Анализ положений Конституции Ук­раины (части 2 статьи 125) о статусе Вер­ховного Суда Украины (ВСУ) как наивысшего судебного органа в системе ­судов общей юрисдикции и Закона Украины «О судоустройстве Украины» (абзац 4 час­ти 4 статьи 18) дает основания для однозначного вывода о необходимости осуществления ВСУ функции окончательного формулирования единообразного подхода в применении норм права всеми судами общей юрисдикции при рассмотрении дел.

Более того, указание в каждом из трех процессуальных кодексов Украины (имеется в виду ХПК, ГПК и КАС) в числе оснований для пересмотра судебных актов ВСУ неодинакового применения норм права при рассмотрении аналогичных дел позволяет говорить о соблюдении едино­образия правоприменения как об общепроцессуальном принципе судопроизводства.

Учитывая указанные положения действующего законодательства и известную позицию судебной общественности относительно необходимости сохранения в процессе реформирования судебной влас­ти за ВСУ функций кассационной (исключительной) инстанции именно для обеспечения единообразного применения норм права, последовательность правовых подходов самого ВСУ вызывает особый интерес.

Опуская перечисление далеко не единичных случаев формулирования ВСУ различных взглядов на разрешение одной и той же проблемы в рамках разных дел (об этом с той или иной степенью акцентирования неоднократно упоминали авторы на страницах «ЮП»), хочу, прежде чем перейти к основной теме данной публикации, остановиться на наиболее ярких, по моему мнению, примерах прямо противоположных и взаимоисключающих суждений наивысшей судебной инстанции по одной и той же проблеме.

Так, в постановлении от 25 февраля 2002 года по делу по иску спортивного объединения граждан «Стимул» к отделу образования Ленинской районной государственной администрации г. Севастополя о возврате имущества и взыскании суммы, вынесенном на общем заседании судебных коллегий под председательством Шицкого И.Б., изложена позиция, в соот­ветствии с которой суд вправе по своей инициативе (во всяком случае без заявления соответствующего иска, как усматривается из текста постановления) признать недействительным договор, связанный с предметом спора.

Однако уже в постановлении ВСУ от 19 ноября 2002 года, вынесенном под председательством Стефанюка В.С., тому же положению пункта 1 статьи 83 ХПК, действующему и поныне, дана совершенно иная трактовка — признание хозяйственными судами по собственной инициативе договоров недействительными за пределами заявленных истцом требований противоречит конституционному принципу диспозитивности сторон ­судебного процесса.

Принимая во внимание, что во временном промежутке между двумя указанными постановлениями пункт 1 статьи 83 ХПК не претерпел никаких редакционных правок, подобная революция во взглядах правоприменителя, на которого равняются нижестоящие суды, вызывает «некоторое недоумение».

Иным, не менее выразительным примером, но уже в сфере применения норм материального права, может быть следующая пара судебных актов ВСУ. Так, если в постановлении от 30 сентября 2003 года Судебная палата по хозяйственным делам ВСУ, руководствуясь пунктом 8.6.1 статьи 8 Закона Украины «О порядке погашения обязательств налогоплательщиков перед бюджетными и государственными целевыми фондами», пришла к выводу о незаконности продажи имущества, находящегося в налоговом залоге, на публичных торгах без разрешения ГНИ, то уже в постановлении от 7 ноября 2006 года на основании той же нормы Закона № 2181-III ВСУ делает вывод о возможности отчуждения имущества, находящегося в налоговом залоге, на публичных торгах независимо от согласия налогового органа.

И хотя продемонстрированная указанными примерами «широта» взглядов Судебной палаты по хозяйственным делам на применение норм процессуального и материального права в идентичных правоприменительных ситуациях и неизменности самих норм явно выходит за пределы даже допустимые теорией динамического толкования (преодоление судьей своего же собственного прецедента при рассмотрении аналогичного ранее разрешенного дела) границ «внут­реннего судебного убеждения», ни в одном из приведенных примеров право на судебную защиту как таковую под ­сомнение не поставлено.

