Смена политической власти в Украине традиционно влечет за собой реформирование судебной власти. Не стал исключением и 2019 год. После избрания главой государства Владимира Зеленского сомнения в том, что реформа сферы правосудия и смежных правовых институтов сделает новый законодательный виток, исчезли. Новоизбранный парламент почти с первых дней своей каденции начал работу по воплощению идей Офиса Президента Украины в жизнь. И уже 16 октября с.г. Верховная Рада Украины, несмотря на многочисленные предостережения как представителей Фемиды, так и международных организаций, проголосовала за принятие Закона Украины «О внесении изменений в Закон Украины «О судоустройстве и статусе судей» и некоторые законы Украины относительно деятельности органов судейского управления» № 193-IX (законопроект № 1008).

Указанный нормативный акт среди прочего предусматривает сокращение максимального количества (с 200 до 100) судей наивысшего судебного органа Украины — Верховного Суда (ВС), который в новом формате (и кадровом, и процессуальном) проработал менее двух лет. За такой непродолжительный период деятельности ВС успел задать новый тон в правоприменении, став главным ориентиром в вопросах обеспечения единства судебной практики. Для сбалансирования кадрового сокращения ВС представители власти анонсировали внедрение «кассационных фильтров», и в парламенте уже была зарегистрирована соответствующая законодательная инициатива — президентский проект № 2314. Впрочем, в случае реализации этой законодательной идеи, не исключено, что новые фильтры для кассационной инстанции постигнет та же участь, что и закон «о судебной реформе»: 15 ноября с.г. Пленум ВС инициировал вопрос о конституционности отдельных положений Закона № 193-IX. И пока «верховные» судьи будут ожидать «вердикта» от своих коллег из Конституционного Суда Украины (КСУ), масштабные трансформации в судебной системе, в том числе и подготовка к сокращению численности ВС, уже начались. Но не обнулит ли новый виток судебной реформы соответствующее решение КСУ, узнаем только со временем.

Навести порядок

Что же касается непосредственно судебной практики, то, как отмечает старший партнер ЮФ «Ильяшев и Партнеры» Роман Марченко, судебная власть по-прежнему продолжает радовать, а иногда и удивлять юридическую общественность своими решениями. Не стал исключением и 2019 год, в котором Большая Палата ВС приняла ряд интересных и в то же время важных решений для правоприменительной практики.

Одним из них, по словам эксперта, является решение относительно ­порядка применения судами правовых позиций самого Верховного Суда. Так, в постановлении от 30 января 2019 года по делу № 755/10947/17 Большая Палата ВС указала, что независимо от того, перечислены ли все постановления, где изложена правовая позиция, от которой отступила Большая Палата ВС, суды при решении тождественных споров должны учитывать именно последнюю правовую позицию Большой Палаты ВС. «Думаю, что подобный подход однозначно упростит работу юристов», — подчеркивает г-н Марченко.

В качестве прецедентного Роман Марченко приводит в пример постановление Верховного Суда по делу № 910/4881/18 от 18 декабря 2018 года. «В указанном споре ВС рассмотрел важный, в первую очередь для юридического бизнеса, вопрос, касающийся допустимого к взысканию размера компенсации расходов на правовую помощь. Суд подтвердил право победителя судебного спора заявить к взысканию любой размер расходов на правовую помощь (при наличии подтверждающих документов), при этом проигравшая сторона вправе доказывать его несоизмеримость. Суд взыскал в пользу истца порядка 600 тыс. грн в качестве компенсации расходов на правовую помощь. Интересы истца в этом деле представляли адвокаты «Ильяшев и Партнеры», — рассказал г-н Марченко.

К слову, если говорить о представительстве адвокатами интересов клиента в суде, то нельзя обойти стороной правовую позицию Большой Палаты ВС относительно правил заполнения ордера, изложенную в постановлении от 5 июня 2019 года по делу № 9901/847/18. «Законодатель четко выделил судебные органы, которые должны быть отдельно указаны в ордере на предоставление правовой помощи, в том числе в графе «Наименование органа, в котором предоставляется правовая помощь», — отмечает Большая Палата ВС, дополняя, что в ордере на предоставление правовой помощи должен быть указан не абстрактный орган государственной власти, а конкретное название такого органа, в частности суда. Примечательно, что восемь из девятнадцати судей БП высказали особое мнение, уличив коллег в чрезмерном формализме.

