Ирина ГОНЧАР • «Юридическая практика»

Как граждане, не слишком доверяющие судам, украинцы слишком часто обращаются к ним за разрешением своих споров. Причем даже в случаях, когда это не требуется по закону, например, если речь идет о ничтожной сделке. Согласно части 2 статьи 215 Гражданского кодекса (ГК) Украины ничтожной является сделка, недействительность которой следует из закона. «В таком случае признание такой сделки недействительной судом не требуется», — вполне недвусмысленно установил законодатель, а затем уточнил, что в отдельных случаях ничтожная сделка может быть признана судом действительной.

Из этого вполне логично следует, что тот, кто считает сделку ничтожной, применяет последствия ничтожности сделки, а кто возражает против ничтожности — обращается в суд, чтобы признать такую сделку действительной.

Но на практике все происходит наоборот. В суды часто поступают иски о признании недействительной ничтожной сделки, в ­большинстве случаев это касается договоров, заключенных банками за год до признания их ­неплатежеспособности. Банки в лице уполномоченного лица Фонда гарантирования вкладов физических лиц (Фонд) подают иски к своим контрагентам, требуя признать сделку недействительной, а суды по-разному расценивают свою юрисдикцию в этом вопросе. Одни отказывают в иске полностью, другие — удовлетворяют, третьи — устанавливают факт ничтожности сделки. Очевидно, что впредь практика пойдет по единому пути, ведь Большая Палата (БП) Верховного Суда (ВС) изложила однозначную позицию по этому вопросу, отступив при этом от четырех правовых позиций судов кассационной инстанции.

Так, по мнению БП ВС, «признание ничтожной сделки недействительной по требованию ее стороны не является надлежащим способом защиты прав, поскольку не приведет к реальному восстановлению нарушенных прав истца, ведь ничтожная сделка является недействительной в силу закона. При наличии спора относительно правовых последствий недействительности сделки, одна из сторон которой или другое заинтересованное лицо считает ее ничтожной, суд проверяет соответствующие доводы и в мотивировочной части судебного решения, применив соответствующие положения норм материального права, подтверждает или опровергает обстоятельство ничтожности сделки». Эта позиция отражена в постановлении БП ВС от 4 июня 2019 года по делу № 916/3156/17 по иску банка к ООО «А».

Спор касался договора о расторжении договора залога, заключенного в обеспечение выполнения условий кредитного договора. Любопытно, что в настоящем деле одним из условий договора о прекращении залога было заключение договора залога имущественных прав с другим залогодателем, передававшим права на большую сумму и выступавшим поручителем по нескольким кредитным договорам, заключенным с банком разными заемщиками. Но при рассмотрении настоящего дела суды, похоже, не вникали в суть сложившихся правоотношений, юридическая дискуссия велась вокруг возможности признания ничтожной сделки недействительной. Так, решением Хозяйственного суда Одесской области от 7 июня 2018 года, оставленным без изменений постановлением Одесского апелляционного хозяйственного суда от 29 августа 2018 года, отказано в удовлетворении иска о признании недействительным ничтожного договора о расторжении договора залога имущественных прав со ссылкой на недоказанность истцом его требований и непредоставление соответствующих доказательств. Суды указали на отсутствие оснований для признания недействительным ничтожного договора, заключение которого подтверждено надлежащими доказательствами, при этом сослались на положения статей 11, 15, 16, 203, 215, 525, 526, 1054 ГК Украины и статей 37, 38 Закона Украины «О системе гарантирования вкладов физических лиц» (Закон).

БП ВС признала, что суды приняли правильное по сути решение, однако изменила их мотивировочную часть, приведя аргументы неподсудности вопроса судам вовсе.

Так, рассматривая это дело как суд кассационной инстанции, БП ВС должна была ответить на вопрос о необходимости отступления от правового вывода Кассационного гражданского суда в составе ВС (КГС ВС), которую обосновывал Кассационный хозяйственный суд в составе ВС (КХС ВС), передавая дело в Большую Палату. БП согласилась с этим, однако одновременно нашла аргументы для отступления и от других правовых позиций КГС ВС, и от позиции Верховного Суда Украины (ВСУ).

Речь идет, в частности, о постановлении КГС ВС от 21 ноября 2018 года по делу № 577/5321/17, которым суд кассационной инстанции оставил без изменений решение апелляционного суда, признавшего недействительным ничтожный договор купли-продажи недвижимого имущества, заключенный между банком и физическим лицом, на основании которого банк отказался от собственных активов, чем ухудшил свою ликвидность и что повлекло неплатежеспособность и неспособность исполнения банком денежных обязательств перед другими кредиторами. КГС ВС исходил из того, что в случае выявления ничтожных сделок Фонд не наделен полномочиями признавать сделки ничтожными. Сделка является ничтожной согласно закону, а не на основании приказа банка, по результатам проверки договоров и других сделок, изданного уполномоченным лицом Фонда. Такая сделка ничтожна с момента заключения, независимо от того, была ли проведена такая проверка сделок и выдан соответствующий приказ.