Между тем имеют место и случаи формулирования ВСУ позиции, следование которой создает вполне осязаемые трудности субъектам хозяйствования в возможности в судебном порядке отстоять свои права и имущественные интересы. Речь идет о делах по искам потребителей электроэнергии к ее поставщикам о признании недействительными решений комиссий о результатах рассмотрения актов о нарушении Правил пользования электрической энергией (Правила), тенденция рассмотрения которых в порядке хозяйственного судопроизводства затрагивает фундаментальные вопросы права на судебную защиту.

Немного о материально-правовой стороне вопроса. Согласно пункту 6.41 Правил, в случае выявления во время контрольного осмотра или технической проверки уполномоченным представителем поставщика электроэнергии, от которого потребитель получает электроэнергию, или электропередающей организации нарушений Правил или условий договора на месте выявления нарушений в присутствии представителя потребителя оформляется двусторонний акт нарушений. В соответствии с пунктом 6.42 Правил указанный акт рассматривается создаваемой поставщиком электроэнергии комиссией. На его основании этой комиссией принимается решение об определении объема недоучтенной электрической энергии и суммы причиненных потребителем убытков.

Далее на основании принятого комиссией решения поставщиком электроэнергии выставляется счет потребителю, подлежащий оплате в течение 30 дней (пункт 6.43 Правил). Неоплата потребителем указанного счета в силу пункта 7.5 Правил влечет у поставщика наступление обязанности в виде прекращения (полного или частичного) электроснабжения (с предварительным предупреждением не позднее чем за 3 дня).

При этом и в абзаце 5 пункта 6.42, и в абзаце 5 пункта 6.43 Правил однозначно указано, что все спорные вопросы (и непосредственно обжалование решения комиссии по итогам рассмот­рения акта нарушения) разрешаются в судебном порядке. Казалось бы, достаточно простой и сбалансированный с точки зрения защиты прав участников правоотношений алгоритм действий. Руководствуясь указанными положениями Правил, субъекты хозяйствования могли, не дожидаясь принудительного отключения электроэнергии, обращаться с иском в хозяйственный суд о признании недействительным соответствующего решения комиссии, избегая (в случая удовлетворения требований) таким образом необоснованного платежа. Хозяйственные суды такие иски рассматривали, признавая установленную Правилами возможность судебного оспаривания решений комиссии поставщика электроэнергии (см., например, постановление ВХСУ № 2-3/14535—2004 от 22 марта 2005 года).

Однако, начиная (насколько можно судить исходя из общедоступных источников) с постановления ВСУ от 12 июня 2007 года по делу № 3/576н, которым сформулирована позиция о том, что решение комиссии о рассмотрении акта нарушения, оформленное протоколом, по своим признакам не является ненормативным актом, подлежащим оспариванию в суде, суды хозяйственной юрисдикции, ссылаясь на пункт 1 части 1 статьи 80 ХПК, стали прекращать производства по искам потребителей (мол, споры такой категории не подлежат разрешению в хозяйственных судах Украины).

Как указала Судебная палата по хозяйственным делам, обжалуемое решение комиссии не может быть отнесено к ненормативным актам ввиду того, что не имеет обязательного характера, а является лишь фиксацией нарушения, которое было выявлено при проведении проверки соблюдения Правил. В самом обжалуемом решении (протоколе) указано, что начисленная сумма может быть взыскана только на основании решения суда.

Видимо, в силу некоторой «неожиданности» подобной правовой позиции Судебной палаты по хозяйственным делам, Высший хозяйственный суд Украины (ВХСУ), пересматривая решения нижестоящих судов об удовлетворении исков потребителей о признании недействительными решений комиссий электропоставщиков, по целому ряду дел решения отменял, но производство по делу не прекращал (хотя это было бы логичной и последовательной имплементацией указаний ВСУ), а направлял их на новое рассмотрение. Но независимо от действительных мотивов подобных решений ВХСУ (нежелание следовать далеко не бесспорным выводам ВСУ и/или перекладывание решения проблемы по сути на «плечи» хозяйственного суда первой инстанции) имеющая мес­то сформировавшаяся позиция ВСУ по данному вопросу не только существенным образом сужает право на судебную защиту, но и по своей аргументации представляется небезупречной.

