Родился в Киеве в 1985 году. В 2008 году окончил Киевский международный университет, а в 2015 году — Королевский арбитражный институт (Лондон, Великобритания). Имеет более чем десятилетний опыт работы в сфере юридического консалтинга, в частности, в компаниях CMS Cameron McKenna, «Левенец, Мацив и Партнеры», а также в банковском секторе. В 2015 году присоединился к команде АО «Спенсер и Кауфманн». Является экспертом в банковском и финансовом праве, слияниях и поглощениях, вопросах неплатежеспособности и реструктуризации. Имеет успешный опыт представительства интересов в судах, в том числе в международных арбитражных судах. Член Королевского арбитражного института (Лондон), Европейского Совета Лондонского международного арбитражного суда, Ассоциации молодых арбитров при Стокгольмском арбитраже, Ассоциации молодых арбитров при Международной торгово-промышленной палате в Париже.
— Оформилась ли услуга по розыску и возврату активов как отдельное направление юридической практики на украинском рынке?
— Это одна из основных практик, которая активно развивается. Именно сейчас нас, скажем так, накрыла волна невозвратов кредитов и займов. Бизнес сталкивается с невозможностью возврата средств обычным способом, поскольку активов в Украине нет, и выведены они настолько хитрым способом, что без профессиональной помощи не обойтись.
Розыск активов еще несколько лет назад был сравнительно неизвестной услугой, но сейчас же этими вопросами активно интересуются не только госорганы, например ФГВФЛ, но и коммерческие банки и даже частные компании.
— Развиваются ли в Украине сопутствующие сервисы, например в сфере детективной деятельности?
— Эта сфера довольно-таки узкоспециализированная и, как правило, услуги аналитиков, экспертов и детективов требуются не в Украине — активы отсюда уже выведены. В Украине необходим локальный саппорт, который могут осуществлять юридические фирмы. Их главные задачи, как я считаю, — первичный анализ документов и существующей информации относительно типов украденных активов и путей их выведения (выяснение вопросов, как они покинули Украину, посредством каких финансовых инструментов и т.д.), и четкое инструктирование иностранных коллег. Если не дать такой четкой регламентации, предоставив карт-бланш на розыск всех активов конкретного должника, то чек за проделанную работу может быть довольно-таки внушительным.
— А как обстоят дела с финансовой разведкой? Есть ли у нас подобные специалисты? И принимают ли украинские суды или правоохранительные органы доказательства, полученные «разведчиками»?
— Нужно понимать, что дело о выведении активов в Украине разрабатывается по разным направлениям, как правило, по уголовному и хозяйственному. В рамках уголовного производства правоохранительные органы действуют по определенным алгоритмам. Они могут запрашивать какую-то помощь иностранных коллег, если с соответствующей страной есть договоры о помощи в сотрудничестве.
В своей практике я не сталкивался с ситуациями совместной работы со следственными органами. Это достаточно регламентированная процедура: никто тебе не скажет, чем располагает следствие, и даже если у тебя есть желание помочь, вряд ли твои аргументы будут услышаны, а находки — приобщены к делу.
Посмотрите на резонансные дела, например банкира Аблязова: все наработки иностранных детективов и компаний, специализирующихся на финансовой разведке, используются в основном в иностранных, прежде всего английских, судах, которые могут вынести определение о всемирном аресте активов или приказ, согласно которому регистрационные агенты и сервис-агенты, номинально владеющие офшорными структурами, должны раскрыть суду информацию о том, в чьих интересах они работают. И чтобы доказать в английском суде необходимость осуществления ареста, как раз и требуется проведение финансовой разведки — ведь нужно выявить обстоятельства, которые дают нам основания полагать, что определенные компании принадлежат конкретному бенефициару, в отношении которого есть неисполненное решение в Украине, но здесь мы взыскать ничего не можем, поскольку он все скрывает за границей — соответственно, в этом деле нужна помощь английского суда.
— Достаточно ли существующей украинской нормативной базы для эффективного осуществления деятельности по розыску и возврату активов?
— Действующая у нас нормативная база привязана в основном к уголовному процессу. Она не акцентирована на розыске и возврате активов, как в той же Великобритании. Наша страна оказалась не готовой к тому, что эта сфера деятельности станет настолько популярной и востребованной. И как таковой правовой базы у нас нет. Но я бы не сказал, что это нам как-то мешает в работе. Ведь Украина — последнее место поиска, начинать надо за рубежом. Если заниматься поиском только в Украине, желаемого эффекта можно не достичь.