Договорное соотношение

Знаковыми, по мнению Романа Марченко, также являются постановления Большой Палаты ВС от 16 января 2019 года по делу № 373/2054/16-ц и от 4 июня 2019 года № 916/190/18. В первом суд отступил от правового вывода Верховного Суда Украины (ВСУ) и указал, что заключение и выполнение договоров в иностранной валюте не противоречат действующему законодательству. Также подчеркивается, что при исчислении 3 % годовых за основу следует брать просроченную сумму, установленную договором или решением суда, а не ее эквивалент в гривне.

А согласно правовой позиции, изложенной судом в постановлении от 4 июня 2019 года, отсрочка исполнения решения или рассрочка его исполнения не прекращает денежное обязательство, соответственно, не прекращается и начисление 3 % годовых и инфляционных потерь, предусмотренных статьей 625 Гражданского кодекса (ГК) Украины, до момента фактического исполнения денежного обязательства.

«Юридическое сообщество давно ожидало однозначной позиции Верховного Суда по вопросам взыскания займов в валюте, а также нужна была ясность в вопросе, отменяет ли новая правовая позиция выводы, озвученные ранее. Применение судами на практике изложенных выше правовых позиций при рассмотрении споров упростит защиту прав кредиторов в договорных отношениях», — подчеркивает г-н Марченко.

В свою очередь, начальник управления взыскания задолженности департамента реструктуризации задолженности и взыскания АО «Ощадбанк» Артем Саковец отмечает, что в 2019 году Большая Палата ВС изменила практику разрешения споров об обжаловании исполнительных надписей, которая существовала в государстве более 25 лет. Так, 2 июля 2019 года Большая Палата ВС поддержала позицию АО «Ощадбанк» и отменила решения судов предыдущих инстанций по делу № 916/3006/17, принятые в пользу недобросовестного должника, который с целью невозврата полученного им кредита намеревался признать исполнительную надпись на сумму более 100 млн грн не подлежащей исполнению. «В ходе рассмотрения дела обсуждались такие основополагающие вопросы, как бесспорность требований при совершении исполнительной надписи и сроки, в течение которых она может быть совершена. Отказ в удовлетворении кассационной жалобы имел бы негативные последствия как для банковской системы, так и для экономики в целом, поскольку привел бы к обострению проблемы применения судебной практики по делам о признании исполнительных надписей не подлежащих исполнению, следовательно, использование такого способа защиты прав кредиторов, как совершение исполнительной надписи, могло бы быть фактически уничтожено. Большая Палата ВС изменила существующий подход и высказала правовую позицию, что исполнительные надписи можно совершать в пределах трехгодичного срока в отношении как физических лиц, так и юридических, а сама по себе информация об обращении банка в суд с иском об обращении взыскания на предмет ипотеки не является свидетельством несоблюдения условия относительно бесспорности задолженности», — обращает внимание г-н Саковец.

Также по его словам, не менее важным для кредиторов является дело № 912/1120/16, находящееся на рассмотрении Большой Палаты ВС, ввиду наличия разных судебных подходов к решению вопроса о начислении процентов по кредитному договору. В частности, г-н Саковец напоминает о резонансной для банковских учреждений судебной практике относительно прекращения права кредитодателя начислять предусмотренные договором проценты по кредиту по истечении определенного договором срока кредитования или в случае предъявления к заемщику требования о досрочном отзыве кредита (данная позиция изложена в постановлении Большой Палаты ВС от 28 марта 2018 года по делу № 444/9519/12). Несмотря на такой подход, постановлением Кассационного хозяйственного суда ВС от 13 декабря 2018 года по делу № 913/11/18 была удовлетворена кассационная жалоба АО «Ощадбанк» и оставлено без изменений решение суда первой инстанции, которым в полном объеме удовлетворены исковые требования банка о взыскании, помимо прочего, процентов за пользование кредитом, начисленных до даты фактического погашения задолженности по кредитному договору. «Таким образом, разрешение Большой Палатой ВС спора по делу № 912/1120/16 может устранить разногласия в вопросе начисления процентов с учетом условий конкретных кредитных договоров», — подчеркивает Артем Саковец.