Принимая во внимание то влияние, которое оказывает мнение Судебной палаты по хозяйственным делам ВСУ на всю правоприменительную практику хозяйственных судов, считаю необходимым представить некоторые аргументы в поддержку прежней практики, допус­кавшей принципиальную возможность оспаривания и признания недействительными решений комиссии поставщика электроэнергии о рассмотрении акта нарушения потребителем Правил пользования электроэнергией.

Во-первых, учитывая положения статьи 4 ХПК, у суда нет достаточных оснований игнорировать прямо предусмот­ренную в абзаце 5 пункта 6.42 и в абзаце 5 пункта 6.43 Правил возможность судебного разрешения споров между потребителем и поставщиком электроэнергии относительно обоснованности принятого комиссией решения о начислении суммы причиненных потребителем убытков. Действительно, поскольку указанные Правила, утвержденные НКРЭ в пределах, предусмотренных Положением об НКРЭ полномочий (утверждено Указом Президента), являются частью законодательства в понимании данного термина, закрепленного в решении Конституционного Суда Украины (КСУ) № 12-рп/98 от 9 июля 1998 года, предусмотренное Правилами право на судебную защиту должно быть обеспечено в полном объеме.

Во-вторых, статьями 55, 124 Консти­туции Украины установлено, что каждому гарантируется право на судебную защиту, а юрисдикция судов распространяется на все правоотношения, возникающие в государстве. Исходя из общеизвестного определения правоотношения (наиболее упрощенное — общественное отношение между субъектами, урегулированное правом), все то, что регулируется правом, может быть предметом судебного рассмотрения. Подобный вывод согласовывается и с подходом КСУ, сформулированным в абзаце 3 пункта 3 мотивировочной части решения № 15-рп/2002 от 9 июля 2002 года: «Из содержания части 2 статьи 124 Конституции Украины относительно распространения юрисдикции на все правоотношения, возникающие в государстве, вытекает, что каждый из субъектов правоотношений в случае возникновения спора может обратиться в суд за его разрешением».

Таким образом, учитывая обязательный характер позиции КСУ в силу статьи 150 Основного Закона Украины, «пригодность» определенного вопроса к судебному разрешению пребывает в зависимости исключительно от наличия таких факторов: вопрос касается правоотношений, и между участниками правоотношений существует спор. В свете указанных критериев иск потребителя к поставщику о недействительности принятого последним решения, которое первый считает незаконным и необоснованным, вне всякого сомнения, подлежит разрешению судом по существу (с вынесением решения).

В-третьих, вывод об отсутствии обязательных для исполнения последствий принятого комиссией поставщика решения противоречит результатам системного анализа содержания норм Правил. Действительно, положения пунктов 6.42, 6.43 и 7.5 Правил в их совокупности позволяют расценивать решение комиссии как элемент юридического состава (в числе прочих выставление счета на сумму, указанную в решении, и его неоплата потребителем), наличие которого влечет неминуемое (обязанность поставщика) прекращение электроснабжения потребителя.

Принимая во внимание положение части 1 статьи 19 Конституции Украины, согласно которому никто не может быть понужден делать то, что не преду­смотрено законодательством, правомерная (в смысле основанная на предусмот­ренном Правилами праве поставщика) угроза отключения электроэнергии, по моему мнению, является достаточным доказательством наличия требуемого ВСУ признака «обязательности» последствий решения комиссии.

В-четвертых, по характеру послед­ствий неисполнения решения комис­сии потребителем (прекращение электроснабжения) предусмотренная Пра­вилами мера воздействия близка к оперативно-хозяйственным санкциям в понимании статей 235, 236 ХК. В этом контексте принятие решения комиссией можно считать одним из этапов процедуры (условий) применения такой санкции, установленной Правилами, распространяемой на потребителя в силу наличия договора с поставщиком.

