Преступления в сфере служебной деятельности в силу их схожести чаще других стают предметом рассмотрения Верховного Суда Украины, поскольку суды нередко по-разному применяют одни и те же нормы. В очередной раз вопросы квалификации преступных действий в этой сфере стали предметом рассмотрения наивысшего судебного органа в контексте совершения одним и тем же должностным лицом подлога документов и злоупотребления служебным положением.

Правовым основанием для пересмотра стало заявление осужденной ­гр-ки А. о пересмотре определения коллегии судей Судебной палаты по уголовным делам Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел (ВССУ) от 4 декабря 2012 года. Суд кассационной инстанции оставил без изменений определение Апелляционного суда Полтавской области от 28 февраля 2012 года, которым был изменен приговор Полтавского районного суда Полтавской области от 7 декабря 2011 года в отношении заявительницы. Окончательным решением гр-ка А. была признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 3641 Уголовного кодекса (УК) Украины и частью 2 статьи 366 УК Украины, и осуждена по совокупности преступлений к лишению свободы на срок три года с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в учреждениях, организациях любой формы собственности, сроком на один год шесть месяцев.

Принимая такое решение, суды, с чем согласился и кассационный суд, исходили из следующего.

Гр-ка А., занимая должность директора ООО «Б» и имея полномочия и правомочности, необходимые для ведения хозяйственной деятельности предприятия, в июле 2009 года из корыстных побуждений, преследуя цель получения неправомерной выгоды для себя и третьих лиц, инициировала участие ООО в торгах на аграрной бирже Украины. Она заявила о возможности ООО изготовить и передать в государственный резерв 1000 тонн сладко-сливочного масла, хотя на самом деле ООО продукции в таком количестве не имело. В период с 21-го по 31 июля 2009 года гр-ка А. заключила сделку с брокером об участии в торгах, который от лица ООО подал заявку и по результатам торгов заключил контракт с ГП «Укр­ресурс» о передаче в госрезерв масла в указанном количестве до 21 декабря 2009 года. Государство обязывалось выплатить 32 млн грн. Ранее гр-ка А. подделала официальные служебные документы: расходную накладную ООО с недостоверными данными об объемах масла для поставки, акт отбора образцов масла, которые передала экспертному учреждению для проверки качества, и акт об обязательствах хранения — которые впоследствии использовала при злоупотреблении служебными полномочиями директора ООО при заключении и исполнении контракта.

13 августа 2009 года Госкомитет государственного материального резерва перевел на счет ООО «Б» оговоренную контрактом сумму средств, которое в течение августа 2009 года — февраля 2010 года передало в государственный резерв под видом масла спред, да еще и в объеме 756,2 тонны. Стоимость поставки составила 12 096 000 грн.

Вследствие этих действий — служебного подлога и злоупотребления полномочиями служебного лица юридического лица частного права — был причинен материальный ущерб в размере 19 904 000 грн. Эту сумму гр-ка А. использовала по собственному усмотрению.

Не согласившись с такими правовыми выводами кассационного суда, осуж­денная подала заявление о пересмотре определения ВССУ Верховным Судом Украины, указывая, что кассационный суд неодинаково применил нормы материального закона, в связи с чем имеет место принятие разных решений при одинаковых обстоятельствах. А именно: квалифицирующий признак «тяжкие последствия» был ошибочно применен к обоим составам преступления, хотя на самом деле тяжкие последствия в виде поставки товара были последствием только злоупотребления полномочиями, а подлог не имеет прямой причинно-следственной связи с последствиями.

Судебная палата по уголовным делам ВСУ, пересматривая дело, исходила из следующего.

Характерная особенность преступления, предусмотренного частью 1 статьи 366 УК Украины, — формальность его состава. То есть преступление признается законченным с момента совершения указанных в диспозиции четырех действий: составления служебным лицом заведомо неправдивых официальных документов, выдачи им таких документов, внесения в официальные документы заведомо неправдивых сведений и другого подлога официальных документов. При этом мотив и цель не являются определяющими признаками этого состава преступления, но в зависимости от мотивов и, главное, цели его совершения могут иметь другое уголовно-правовое значение, получить иную уголовно-правовую оценку (например, квалифицироваться как приготовление к совершению другого, чаще всего более тяжкого, преступления). Особенность этого деяния заключается и в том, что статья 366 УК Украины не предусматривает уголовной ответственности за последующее использование поддельных документов.

Частью 2 статьи 366 УК Украины предусмотрена уголовная ответственность за совершение указанных видов служебного подлога, если оно повлекло тяжкие последствия — материальные убытки в 205 и более раз превышающие не облагаемый налогом минимум доходов граждан. Но ответственность наступает в случае, если вред находится в прямой (непосредственной) причинной связи (взаимозависимости) именно с подлогом.

Однако вред охраняемым законом интересам причиняется, как правило, не самим подлогом, а вследствие использования поддельных документов. Использование поддельных документов, как отметил суд, не является конструктивным признаком служебного подлога, поэтому определение причинной связи между подлогом и тяжкими последствиями зависит от того, кем, в какой степени и с какой целью использовались поддельные документы. Если их использовало лицо, совершившее подлог, как средство (способ, условия) совершения другого преступления, то есть подлог был этапом преступного поведения или необходимым действием для совершения другого посягательства, вследствие которого будет достигнута цель всего преступного поведения, то такой служебный подлог не может (не должен — подчеркнул ВСУ) квалифицироваться как повлекший тяжкие последствия.

Другая квалификация действий, по мнению ВСУ, будет противоречить принципам законности, точности, объективности, полноты и недопустимости двойного вменения в вину совершения одних и тех же действий или последствий, поскольку повлечет инкриминирование лицу общественно опасных последствий, причинение которых не охватывалось его умыслом и которые в процессе целенаправленного преступного поведения объективно не могли наступить. Отдельно ВСУ обратил внимание на то, что часть преступного поведения не может быть причиной последствия, наступление которого зависит от всего преступного поведения, особенно от совершения того деяния, благодаря которому виновный достигает своей преступной цели и наносит реальный вред.

ВСУ констатировал, что кассационным судом в настоящем деле был неправильно применен материальный закон, и постановлением от 21 марта 2013 года отменил определение ВССУ от 4 декабря 2012 года, направив дело на новое кассационное рассмотрение.