— Как на практике организовано взаимодействие с иностранными коллегами?
— Обычно розыск активов начинается с создания международной команды, если хотите — консорциума украинских и иностранных фирм (в зависимости от обстоятельств конкретного дела). Если мы хотя бы приблизительно понимаем, какие юрисдикции могут быть задействованы, мы знаем, кого из иностранных коллег нам следует привлекать. Украинская юрфирма осуществляет обслуживание клиента в Украине, за рубежом она должна привлечь как минимум фирму, которая занимается финразведкой, а также юристов, работающих в тех юрисдикциях, где потенциально может возникнуть необходимость осуществления определенных действий. Процессы в разных странах различные, иметь универсальную команду не всегда возможно, поэтому, я бы сказал, костяк составляют украинская юрфирма и иностранная компания, занимающаяся финразведкой, остальные подключаются по необходимости.
— Когда выгоден розыск активов должника, то есть при каком соотношении долг/стоимость услуг по розыску стоит начинать процедуру?
— Всегда можно подобрать команду, которая будет соответствовать бюджету проекта. Даже при стоимости активов в несколько миллионов долларов можно начинать достаточно эффективно заниматься их розыском, используя при этом довольно маленький бюджет. Но чем больше украденная сумма, тем тщательнее она прячется: используется больше юрисдикций, схемы сложнее, задействуется больше финансовых инструментов. Раскручивать такую схему дольше и дороже.
В своей практике мы сталкивались с делами на суммы в десятки и даже сотни миллионов долларов. Здесь бюджеты достаточно большие, но они не привязаны к стоимости активов — просто с той стороны нам противостоит человек, который готов потратить достаточно много, лишь бы его не нашли. Так что нам необходимо затрачивать больше ресурсов на поиск, арест и возврат активов. В небольших делах сложных схем не бывает, поскольку их содержание ощутимо бьет по кошельку мошенника.
— В каких кейсах можно рассчитывать на привлечение внешнего финансирования?
— Международные компании, финансирующие международные судебные и арбитражные споры, а также компании, которые финансируют непосредственно процесс розыска активов, готовы работать при сумме активов от 5 млн долл. Но надо понимать, что их услуги составляют определенный процент от взысканного. То есть к таким компаниям есть смысл обращаться, если клиент готов уступить часть найденного. Вместе с тем он уменьшает свои риски: если вернуть не получится, то он хотя бы не потратится на процесс.
И самое интересное, что в наших крупных кейсах финансирование не привлекалось. Клиенты рассчитывали исключительно на свои ресурсы, и это вполне объяснимо, ведь сумма инвестиций гораздо меньше, чем заберет в случае успеха финансирующая компания.
Также надо отметить следующее: при сотрудничестве с грамотными юристами и разведчиками риск того, что ничего не будет найдено, минимален. При правильном использовании существующих инструментов обеспечения исков и раскрытия информации исключается ситуация, когда ты ничего не сможешь сделать. Как минимум можно посадить противоположную сторону за стол переговоров и договориться о реструктуризации. И когда мы найдем доказательства того, что у должника есть активы за рубежом, более того, наложим на них арест, да еще и обоснуем реальность уголовного преследования за рубежом (это реально, вспомним М. Аблязова), то человек более сговорчиво пойдет на переговоры.
— Кто в основном выступает в роли заказчика?
— Примерно 60 % составляют банки (как действующие, так и находящиеся в администрации ФГВФЛ или ликвидирующиеся). Оставшиеся 40 % обращений — это крупные финансово-промышленные группы, владеющие реальным бизнесом. Как оказалось, им также интересна эта услуга. Там, где есть большие финансы, всегда есть желающие «подзаработать». Так что эта часть рынка также положительно начала откликаться на предложения по розыску и возврату активов.
© Юридична практика, 1997-2024. Всі права захищені
Кількість адвокатських балів | Вартість |
---|---|
Відеокурс з адвокатської етики | 650 грн |
10 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 2200 грн |
16 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 3500 грн |
8 адвокатських балів (без адвокатської етики) | 1800 грн |
Щодо додаткової інформації
Email: [email protected]
Тел. +38 (050) 449-01-09
Пожалуйста, подождите…