Между тем часть 2 статьи 237 ХК прямо предусматривает право заинтересованной стороны обратиться в суд с заявлением об отмене санкции в случае несогласия с ее применением. Безусловно, относительно применения положения данной нормы в качестве аргументации несостоятельности позиции о неподведомственности хозяйственным судам иска о недействительности решений комиссии могут быть выдвинуты возражения. К примеру, закон предоставляет право требовать отмены уже примененной санкции, тогда как при наличии только решения комиссии состоявшейся санкции как таковой еще нет. Не отрицая возможность выдвижения такого тезиса, обращаю внимание на то, что статья 1 ХПК вообще закрепляет право на превентивный иск — требование о применении мер, направленных на предотвращение правонарушения.

В-пятых, статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав и основоположных свобод человека, ратифицированной Украиной, гарантировано право каждого на мирное владение своим имуществом, что, прежде всего, включает в себя запрет противозаконного вмешательства в это право. Поскольку, в соответствии со статьей 177 ГК, денежные средства отнесены к имуществу, любое решение, создающее основания требовать уплаты денежных средств, должно квалифицироваться как вмешательство в право мирного владения имуществом путем посягательства на него. В свою очередь, статья 6 Конвенции гарантирует каждому лицу право на доступ к суду в случае нарушения его прав, а статья 13 Конвенции устанавливает право каждого на эффективную судебную защиту, то есть позволяющую адекватно, полно и оперативно восстановить нарушенное право.

В этой связи уместно отметить позицию Европейского суда по правам человека, сформулированную в пунк­те 95 решения от 21 мая 2003 года по делу «Компания «Вестберга Такси Актиеболаг» и Вулич против Швеции»: «…Конвенция призвана гарантировать не те теоретические или иллюзорные права, а права конкретные и эффективные. Особенно это касается права на доступ к суду, учитывая то определяющее место, которое в демократическом обществе занимает право на справедливое судебное разбирательство».

Принимая во внимание, что в соответствии со статьей 17 Закона Украины «Об исполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека» практика Суда является источником права для национальных судов Украины, позиция ВСУ, сужающая возможность субъекта воспользоваться судебной защитой, несовместима с общеевропейскими подходами к обес­печению судебной защиты.

В-шестых, предупреждение будущего, но неминуемого (исходя из требований пункта 7.5 Правил) нарушения прав потребителя электроэнергии, помимо плоскости превентивного иска, должно оцениваться в свете защиты имущественного интереса потребителя осуществлять хозяйственную деятельность в приемлемых условиях (наличие электроснабжения). В силу положений час­ти 2 статьи 15, части 1 статьи 16 ГК и статьи 20 ХК по «пригодности» к защите в судебном порядке на интересы распространяются те же правила, что установлены для прав. Этот очевидный вывод в полной мере корреспондируется с позицией КСУ, сформулированной в пункте 3.4 мотивировочной час­ти решения № 18-рп/2004 от 1 декабря 2004 года: «Исходя из содержания час­ти 1 статьи 8 Конституции Украины, охраняемый законом интерес пребывает под защитой не только закона, но и объективного права в целом, царящего в обществе, в частности справедливос­ти, поскольку интерес в узком понимании обусловливается общим содержанием такого права и является его составляющей».

В то же время в соответствии с абзацем 2 пункта 1 постановления Пленума ВСУ «О применении Конституции Ук­раины при осуществлении правосудия» № 9 от 1 ноября 1996 года в обеспечении защиты прав от любых посягательств заключается направленность судебной деятельности как таковой. Таким образом, отрицая возможность иска о недействительности решения комиссии, наличие которого очевидно угрожает законным интересам субъекта хозяйствования на получение причитающегося по договору поставки электроэнергии, Судебная палата по хозяйственным делам безосновательно отбрасывает возможность судебной защиты интереса.

