Алла Жаринова возглавила Государственную службу интеллектуальной собственности (ГСИС, Служба) Украины в период, когда реформаторские амбиции государства зашкаливали, когда Соглашение об ассоциации между Украиной и ЕС красной нитью прошло через все законотворческие процессы страны, а Украина улучшила свое «интеллектуальное положение» в глазах американских партнеров. Улучшила положение Украина, правда, авансом.

В 2013 году Офис торгового представителя США (USTR) критически оценил состояние защиты Украиной прав интеллектуальной собственности в Интернете, ситуацию на рынке сбора и ­распределения роялти и количество нелицензионного программного обеспечения на компьютерах чиновников. Потом Украина лишилась своего «пиратского флага», но не совсем заслуженно. Америка учла нашу экономическую и политическую ситуацию. Украина в свою очередь пообещала исправиться. Пришло время обещания выполнять.

На рабочем столе г-жи Жариновой лежит проект отчета Службы американскому Офису торгового представителя, заседание которого запланировано на 1 марта с.г. Пересматривая строки документа, она говорит, что свои обещания Служба выполнила, но не выполнены обязательства, взятые государством. Впрочем, об этом читайте далее в интервью с председателем ГСИС Украины Аллой Жариновой.

 

— Алла Георгиевна, на 1 марта с.г. назначено заседание Офиса торгового представителя США (USTR) по поводу Специального отчета 301. Чего вы ожидаете от заседания?

— Не только Государственная служба интеллектуальной собственности Украины (ГСИС), но и Администрация Президента Украины, и Министерство иностранных дел Украины, и Министерство экономического развития и торговли Украины (МЭРТ) очень обеспокоены результатами заседания. Из последних отчетов USTR следует, что Украина взяла на себя определенные обязательства, и положительным является тот факт, что обязательства, касающиеся сферы ГСИС, практически выполнены — мы сделали все, что от нас зависело: разработали законопроект по защите авторского права в сети Интернет, а также законопроект о коллективном управлении имущественными правами; провели значительную работу по легализации программного обеспечения в органах исполнительной власти. Если бы USTR при принятии решения принимал во внимание предпринятые действия профильного органа, думаю, шансы исключения Украины из списка «Special 301» значительно увеличились бы. Но вся проблема заключается в том, что тщательно оценивается деятельность всей страны в этом направлении, а не только ГСИС. Простой пример: ГСИС разработала проект закона о коллективном управлении имущественными правами, проект поддержан европейскими экспертами, американскими экспертами, более того, поддержан Международным альянсом интеллектуальной собственности — нашим самым суровым оппонентом на слушаниях. Этот проект закона направлен на решение одной из трех проблем, которые удерживают Украину в «списке 301». Законопроект был направлен на согласование в профильное министерство (МЭРТ) еще в марте прошлого года, но в Верховном Совете он до сих пор не появился. Ситуация с законопроектами по защите авторского права в сети Интернет несколько лучше — они уже в парламенте (правительственный и депутатский). Депутатский даже принят в первом чтении, что, безусловно, радует.

Конечно, проведена огромная работа по каждому из проблемных вопросов «Списка 301». Чего ожидаем от заседания? Объективной оценки того, что сделано, ни больше ни меньше.

 

— В 2013 году Украина, представленная в «Cписке 301», обвинялась в недостаточном урегулировании деятельности ОКУ. Есть ли позитивные изменения в этой сфере?

— Безусловно есть. В числе позитивных изменений — имплементация директив Европейского Союза, предусматривающих обеспечение прозрачности деятельности, контроль, публичный доступ ко всей информации ОКУ. Директивы имплементированы в соответствующем законопроекте, как я уже сказала. Но поскольку у нас процедура согласования несколько затянулась, мы решили апробировать исполнение директив на примере ОКУ, находящейся в сфере управления ГСИС Украины — Украинского агентства по авторским правам и смежным правам (УААСП). Так, на сайте Службы мы начали размещать информацию о деятельности организации: сколько собрано и распределено средств, сколько потрачено на собственные нужды, с кем заключены договоры и т.д. Европейские механизмы уже проходят испытание практикой.

Логика очень простая: мы хотим жить на Украине по европейским стандартам? Если да, то давайте начинать с себя. ОКУ мы тоже предложили не ждать какого-то «кнута» в виде нового закона, а уже сегодня переходить на принципы прозрачности, качественного управления и подотчетности. Некоторые организации откликнулись: информация об их деятельности также публикуется на сайте ГСИС Украины. Другие отказались предоставлять информацию, ссылаясь на коммерческую тайну. Согласно действующему законодательству, заставить их мы не можем. Но у нас есть функция анализа отчетов ОКУ, поэтому в 2015 году по результатам анализа мы вынесли 13 предупреждений организациям-нарушителям, к одной организации был применен временный запрет деятельности, и одна организация снята с учета. В 2016 году также продолжим работу в этом направлении.