Как и в прошлые годы, на рассмотрении судов находилось огромное количество споров по искам вкладчиков ликвидированных банков к Фонду гарантирования вкладов физических лиц, и в большинстве вопросов судебная практика осталась неизменной. Наряду с этим появились и новые судебные позиции. В частности, в постановлении от 15 августа 2019 года по делу № 826/24293/15 Кассационный административный суд ВС пришел к выводу, что кредиторы, получившие право требования к банку путем заключения с вкладчиками ликвидируемого банка договоров об уступке права требования, не могут ­претендовать на получение гарантированной суммы возмещения по вкладам за счет ФГВФЛ. Новые кредиторы могут быть включены лишь в список акцептированных кредиторов банка и вправе претендовать на денежное возмещение в процедуре его ликвидации. «Имея документально подтвержденные денежные требования к банку относительно его денежных обязательств, истец становится кредитором этого банка. В то же время кредиторские требования истца, основанные на договоре об уступке права требования, не могут быть удовлетворены за счет средств ФГВФЛ, имеющих другое назначение и направление (возмещение вкладчикам средств по их вкладам)», — констатировал суд в указанном постановлении.

Вместе с тем ВС принимал решения и не в пользу банковского сектора. К примеру, 7 августа 2019 года ВС в составе коллегии судей Третьей судебной палаты Кассационного гражданского суда постановлением по делу № 500/2867/18 поставил точку в вопросе порядка возврата средств «обманутых вкладчиков», с которыми в помещениях действующих банков заключались договоры якобы вкладов, но позже оказывалось, что стороной в них выступал не банк, а иное юридическое лицо со схожим названием. Длительное время такие «вкладчики» не могли вернуть деньги ни по договору банковского вклада (депозита), поскольку суды считали, что реальный договор с банком не был заключен, следовательно, между сторонами не возникли договорные отношения, ни в порядке внедоговорной ответственности банка, так как определенный документ сторонами был подписан, но контрагентом «вкладчика» выступал не банк. В указанном деле суд пришел к выводу, что в случае если деньги вносились в кассу банка как депозит, но при этом банк не оформил договоры надлежащим образом, может идти речь о безосновательно приобретенных средствах, которые необходимо вернуть собственнику с выплатой процентов годовых, но не по условиям договора депозита.

Корпоративная спорная

По словам советника Aequo Елены Перцовой, 2019 год не был богат на яркие прецеденты в корпоративных спорах. ВС продолжил следовать духу, а не букве закона. И такая последовательность позитивно сказалась на практике в целом.

Тем не менее без новелл тоже не обошлось. С точки зрения формирования практики интерес представляет постановление Большой Палаты ВС по делу № 909/1294/15 от 1 октября 2019 года, в котором суд впервые провел черту между терминами «уступка» и «отчуждение» доли участника общества с ограниченной ответственностью. Более того, суд указал, что сама по себе уступка доли не может породить переход права собственности к новому лицу — для этого должен быть заключен соответствующий договор. Примечательно, что именно отсутствие какого-либо договора в спорных отношениях повлияло на решение Верховного Суда удовлетворить иск, который фактически был направлен на защиту законного участника юридического лица от рейдерства.

