Последние годы были нелегкими как для страны в целом, так и для Конституционного Суда Украины (КСУ) в частности. Его часто называли виновным во всех неурядицах власти, судей КСУ требовали поменять, решения суда подвергали жесточайшей критике, но в то же время именно на решения КСУ ориентировались при принятии наиболее важных государственных решений или в ситуациях, когда надо было прекратить правовую дискуссию по определенному вопросу.

О работе КСУ, отношении с политиками и перспективах развития мы поговорили с Председателем Конституционного Суда Украины Юрием Баулиным.

 

— Юрий Васильевич, в 2015 году КСУ принял всего семь решений и заключений, при этом в суде на рассмотрении находится более полусотни дел. С чем связан такой низкий показатель работы?

— Да, количество принятых решений значительно меньше, чем в предыдущие годы. Но этот показатель не позволяет говорить о низкой эффективности работы КСУ в целом. Не знаю, откуда статистика, что нерассмотренных дел в КСУ более полусотни, возможно, с учетом поступивших уже в этом году, но по состоянию на 1 января 2016 года в КСУ оставались на рассмотрении 39 дел. Это 8,7 % от всех поступивших за год материалов. Мне кажется, что это достаточно высокий показатель эффективности. Ведь не всегда итогом рассмотрения дела является принятие решения — большинство, к сожалению, завершаются принятием определений об отказе в открытии производства или его прекращении. Таких определений в 2015 году мы приняли 54, и при принятии каждого из них судьи дискутировали достаточно долго. Ведь в определениях КСУ излагается не просто вердикт «отказать», а выражается правовая позиция суда. И нередко над ней мы дискутируем больше, чем при принятии иного решения.

Надо учитывать и специфику конституционного производства, его нельзя сравнивать с производством  в судах общей юрисдикции, которые принимают решения, исходя из обстоятельств конкретного дела. Мы проверяем акт на его соответствие Конституции либо даем официальное толкование закону Украины (его отдельным положениям), которое должно восприниматься едино  в одинаковых правоотношениях в аспекте обращения в КСУ.

Надо также учитывать, что у нас изменился состав — у трех судей в августе 2015 года закончился срок полномочий, и только в 2016 году вакантные должности были заняты. Дела, по которым они были докладчиками, перераспределены между коллегами, и им необходимо время на изучение материалов дел, подготовиться к их рассмотрению. Сейчас двое судей не имеют права принимать участие в рассмотрении дел. Это все тоже накладывает свой отпечаток.

Но, если вы заметили, у нас сейчас по многим делам открыты производства, значительная их часть будет рассматриваться в форме устных слушаний, так что в этом году мы настроены на интенсивную работу.

 

— Значит, малое количество рассмотренных дел «по сути», является следствием не плохой работы КСУ, а плохой подготовки конституционных представлений и обращений?

— Именно так, и это касается прежде всего обращений и представлений об официальном толковании законов Украины — будь в них надлежащее обоснование, мы бы открывали производство, рассматривали дела и принимали решения. Но поскольку в большинстве случаев обращения не соответствуют требованиям статьи 94 Закона Украины «О Конституционном Суде Украины», мы вынуждены отказывать в открытии производств.

И это не потому, что мы не хотим открывать производство — таковы требования процедуры. Более того, судьи КСУ проявляют лояльность к правовым обоснованиям в обращениях граждан: когда необходимость толкования некой нормы является очевидной, но обоснование приведено не совсем корректно, мы, как правило, открываем производство. Главное в таком случае, чтобы была четко обозначена правовая проблема, которую следует решить путем официального толкования.

 

— Грядущие изменения в Конституцию предполагают отмену института официального толкования законов Конституционным Судом Украины, дабы не дублировать функцию Верховного Суда Украины, ведь он фактически дает официальное толкование, устраняя разногласия в правоприменении, а обращения граждан в КСУ часто напоминают заявления в ВСУ. Как вы относитесь к такому решению?

— Я поддерживаю такую инициативу — для конституционных судов не характерно давать официальное толкование законов. Об этом давно говорили ученые. Да и жизнь показала, что это все-таки  функция Верховного Суда Украины, который должен обеспечивать единство практики в случае неодинакового  применения кассационными судами одной и той же нормы права в подобных правоотношениях. Это отображено во всех процессуальных кодексах, и такие правовые выводы ВСУ обязательны для применения всеми судами на территории Украины. Если будут приняты озвученные вами конституционные изменения, вероятно, последуют и коррективы в процессуальное законодательство.

