Сфера разрешения споров — судебное представительство и международный арбитраж — относится к числу наиболее доходных и высококонкурентных сегментов украинского рынка юридических услуг. О предпосылках развития арбитражной практики, ключевых услугах и опыте участия в резонансных арбитражных спорах мы говорили с Юрием Кацером, директором KPMG Law Ukraine.

 

— Когда и почему вы начали развивать арбитражную практику?

— Мы видим большой потенциал в развитии арбитражной практики как в части ­предоставления экспертных заключений по вопросам права (у нас имеется соответствующий опыт в коммерческих и инвестиционных арбитражах), так и в части непосредственного представительства интересов клиентов в арбитражных разбирательствах и выступаем при этом в роли сосоветника по праву Украины. Мы активно работаем над этим направлением, рассматриваем, кто может выступить нашим партнером в других юрисдикциях, международным юридическим советником.

2014 —2016 годы были для Украины непростым периодом. Правительство предприняло ряд мер, которые были восприняты некоторыми иностранными инвесторами как определенное нарушение обязательств, взятых на себя государством в соответствии с конвенциями о взаимной защите инвестиций либо Энергетической хартией. Вспомним установление новых ставок рентных платежей или процессы очищения банковского сектора. Были примеры возврата в госсобственность приватизированных объектов, много вопросов связано с отчуждением (и последующим возвратом) земельных участков. С другой стороны, мы видим, что некоторые госкомпании в свое время взяли на себя достаточно обременительные и несправедливые обязательства и сейчас пытаются защитить свои интересы, в том числе в международном арбитраже. Наконец нельзя забывать об аннексии Крыма — большое количество активов были экспроприированы и «национализированы». Все это создает предпосылки для появления новых споров и, соответственно, спроса на услуги юристов: как советников, так и экспертов по вопросам украинского права.

 

— Правильно ли я понимаю, что ваши экспертные заключения в основном касаются вопросов налогообложения?

— Нет. Несмотря на то что налоговая практика остается нашей самой большой практикой, мы не ограничиваемся налоговыми вопросами. Наши экспертные заключения в основном касались корпоративного права, вопросов недропользования, инвестиций в недвижимость, процессуальных аспектов рассмотрения дел украинскими судами.

 

— В чем ваше конкурентное преимущество по сравнению с другими игроками рынка?

— О конкурентных преимуществах мы можем говорить в основном в контексте нашей практики как экспертов по украинскому праву. Основываясь на собственном опыте, могу отметить, что даже самые сложные вопросы (украинское право далеко не самое простое и четко выписанное) следует объяснять максимально доступно для арбитров: на понятном им языке (при переводе смысл несколько меняется вплоть до искажения мнения эксперта), пользуясь понятной бизнес-терминологией (структурирование заключения отличается от применимого слога при написании научной работы и т.д.). Если есть возможность, следует сосредоточиться на действительно значимых вещах — есть предел восприятия, арбитры тоже люди. При объяснении арбитрам содержания той или иной спорной нормы украинского права мы не ограничиваемся ее буквальным толкованием. Мы всегда пытаемся вкратце и доступно объяснить политический, социально-экономический контекст появления того или иного правила, какие регуляторные, политические, социально-экономические цели преследовались при принятии этой нормы. В большинстве случаев мы подкрепляем наши выводы превалирующей практикой высших украинских судов в подобных делах. Мы также очень тщательно готовимся к перекрестному допросу и прорабатываем все каверзные вопросы, которые могут быть заданы юридическим советником другой стороны в ходе процесса. Как свидетельствует мой опыт, такой подход к работе с трибуналом эффективен и результативен. Считаю, что умение доступно и убедительно презентовать свои выводы трибуналу и защитить их во время перекрестного допроса — одно из наших основных конкурентных преимуществ.

Второе наше преимущество — мы можем обеспечить комплексный подход к спору, дополнив экспертизу по украинскому праву элементами форензика, а также оценкой заявленных требований.

Ну и третье — широкая юрисдикционная представленность. Не в каждом офисе у нас есть арбитражная практика, но везде хорошо развита корпоративная практика, комплаенс, отраслевые специализации, и при необходимости мы можем привлечь специалистов по иностранному праву. В рамках одной фирмы делать это намного проще и эффективнее.

 

— Развивается ли арбитражная практика в офисах KPMG за рубежом?

— Нам известно, что в некоторых наших офисах, в частности в Италии и Испании, есть отдельные арбитражные практики. Абсолютно во всех офисах развивается направление форензика и оценки, соответствующие услуги востребованы в том числе в рамках арбитражных процессов.