Менее позитивно, по словам г-жи Перцовой, воспринимается нашумевшее постановление Большой Палаты ВС от 8 октября 2019 года (дело № 916/2084/17). В этом деле суд отказал в удовлетворении иска о признании договора недействительным, поскольку истцом выступало не общество, а его участник. При этом Большая Палата ВС отступила от позиции Кассационного хозяйственного суда, который в другом деле при аналогичных обстоятельствах нашел основания для защиты нарушенного права истца — участника общества. «Все бы ничего, но вывод Большой Палаты крайне категоричен: подписание договора может свидетельствовать о нарушении прав и интересов самого общества, а не корпоративных прав его участника. Позиция, на первый взгляд, логичная, но абсолютно не применимая к рейдерским историям, в которых лишь участник может бороться за имущество юрлица до возврата контроля над ним. Именно по этой причине октябрьская позиция Большой Палаты ВС вызвала много критических замечаний со стороны практиков. Остается лишь надеяться, что со временем позиция смягчится или дополнится, поскольку в таком виде она явно не сможет эффективно защитить права законных собственников бизнеса», — отмечает Елена Перцова.

Также в начале 2019 года судебная практика получила очередной виток в спорах между руководящим органом акционерного общества и членами исполнительного органа. В постановлении от 30 января 2019 года по делу № 145/1885/15-ц Большая Палата ВС сделала правовой вывод относительно того, в каком судопроизводстве подлежат рассмотрению споры о признании незаконным решения наблюдательного совета об отстранении от исполнения обязанностей главы правления общества, работающего по контракту. Ранее практика кардинально разнилась — в одних случаях суды считали, что такие споры не являются корпоративными, поскольку возникают из трудовых правоотношений, в связи с чем подлежат рассмотрению по правилам гражданского судопроизводства, а в других случаях позиция судов была диаметрально противоположной. В указанном же деле чаша весов правосудия склонилась в пользу второго подхода. ВС указал, что реализация участниками общества корпоративных прав на участие в его управлении путем принятия компетентным органом решений об избрании (назначении), отстранении, отзыве членов исполнительного органа этого объединения касается также наделения или лишения их полномочий на управление обществом. И хотя такие решения уполномоченного органа могут иметь последствия и в пределах трудовых правоотношений, определяющими при данных обстоятельствах являются корпоративные правоотношения.

Не менее важным для практики является также постановление Кассационного хозяйственного суда ВС от 19 февраля 2019 года по делу № 924/156/18, в котором суд стал на сторону участника ООО, по сути лишенного возможности влиять на решения общего собрания участников. Так, кассационный суд обратил внимание, что указание в протоколе общего собрания хозобщества на принятие решения об утверждении устава общества в новой редакции именно в связи с изменением состава участников само по себе не может свидетельствовать об осознании участниками сути других изменений в уставе общества, предложенных для рассмотрения на общем собрании, и о наличии их волеизъявления на принятие решения о внесении других изменений в устав общества. Отсутствие законодательно определенного способа ознакомления участников общества с ограниченной ответственностью с соответствующими документами не освобождает лицо, созывающее общее собрание, от необходимости принять все разумные организационные меры, направленные на реальное обеспечение возможности участников общества ознакомиться с документами, внесенными в повестку дня собрания, и оповещение участников о таких мерах, говорится в постановлении.

Налоговая переменная

На то, что в 2019 году бизнес наконецто дождался формирования судебной практики в довольно чувствительных правоотношениях, указывает заместитель директора юридического департамента ООО «Омега» (сеть супермаркетов VARUS) Константин Ромащенко. Прежде всего он отмечает формирование судебной практики в вопросах определения эффективного способа защиты прав плательщика НДС в правоотношениях по взысканию задолженности из госбюджета по возмещению НДС и пени, начисленной на сумму такой задолженности. В постановлении от 12 февраля 2019 года по делу № 826/7380/15, ссылаясь на положения статьи 13 Конвенции о защите прав человека и ­основоположных свобод (Конвенция), Большая Палата ВС указала, что такие способы защиты, как обязательство контролирующего органа предоставить заключение о подтверждении заявленной налогоплательщиком суммы бюджетного возмещения или внести заявление общества во Временный реестр заявлений о возврате суммы бюджетного возмещения, не приведут к эффективному восстановлению права налогоплательщика, и пришла к выводу, что ­эффективным способом защиты, обеспечивающий восстановление нарушенного права, является взыскание из государственного бюджета Украины через ГУ ГКС Украины в г. Киеве в пользу общества задолженности бюджета по возмещению НДС и пени, начисленной на сумму такой задолженности.