 

— Одновременно вводится институт конституционной жалобы. Вполне вероятно, что таких жалоб будет немало. Готов ли КСУ обеспечить оперативное их рассмотрение?

— Такая инициатива в духе европейской практики, об этом институте давно говорили, и наконец-то совершен реальный шаг, чтобы претворить его в жизнь. Готов ли КСУ? Мы готовимся не просто психологически, а технически и юридически. Скорее всего, нам нужно будет сформировать палаты по рассмотрению конституционных жалоб, изменить структуру аппарата, мы готовимся решать и другие технические и процедурные моменты. Но, очевидно, для этого потребуются также законодательные изменения, внесение поправок в Закон о КСУ и Регламент Суда. Поэтому очевидно, что нормы о конституционной жалобе должны быть введены в действие  спустя некоторое  время, достаточное для подготовки правовой базы  реализации гражданами этого права.

Безусловно, законом надо будет предусмотреть некий фильтр, требования о приемлемости конституционных жалоб. Мы также должны организовать просветительскую деятельность относительно того, что институт конституционной жалобы не может рассматриваться как высшая инстанция при рассмотрении дела. Решение КСУ о признании неконституционности обжалованного закона является только основанием для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Вердикт по делу, решение по которому принималось на основании неконституционного закона, выносит суд общей юрисдикции.

 

— Вы предполагаете, что для конституционных жалоб может быть иной порядок рассмотрения, чем для конституционных представлений?

— Думаю, нам понадобится особая процедура. Привычный пленарный режим не будет способствовать оперативности рассмотрения  массива жалоб, поступления которых мы ожидаем. Также нужно будет обеспечить комфортное участие сторон и представителей сторон производства в процессе, дать им возможность полноценно представить свои позиции, изложить  аргументы.

 

— Если этот план будет реализован, надо ли сохранить право судов приостанавливать производство по делу и инициировать проверку применяемого к правоотношениям акта на предмет конституционности?

— Считаю, что такой порядок следует сохранить. Более того, было бы правильно, чтобы любой суд напрямую мог инициировать вопрос перед КСУ, не обращаясь к Верховному Суду. Это не только упростит коммуникацию, но и повысит ответственность каждого судьи, который будет ставить такой вопрос, а также позволит сразу формировать правильную судебную практику. Такая практика есть в Литве, где, к слову, нет института конституционной жалобы.

 

— Наверное, наиболее актуальный вопрос, решения которого сегодня многие ожидают от КСУ, — это принятие решения о конституционности закона о люстрации, в частности, судей. Уже больше года, как открыто производство, но решения нет. На какой стадии находится это дело?

— По данному делу мы открыли производство, дважды провели устные слушания, потом по делу было заявлено ходатайство, затем Верховный Суд Украины внес еще одно представление — мы снова открыли производство. И сейчас мы на стадии определения формы слушания и решения вопроса об объединении производств. По сути, мы рассматриваем один вопрос, но по нескольким представлениям, и, конечно же, нет смысла рассматривать их параллельно. Необходимо выработать единую концепцию относительно конституционности положений этого закона, а затем уже ее применять к разным аспектам, в которых он обжалуется субъектами.

 

— То есть вы почти год решаете только технические вопросы?

— Нет. Мы выслушали представителя ВСУ, других участников конституционного производства, огласили заключения научных и учебных заведений.

 

— Это в открытой части, а в закрытой — уже приступили к выработке решения?

— По этому производству мы еще не завершили открытую часть. Вот когда Суд сочтет,  что все аспекты дела установлены, все аргументы приведены, на все вопросы судей получены ответы , тогда мы сможем перейти в закрытую часть производства, приступить к выработке методологии принятия решения по настоящему делу. Косвенно мы уже затрагиваем сопряженные с этим законом вопросы в рамках других производств, но по этому делу пока еще к стадии выработки методологии решения не перешли.

 

— Получается, что от решения этого вопроса зависит решение других дел в КСУ, да и количество представлений в КСУ подтверждает его актуальность. Все ждут от КСУ быстрого решения. ВАСУ уже формирует свою практику.

— Понимаем, но КСУ — не суд общей юрисдикции, и тем более не пожарная команда. Я интересовался у зарубежных коллег: среднее время рассмотрения дела — два года.

 

— Но ведь есть уже практика, когда КСУ в выходной день работал.

— Действительно, такой случай был, и я уже пояснял почему. Оставалось очень мало времени до начала новой очередной сессии парламента, и Конституционный Суд Украины принял решение провести пленарное заседание в субботний  день, чтобы не задерживать конституционный процесс судебной реформы. Если бы мы поступили иначе, кто бы оказался крайним? Тогда бы  уже нас упрекали в том, что мы не провели заседание в субботу. .

