо не выполнял взятые на себя обязательства в полном объеме.

— И в завершение назовите ключевые, по вашему мнению, факторы успешной реструктуризации.
— Если опустить объективные факторы, такие как финансовое состояние должника и жизнеспособность его бизнеса, то я бы выделил следующие три: первый — обоюдная заинтересованность сторон, второй — правильная команда и третий — готовность к компромиссам.
И еще очень важно, чтобы в проекте был лидер, который координирует реализацию всего проекта. Агент, финансовый или юридический советник — это не столь важно. Главное — чтобы он обладал авторитетом, умело выполнял эту функцию и «двигал» процесс вперед.