Одновременно с этим Большая Палата ВС отступила от вывода о применении нормы права в подобных отношениях, изложенного в постановлениях Верховного Суда Украины от 16 сентября 2015 года по делу № ­21-881а15, от 17 ноября 2015 года по делу № ­21-4371а15, от 2 декабря 2015 года по делу № ­21-2650а15, от 20 апреля 2016 года по делу № ­21-452а16, от 7 марта 2017 года по делу № 820/19449/14, а именно: возмещение НДС осуществляется органом Государственной казначейской службы Украины с соблюдением процедуры и на условиях, установленных статьей 200 Налогового кодекса Украины и Порядком № 39, поскольку на момент рассмотрения этого дела Большой Палатой ВС указанный способ защиты не является эффективным и не приводит к восстановлению нарушенного права налогоплательщика.

Второй определяющей для бизнеса практикой, по мнению г-на Ромащенко, является правовой вывод, сформированный в постановлении Объединенной палаты Кассационного хозяйственного суда в составе ВС от 3 августа 2018 года по делу № 917/877/17: несоблюдение продавцом обязанности зарегистрировать налоговую накладную обусловливает невозможность для покупателя включения сумм НДС в налоговый кредит с целью уменьшения налогового обязательства и причиняет ему убытки. Указанный правовой вывод Объединенной палаты КХС ВС от по делу № 917/877/17 косвенно подтвержден Большой Палатой ВС в постановлении от 5 июня 2019 года по делу № 908/1568/18.

О большей ориентированности судебной практики по налоговым спорам на бизнес свидетельствует и постановление Кассационного административного суда в ВС от 5 марта 2019 года по делу № 820/4779/15, в котором суд разъяснил принцип индивидуальной ответственности налогоплательщиков и их контрагентов. «Налоговый орган наделен такой совокупностью полномочий, надлежащая реализация которых позволяет выявить налоговые правонарушения, допущенные контрагентом при осуществлении своей хозяйственной деятельности, и привлечь именно его к ответственности, что охватывается принципом индивидуальной ответственности налогоплательщика», — констатировал ВС.

Применения справедливого подхода наглядно продемонстрировал Кассационный административный суд ВС в постановлениях от 14 марта 2019 года по делу № 822/553/17 и от 30 мая 2019 года по делу № 819/3144/15, в которых указал, что поскольку контролирующие органы наделены правом взыскания с налогоплательщиков налогового долга и пени в течение 1095 дней, в целях обеспечения принципов справедливости, равенства и баланса в отношениях между налогоплательщиками и государством аналогичное право на взыскание пени на протяжении 1095 дней должно быть обеспечено и для плательщиков налогов.

В контексте сроков обжалования важным также является постановление Кассационного административного суда ВС 11 октября 2019 года по делу № 640/20468/18 о сроках судебного обжалования решений ГФС, которые не касаются начисления денежных обязательств налогоплательщика, при условии предварительного их обжалования в административном порядке.

Суд указал, что такие решения обжалуются в судебном порядке в трехмесячный срок при условии, если решение контролирующего органа по результатам рассмотрения жалобы было принято и вручено налогоплательщику (жалобщику) в сроки, установленные НК Украины (исчисляются со дня вручения жалобщику решения по результатам рассмотрения его жалобы на решения контролирующего органа), или в шестимесячный срок при условии, если решение контролирующего органа по результатам рассмотрения жалобы не было принято и/или вручено налогоплательщику (жалобщику) в сроки, установленные НК Украины (исчисляются со дня обращения заявителя в контролирующий орган с соответствующей жалобой на его решение).

Земельный аспект

Также Константин Ромащенко обратил внимание и на формирование перспективной судебной практики в хозяйственных делах № 904/2403/18, 904/401/18, 904/2209/18, в которых рассматривается вопрос соблюдения органом местного самоуправления Закона Украины «О защите экономической конкуренции» и Закона Украины «Об основах предотвращения и противодействия дискриминации в Украине» при принятии решения об определении ставки арендной платы за пользование землей. «Сложившаяся в этих делах судебная практика и производная от этих дел практика по возмещению убытков в связи с принятыми органом местного самоуправления решениями предоставит бизнесу возможность ревизовать свои арендные отношения», — считает г-н Ромащенко.