В-седьмых, продолжая затронутый в начале данной публикации вопрос о единообразии правоприменения, в контексте рассматриваемой проблематики обращает на себя внимание позиция Судебной палаты по гражданским делам ВСУ. Дело в том, что вопросы поставки электроэнергии гражданам регулируются иными, нежели для субъектов хозяйствования, Правилами пользования электроэнергией (утверждены постановлением КМУ № 1357 от 26 июля 1999 года). Несмотря на различие в нормативных актах, вопросы о последствиях неуплаты потребителем начисленной поставщиком суммы убытков в виде прекращения электроснабжения регулируются сходным образом, что обу­словливает наличие в производстве судов общих дел по искам граждан к поставщикам электроэнергии о недействительности принятых ими решений (актов), тождественных рассматриваемым в данной статье спорам между хозяйствующими субъектами.

Следует отметить, что проанализированный мной на примере ряда дел (см., например, определение от 31 января 2007 года ­(председательствующий Ярема А.Г.), от 17 ноября 2006 года (председательствующий Патрюк М.В.), от 7 декабря 2007 года (председательствующий Гуменюк В.И.), от 10 декабря 2007 года (председательствующий Барсукова В.М.) — размещены в Едином государственном реестре судебных решений) подход судей Судебной палаты по гражданским делам ВСУ позволяет говорить о наличии сложившейся судебной практики относительно возможности признания недействительными актов поставщика электроэнергии об определении размера нанесенных потребителем убытков.

Исходя из универсальности права на судебную защиту (статья 55 Конституции Украины, статья 6 Конвенции), считаю невозможным наличие у ВСУ различий в правовых подходах по тождественной правовой проблематике исключительно в силу статуса субъекта правоотношений — физическое или юридическое лицо. Неприемлемость подобной дискриминации усматривается из содержания гарантий, установленных статьей 14 Конвенции о защите прав и основоположных свобод человека, запрещающей дискриминацию в реализации установленных данной Конвенцией прав (в том числе на судебную защиту) по любому признаку. Справедливость такого вывода дополнительно подтверждается положениями статьи 91 ГК, уравнивающей (за некоторым исключением) правоспособность юридических лиц с правоспособностью лиц физических.

В-восьмых, далеко небесспорно и указание ВСУ о необходимости прекращения производства по делу на основании пункта 1 статьи 80 ХПК (спор не подлежит разрешению в хозяйственных судах Украины). Действительно, если быть последовательным самому ВСУ, при решении данного вопроса следовало бы учесть собственную правовую позицию, сформулированную в постановлении от 14 декабря 2004 года по делу № 6/11, согласно которой прекращение производства по этому основанию осуществляется в случае, если разрешение спора согласно законам Украины и соглашениям отнесено к компетенции иных органов или судов другой юрисдикции. Поскольку действующее законодательство не предусматривает возможности для субъекта хозяйствования оспорить решение комиссии поставщика электроэнергии в ином порядке или в суде иной юрисдикции (в силу субъектного состава сторон спора), дальнейшее поддержание позиции относительно необходимости прекращения производства не только создает абсурдную ситуацию, в которой потребитель вообще лишается возможности защитить себя, предотвратив тем самым подчас весьма значительные убытки вследствие отсутствия электроснабжения, но и вообще должно расцениваться как конституционно недопустимое уклонение суда от осуществления правосудия и предоставления судебной защиты.

Поразмыслив, можно еще привести некоторые доводы (например, перспективной с теоретической точки зрения представляется возможность проведения аналогии между решением комиссии поставщика и решением ГНИ, судебное обжалование которого ни у кого не вызывает сомнений) в пользу вывода о том, что хозяйственные суды вправе признавать недействительным решение комиссии поставщика электроэнергии. Однако считаю, что изложенного, если и не достаточно для того, чтобы все хозяйственные суды подошли к рассмот­рению данной проблемы более скрупулезно вне зависимости от неоднозначных умозаключений вышестоящей инстанции, то по крайней мере достаточно для того, чтобы обосновать необходимость открытия ВСУ производства по кассационной жалобе на постановление ВХСУ. И кто знает, может, Судебная палата по хозяйственным делам ВСУ вновь продемонстрирует «широту взглядов» на одну и ту же проблему, поддержав более логичную и обоснованную прежнюю практику судов хозяйственных и позицию коллег из палаты по гражданским делам.

ПОПКОВ Денис — советник, ООО «Юри­дическая фирма «Легат», г. Киев