Сферу противодействия отмыванию средств ожидают не коррективы, а очередные большие перемены. Принятый 14 октября 2014 года Закон Украины «О пред­отвращении и противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма и финансированию распространения оружия массового уничтожения» (Закон) может уйти в прошлое. Министерством финансов Украины обнародован проект Закона Украины «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины в сфере предотвращения и противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма и финансированию распространения оружия массового уничтожения» (законопроект). Принятие данного документа в Минфине обосновывают необходимостью гармонизировать регулирование с директивой ЕС № 2015/849 «О предотвращении использования финансовой системы для отмывания денег и финансирования терроризма» и Регламентом ЕС 2015/847 «Об информации, сопровождающей денежные переводы». В целом складывается впечатление, что субъекты финансового мониторинга получат полноценный инструмент для выявления сомнительных операций в виде предлагаемого нормативно-правового акта. Но их ответственность тоже становится более серьезной, а наличие большого числа оценочных категорий может сделать работу более запутанной.

 

Новые термины

Авторы предлагают существенно обновить понятийный аппарат, в частности, за счет терминов, которые ранее не раскрывались. Статья 1 законопроекта содержит определение таких терминов: «активы, связанные с терроризмом и его финансированием, распространением оружия массового уничтожения и его финансированием»; «банк-оболочка»; «группа» (компаний); «источник средств, связанных с финансовой операцией»; «источник состояния (богатства)»; «замораживание активов»; «надлежащая проверка»; «усиленные меры надлежащей проверки»; «общественно опасное деяние, предшествующее легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» и т.д.

Среди новых субъектов первичного финансового мониторинга статья 6 законопроекта упоминает таких лиц, как лица, оказывающие информационно-консультационные услуги по вопросам налогообложения (кроме лиц, предоставляющих услуги в рамках трудовых правоотношений); лица, оказывающие услуги по созданию, обеспечению деятельности или управлению юридическими лицами (кроме лиц, предоставляющих услуги в рамках трудовых правоотношений); лица, оказывающие юридические услуги.

Немало новаций содержит и статья 7 «Применение риск-ориентированного подхода». Так, оценивая наличие высокого риска легализации (отмывания) доходов, а также степень мероприятий, необходимых для управления и уменьшения этого риска, субъекты первичного финансового мониторинга должны учитывать факторы риска, в том числе и риска, связанного с клиентом (деловые отношения поддерживаются при «необычных обстоятельствах»; клиент является резидентом в географической зоне повышенного риска; структура собственности клиента выглядит необычной или излишне сложной, учитывая характер его деятельности). Несложно заметить, что критерии довольно субъективны и позволяют субъектам финмониторинга принять решение о наличии риска. Обращают на себя внимание и факторы риска, связанного с товарами и услугами, финансовыми операциями или способами их предоставления (продукт или финансовая операция может способствовать анонимности; предоставляются дистанционные услуги, в том числе с использованием электронной цифровой подписи). Однако в части 6 статьи 7 законопроекта указывается, что «наличие одного или нескольких факторов риска может не всегда свидетельствовать о том, что существует высокий риск легализации (отмывания) доходов». Подобные гибкие критерии свойственны скорее рекомендательным актам, нежели законам. Однако разработчики считают, что такой подход, позаимствованный из опыта ЕС, не вызовет вопросов у юристов.

Перечень обязанностей субъектов первичного финмониторинга расширился с 26 до 30 пунктов (статья 8 законопроекта). Так, появилась обязанность обеспечивать защиту (не допускать увольнения или принуждения к увольнению, изменения условий труда, сокращения зарплаты) работников, сообщивших ответственным лицам субъекта первичного финмониторинга о нарушении требований законодательства.

 

Компактный список

Статья 11 регулирует проведение проверки клиента, а статья 12 — усиленные меры надлежащей проверки клиента.

Раздел III посвящен финансовым операциям, подлежащим финансовому мониторингу. В частности, денежный порог повышается со 150 тыс. гривен до 300 тыс. грн (статья 19 законопроекта). При этом операция признается пороговой, если кроме денежного критерия присутствует еще и один из следующих признаков: 1) осуществляется зачисление или перевод средств, если хотя бы одна из сторон находится в государстве (на территории), не выполняющем рекомендации FATF и других подобных субъектов; 2) операция проводится политически значимыми лицами, членами их семей и/или связанными лицами; 3) операция состоит в переводе средств за границу; 4) осуществляется операция с наличными. Напомним, что статья 15 Закона включает 17 соответствующих пунктов. Таким образом, перечень финансовых операций, подлежащих обязательному финансовому мониторингу, сократился существенно.

Но при этом более подробно расписаны основания считать операцию подозрительной (статья 20 законопроекта). Говорится, что подозрительной является деятельность клиента, не имеющая очевидной экономической целесообразности и/или законной цели и т.д. Закон содержит немало новых «подсказок»: например, подозрительной можно признать ту операцию, которая проводится клиентом с целью избежания уведомления субъектом первичного финансового мониторинга специально уполномоченного органа о пороговых финансовых операциях. Возможно, так будут пресекать намеренное дробление сумм.

 

Заморозка и штраф

Целый раздел (IV) будет регулировать замораживание активов и приостановление проведения финансовых операций.

Совершенно другую редакцию имеет раздел, посвященный ответственности за нарушения. В статье 31 законопроекта сказано, что невыполнение или ненадлежащее исполнение норм, в том числе отсутствие надлежащей программы обеспечения выполнения первичного финансового мониторинга, или соучастие, или подстрекательство любого лица к отмыванию незаконных доходов является основанием для привлечения к ответственности.

Сотрудники государственного уполномоченного органа несут такую же ответственность, как и виновные лица субъекта первичного финансового мониторинга, если они игнорировали законные требования.

Принципиальное нововведение закреплено в части 2 статьи 31 законопроекта. К субъектам первичного финмониторинга будет разрешено применять меры влияния (предупреждения, аннулирование лицензии, временное отстранение ответственных лиц и т.д.). Часть 3 статьи 31 проекта предусматривает наложение штрафных санкций в размере процентов от общего годового оборота субъекта (например, от 7 % до 10 %). Виды нарушений прописаны более подробно, хотя многие из них носят оценочный характер: непринятие «адекватных и надлежащих» мер с целью выявления политически значимого лица или конечного бенефициарного собственника; раскрытие лицу, в отношении которого возникают подозрения, любым способом информации об уведомлении уполномоченного органа; «небрежное» принятие недействительного документа клиента и т.д. В то же время предусмотрена ответственность и за более конкретные нарушения — уничтожение документов или препятствование проверке со стороны уполномоченного госоргана.

В части 4 статьи 31 законопроекта детально прописываются обстоятельства, которые следует учитывать при определении наказания. При этом предусматривается возможность уменьшения штрафной санкции на 50 %, если лицо признает свою вину в совершении соответствующих нарушений и соглашается не оспаривать согласованную сумму штрафа (часть 5 статьи 31 проекта).

В завершение следует заметить, что финансовый мониторинг усложняется и превращается в своеобразное искусство. Принятие законопроекта однозначно повлияет на рынок и доверие клиентов. Но если Украина выполнит данные требования, то это повысит авторитет государства, ведь даже не все страны ЕС в полной мере имплементировали подобные правила.