 

— Рассматриваете ли вы возможность создания международной арбитражной команды на базе ваших офисов?

— Пока что это вопрос не ближайшей перспективы, в том числе ввиду отсутствия арбитражной практики в офисах KPMG, находящихся в ключевых арбитражных центрах. Сейчас мы в большей мере нацелены на поиск партнеров среди международных юрфирм.

 

— Какие арбитражные центры пользуются спросом при рассмотрении дел с украинским элементом?

— Многое зависит от оснований обращения в арбитраж. Если мы говорим об инвестиционных арбитражах, то много споров рассматривается по правилам UNCITRAL (как место арбитража часто выбирается Лондон) и в рамках ICSID (с местом арбитража в Париже). В международном коммерческом арбитраже вне конкуренции Лондон и Стокгольм. Лондон также достаточно часто выбирается и в ad hoc арбитражах — и это оправдано, поскольку многие юридические советники базируются именно в Лондоне.

 

— Клиентов из каких отраслей вы преимущественно представляете?

— Как правило, это наиболее зарегулированные отрасли экономики — нефтегазовый сектор, энергетика, банковский рынок, девелопмент (в части инвестирования в недвижимость).

 

— Можете привести примеры конкретных кейсов?

— Недавно завершилось рассмотрение дела, в котором мы выступали в качестве экспертов по украинскому праву в инвестиционном деле по иску иностранного инвестора в сфере газодобычи против Украины на стороне государства. В рамках этого дела поднимались очень интересные вопросы: возможно ли договорное регулирование вопросов налогообложения, может ли повышение ренты рассматриваться как существенное нарушение гарантий государства, было ли оправдано ограничение на выплату и репатриацию дивидендов, как оценивать действовавшее некоторое время правило о покупке большими промышленными потребителями газа исключительно в НАК «Нафтогаз Украины».

Мы также принимаем участие (в качестве экспертов по украинскому праву на стороне государства) в инвестиционном споре об экспроприации инвестиции в земельный участок в Киеве. Трибунал должен решить такие вопросы: допустимо ли истребование земли у добросовестного приобретателя и ее возврат в собственность территориальной общины, если были допущены нарушения при землеотводе. Арбитрам также предстоит дать оценку необходимости использования инвестором всех допустимых и разумных национальных способов защиты, чтобы утверждать о нарушении государством обязательств по обеспечению доступа к правосудию.

Еще один пример — корпоративный спор группы частных акционеров с контролирующим госакционером относительно корпоративного управления в одной из украинских компаний нефтегазового сектора. В этом деле поднимаются очень интересные вопросы относительно возможности заключения на Украине акционерных соглашений до принятия соответствующих законодательных изменений и пределов применения английского права к регулированию взаимоотношений между акционерами при управлении украинской компанией. Также затрагивались вопросы прав миноритарных акционеров и последствий признания части договора недействительной.

 

— Чем для вас интересно государство как клиент?

— С профессиональной точки зрения, в инвестиционных спорах, как правило, рассматриваются чрезвычайно серьезные вопросы. Всегда интересно отслеживать, как те или иные нормы законодательства Украины, позиции судебных органов воспринимаются арбитражным трибуналом с точки зрения международных обязательств государства. В отдельных случаях состав арбитража формирует свою, отличающуюся от позиций сторон, точку зрения. Участие в подобных делах, даже если абстрагироваться от сумм исковых требований, — это колоссальный опыт и огромная ответственность ввиду осознания того, что твое мнение как эксперта учитывается трибуналом при вынесении судьбоносных для государства решений.

 

— А как обстоят дела с финансовой составляющей этих проектов?

— Перечисленные плюсы в определенной мере компенсируют финансовую сторону сотрудничества с государством. Не секрет, что есть определенные сложности с получением оплаты, о предоплате речь даже не идет, все текущие расходы авансируются нами. Есть вопросы к срокам, но во всех делах, в которых мы принимали участие, оплата была произведена в согласованном размере. Негативного опыта у нас не было.

 

— Как вы оцениваете новое процессуальное законодательство в контексте поддержки международного арбитража? Делает ли оно наше государство более проарбитражным?

— На мой взгляд, следует разделять, как выписана законодательная норма и как идет развитие правоприменительной практики. Оценив то, что написано в законодательстве, могу говорить об оптимизме: появление новых инструментов в поддержку международного арбитража — это безусловно большой шаг вперед. Но как все это будет имплементировано на практике, мы пока сказать не можем, нужно дождаться появления первых судебных решений.

 

(Беседовал Алексей НАСАДЮК,

«Юридическая практика»)