Также это касается постановления ВСУ от 2 марта 2016 года по делу № 6-308цс16, в котором суд пришел к выводу, что, согласно части 2 статьи 215 ГК Украины, если недействительность сделки установлена законом, то признание такой сделки недействительной судом не требуется. Однако в случае непризнания другой стороной недействительности сделки в силу закона и при наличии соответствующего спора требование об установлении ничтожности может быть предъявлено в суд отдельно, без применения последствий недействительности ничтожной сделки. В таком споре суд своим решением не признает сделку недействительной, а лишь подтверждает ее недействительность в силу закона в связи с ее оспариванием и непризнанием ничтожной другими лицами.

Кроме того, позиция БП ВС затронула и постановления КГС ВС от 3 октября 2018 года по делу № 369/2770/16-ц, от 7 ноября 2018 года по делу № 357/3394/16-ц. В этих решениях суд кассационной инстанции указал, что в случае непризнания другой стороной недействительности сделки в силу закона и при наличии соответствующего спора требование об установлении ничтожности может быть предъявлено в суд отдельно, без применения последствий недействительности ничтожной сделки. При этом суд разграничил требования о признании ничтожного договора недействительным и об установлении ничтожности договора (как юридического факта).

Обосновывая необходимость отступления от всех изложенных выше позиций, БП ВС обратила внимание, что такой способ защиты, как признание недействительной ничтожной сделки, не является способом защиты прав и интересов, установленным законом, равно как и установление ничтожности сделки судом.

При этом часть 2 статьи 5 Хозяйственного процессуального кодекса (ХПК) Украины позволяет суду определить в своем решении способ защиты, не предусмотренный законом, однако только при условии, что законом не установлен эффективный способ защиты нарушенного права или интереса. Это допускается при наличии двух условий одновременно: во-первых, если суд придет к выводу, что ни один установленный законом способ защиты не является эффективным именно в спорных правоотношениях, а во-вторых, если придет к выводу, что удовлетворение изложенного в иске требования приведет к эффективной защите его прав или интересов.

БП ВС отмечает, что такой способ защиты гражданских прав и интересов, как признание сделки недействительной, применяется к оспариваемым сделкам. В случае спора относительно правовых последствий недействительной сделки, одна из сторон которого или другое заинтересованное лицо считает ее ничтожной, суд проверяет соответствующие доводы и в мотивировочной части судебного решения, применив соответствующие положения норм материального права, подтверждает или опровергает обстоятельство ничтожности сделки (такой вывод БП ВС сделала в постановлении от 10 апреля 2019 года по делу № 463/5896/14-ц при рассмотрении споров в подобных правоотношениях и отступать от него не видит правовых оснований).

ВС напоминает, что Законом Украины «О системе гарантирования вкладов физических лиц» установлены правовые, финансовые и организационные основы функционирования системы гарантирования вкладов физических лиц, порядок выплаты Фондом возмещения по вкладам. Этим Законом также регулируются отношения между Фондом, банками, Национальным банком Украины, определяются полномочия и функции Фонда по выведению неплатежеспособных банков с рынка и ликвидации банков, условия ничтожности сделок, заключенных неплатежеспособными банками накануне.

Согласно этому законодательному акту соответствующая сделка является ничтожной не по решению уполномоченного лица Фонда, а в соответствии с законом. Она ничтожна, то есть не порождает правовых последствий, с момента заключения на основании части 2 статьи 215 ГК Украины и части 3 статьи 38 Закона. Последствия ничтожности сделки также наступают для сторон в силу требований закона — решение уполномоченного лица Фонда не является основанием для применения таких последствий. Такое решение является лишь внутренним распорядительным документом, принятым уполномоченным лицом, осуществляющим полномочия органа управления банка.

БП ВС убеждена, что в настоящем деле признание ничтожной сделки недействительной не считается надлежащим способом защиты прав, поскольку не приведет к реальному восстановлению нарушенных прав истца, ведь ничтожная сделка является недействительной в силу закона.

Банк (как сторона сделки) утверждает, что ничтожным является договор о расторжении договора залога имущественных прав. Следствие такой ничтожности — действительность расторгнутого договора залога имущественных прав. То есть фактически спор касается наличия или отсутствия права залога у банка. При таких условиях, как считает БП ВС, надлежащим способом защиты интересов истца будет признание права залога (предусмотренное, в частности, пунктом 1 части 2 статьи 16 ГК Украины и абзацем 2 части 2 статьи 20 ХК Украины). Однако истец соответствующее исковое требование не предъявлял. А требование банка, касающееся признания недействительным ничтожного договора, не может быть удовлетворено, поскольку истец просил суд применить ненадлежащий способ защиты.

Также из настоящего постановления БП ВС следует, что надлежащим способом защиты нарушенного права вследствие ничтожной сделки будет обращение в суд с иском о применении последствий недействительности сделки, если вторая сторона сделки не согласна с ее ничтожностью или отказывается возвращаться в правовое состояние, существовавшее до заключения такой сделки. Это может быть требование о признании права, возврате полученного, снятии или наложении обременения на имущественные права, прекращении использования и пр. Рассматривая такой иск, суд может проверить обстоятельства ничтожности сделки и дать им оценку, в том числе отказать в удовлетворении иска, если придет к выводу, что сделка не является ничтожной. При этом вторая сторона сделки, если она убеждена в действительности договора, вправе обратиться в суд со встречным иском о признании ничтожной сделки действительной.