 

— USTR выдвигал к Украине претензии, в числе которых — длительное использование нелицензионного программного обеспечения коммерческими и государственными структурами. Как известно, ГСИС Украины занималась этим вопросом. Расскажите, каких результатов удалось достичь.

— Благодаря Кабинету Министров Украины и МЭРТ в этом направлении проделана огромная работа. С мая 2015 года ГСИС Украины провела проверку 25 органов государственной власти. Хочу отметить, что политики несколько спекулируют цифрами. Так, на недавних парламентских слушаниях, организованных Комитетом Верховного Совета Украины по вопросам информатизации и связи, фигурировал показатель — 80 % нелегального ПО в органах государственной власти. У нас данные другие: в структурах, где были проведены проверки, этот показатель составляет 38–40 %. Процесс проверок продолжается. Приведу некоторые данные по результатам проверок: в Государственной службе статистики нелегального ПО — 0 %, в Государственном агентстве рыбного хозяйства — 98,6 %, в Государственной инспекции учебных заведений — 94,1 %, в АМКУ — 16,4 %, в Министерстве обороны Украины — 42,4 %, в Государственной миграционной службе — 64 %.

Проверку мы начали с ГСИС Украины, чтобы отработать алгоритм действий. У нас было выявлено 10 % нелегального ПО. Теперь мы (и предприятия, находящиеся в сфере управления ГСИС) проводим закупку лицензионного ПО, постоянно обновляем свой «парк». В 2015 году ГСИС было приобретено ПО на 99 тысяч гривен, на 2016-й запланирована закупка программного обеспечения на сумму около 200 тысяч.

В марте 2016 года ГСИС совместно с Национальным агентством по вопросам государственной службы проведет тренинг для госслужащих 1 и 2 категории по угрозам использования нелицензионного ПО. Это очень важно, так как это вопрос информационной безопасности государства.

 

— Получается, что наихудшая ситуация остается с третьей претензией USTR Украине — пиратством в Интернете…

— Я с вами не соглашусь. В этом направлении сделано достаточно много. В частности, в первом чтении принят законопроект о государственной поддержке кинематографии, в котором указано, что по обращению правообладателя поставщик услуг хостинга должен предоставить информацию о владельце веб-сайта в объеме, достаточном для обращения в суд, а в случае отсутствия реакции со стороны владельца веб-сайта — заблокировать или снять «спорный» контент. Это более мягкий вариант имплементации директивы ЕС об электронной коммерции, нежели предложенный европейскими экспертами программы Twinning, однако, на наш взгляд, он полностью учитывает требования Соглашения об ассоциации с ЕС в части ответственности информационных посредников. Разрабатывая правительственный законопроект, мы тесно сотрудничали с экспертами программы Twinning, законопроект получил положительные рекомендации европейских экспертов.

 

— Раньше Украина дважды была в списке Priority Foreign Country. Понесло ли наше государство какие-то экономические потери от этого?

— Упоминание государства в этом списке негативно влияет на инвестиционную привлекательность страны. Это огромные репутационные риски для государства, поскольку для инвесторов статус страны Priority Foreign Country в «Списке 301» — тревожный звонок. Потери экономического характера несут субъекты хозяйствования, бизнес которых связан с экспортом определенных товаров в США, они теряют доступ к генерализованной системе преференций США

 

— Как вы оцениваете перспективы дальнейшего реформирования сферы интеллектуальной собственности?

— Сегодня сфера интеллектуальной собственности рассредоточена по многим министерствам и ведомствам на Украине. Нам задают вопросы аграрии по породам животных, сортам растений; предприниматели — по фармацевтике, ученые — по использованию интеллектуальной собственности в науке, и даже в сфере культуры без интеллектуальной собственности не обойтись. Но то, что нормы по охране и защите «интеллектуальных» прав разбросаны по всему законодательству, то, что вопросы возникают у разных министерств и ведомств, хорошо на системе не отражается, тем более это плохо для бизнеса. Политика должна быть сосредоточена в одном органе. Возьмем, к примеру, Всемирную организацию интеллектуальной собственности. Кроме решения общих вопросов, там проводится работа с малыми и средними предприятиями (мы эту деятельность только начали), работа с учебными центрами по интеллектуальной собственности (мы лишь начинаем создавать такой центр на Украине). Информация должна обрабатываться и концентрироваться в едином месте.

Возвращаясь к вопросу реформирования системы и решения известных проблем, отмечу, что у нас уже нет времени ждать, пока законопроекты пройдут все бюрократические круги и будут приняты парламентом. Американские коллеги говорят: «Законы — это чудесно, но нужно, чтобы они работали». Поэтому у нас есть ряд инициатив относительно того, что можно сделать полезного прямо сейчас, до момента принятия законов. Дело в желании участников рынка добровольно примерить на себя новые правила игры, которых должны придерживаться сознательные граждане правового государства. Если мы хотим изменений в государстве, мы должны делать их сами.

 

(Беседовала Кристина ПОШЕЛЮЖНАЯ,

«Юридическая практика»)