Следует отметить, после принятия Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ) в мае 2018 года решения по делу «Зеленчук и Цицюра против Украины» (№ 846/16 и № 1075/16), в котором суд установил нарушения статьи 1 Первого протокола к Конвенции, юристы заговорили о фактической отмене моратория на куплю-продажу земли сельскохозяйственного назначения. Но такие ожидания не оправдались. Большая Палата ВС в постановлении от 15 мая 2019 года по делу № 227/1506/18 отметила, что решение ЕСПЧ по данному делу не может трактоваться как специальное разрешение на свободное обращение земельных участков сельскохозяйственного назначения безотносительно к предписаниям нормативных актов Украины. В то же время в этом деле ВС отступил от позиции ВСУ относительно возможности обмена земельными участками исключительно по схеме «пай на пай».

Палатные решения

ВСЕВОЛОД КНЯЗЕВ,

секретарь Большой Палаты Верховного Суда

Основным вектором формирования судебной практики за прошедший год стало ее последовательное движение в направлении гармонизации с практикой Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). В судебную практику начинают все глубже проникать принципы законных ожиданий, легитимной цели, баланса общественного и частного интереса, пропорциональности вмешательства. Правоведы постепенно отходят от простого копирования цитат ЕСПЧ, заменяя их достаточно глубоким пониманием европейских ценностей в сфере прав человека.

Приоритетными направлениями судебной практики Большой Палаты Верховного Суда (ВС) в этом году стали право собственности, право природопользования, права инвесторов, вопросы дискриминации субъектов хозяйствования, защита пенсионных прав, а также актуальные вопросы права на защиту в уголовном процессе.

В этом контексте хотелось бы отметить несколько интересных дел, рассмотренных Большой Палатой ВС в этом году.

Так, в постановлении от 12 февраля 2019 года по делу № 826/7380/15 (дело о порядке бюджетного возмещения НДС) мы отступили от позиции Верховного Суда Украины относительно необходимости соблюдения налогоплательщиком длительной и неэффективной процедуры обжалования отказов в получении выводов о подтверждении сумм бюджетного возмещения, заменив ее эффективным механизмом непосредственного взыскания таких сумм.

В деле № 227/1506/18, постановление по которому принято 15 мая 2019 года (дело об обмене земельных участков сельхозназначения), Большая Палата ВС также отступила от ранее изложенной правовой позиции и констатировала, что законодательный запрет любого вида отчуждения земельных участков является вмешательством в мирное владение имуществом.

Исключительная правовая проблема была решена ВС в деле № 465/4621/16-к (дело об ответственности МТСБУ в уголовном процессе). В частности, решен вопрос о возможности рассмотрения гражданского иска в уголовном процессе к Моторному (транспортному) страховому бюро Украины как к лицу, которое по закону несет гражданскую ответственность за причиненный вследствие ДТП вред.

Также в постановлении от 2 июля 2019 года по делу № 48/340 (дело фонда «Батьківська турбота») Большая Палата ВС сделала вывод о невозможности истребования имущества у добросовестного приобретателя в случае противоречивости нормативных актов, регулировавших порядок отчуждения имущества.

Ряд важных правовых выводов о рассекречивании материалов негласных следственно-розыскных действий и допустимости в связи с этим соответствующих доказательств изложены в постановлении от 16 октября 2019 года, принятом по делу № 640/6847/15-к (дело о НСРД).

Кроме того, Большой Палатой ВС было рассмотрено как образцовое дело № 240/5401/18, постановление по которому принято 16 октября 2019 года (дело о перерасчете пенсий военным пенсионерам). Суд пришел к выводу о неизменности процентной составляющей пенсии, определенной на момент ее назначения, при перерасчете такой пенсии в связи с изменением величин, влияющих на ее размер.