 

— КСУ часто политики называют чуть ли не причиной всех неурядиц в государстве, постоянно вспоминают вам известное решение 2010 года о неконституционности конституционной реформы. Сегодня, на ваш взгляд, оно могло бы быть иным?

— Прежде чем критиковать нас за это решение, я бы посоветовал всем изучить материалы этого дела — они в открытом доступе у нас на сайте: как сначала его неконституционность обосновывали народные депутаты Украины в 2008 году, а затем — в 2010 году. Разве кто-то может  сказать, что при голосовании в 2004 году не были допущены нарушения конституционной процедуры?

И, наверное, хорошо, что КСУ констатировал то нарушение. Как следствие, когда в этом году Президент Украины как субъект законодательной инициативы по внесению изменений в Конституцию Украины относительно правосудия решил изменить свой проект, на который уже было дано заключение КСУ, он внес новый проект. Я уверен, что это было сделано именно потому, что всем известно: нельзя играться с текстом конституционных поправок.

Далее, давайте разберемся, кто допустил нарушение конституционной процедуры внесения изменений в Основной Закон Украины? Ведь не Конституционный Суд нарушил процедуру? КСУ лишь констатировал, что имели место такие нарушения, согласился с доводами субъекта права на конституционное представление: что было пакетное голосование, что не было заключения КСУ на внесенные поправки в проект закона о внесении изменений в Конституцию Украины При этом не следует  забывать и о том, что, согласно статье 5 Конституции, единственным источником власти является народ, а потому  нельзя так просто законом менять форму правления в стране, не спросив об этом народ Украины.

 

— То есть этот негативный шлейф за решением образовался только потому, что определенным политикам не понравилось, что решение было принято именно в тот момент, когда у них не было властных рычагов? Будь оно принято раньше или позже — последовала бы другая реакция.

— Безусловно, неспроста вопрос поднимали в разное время разные политические силы, и все претензии к Конституционному Суду Украины носят политический характер, хотя КСУ принимал его, исходя из требований статьи 152 Конституции Украины.

 

— В связи с принятием этого решения постоянно говорили, что вы работаете под давлением. А сейчас вы давление ощущаете?

—Демонстрации под окнами КСУ, заявления политиков, публичные угрозы через СМИ, выраженные в высказываниях политиков о необходимости судьям КСУ посидеть в тюрьме, подумать о своих близких… Это ли не давление? Тем более в современных условиях, когда страна наполнена оружием, такие угрозы могут восприниматься как вполне реальные. Это все делается для того, чтобы нивелировать рассмотрение судом определенных дел. С политиками такое часто случается. Потом меняется ситуация, или они меняются, и их позиция кардинально отличается от прежней. А мы подобного не можем себе позволить, мы должны отстаивать линию права — это элемент нашего статуса и наша обязанность.

 

— Также часто политики предлагают поменять состав КСУ. Но за два года после Революции достоинства он уже изменился минимум на треть.

— Если быть точным, за этот период назначены семь новых судей. Но никогда судья не будет устраивать всех. Да он и не должен нравиться кому-то. Законопроектом о внесении изменений в Конституцию Украины предусмотрен конкурсный отбор кандидатов на должности судей КСУ. Хотя процедуру надо будет выписывать еще в законе или ином акте, но в целом, думаю, это правильный шаг.

 

— Можно будет заранее узнать, кто претендует на должность, но еще и добавятся новые требования — высокие моральные качества и признанный уровень компетенции…

— Это оценочные категории, но на уровне закона их можно наполнить конкретным содержанием. А устанавливать новые или дополнительные критерии к судьям КСУ — сфера компетенции парламентариев, это всецело зависит от их политической воли. Если будут установлены — надо будет соблюдать такой закон.

 

— Давление на КСУ происходит не только со стороны политиков. Часто свои претензии публично выражают и общественные организации. Как отличить действительную волю общества от давления под видом общественного требования?

— Те, кто организовывает общественные акции, очевидно, имеют свои мотивы. Надо бы у истинных организаторов спросить, что ими движет. Видимо, есть как обоснованные требования, так и демонстрации в угоду кому-то. Но не наша задача в  них разбираться. . Нам надо выполнять свою функцию — обеспечивать верховенство Конституции на территории Украины.

 

— Вследствие не совсем корректного увольнения с должности и последующего восстановления в ней продолжает занимать кресло судьи КСУ Александр Пасенюк, которому в этом году исполнится уже 67 лет. Как решается вопрос с его увольнением или отставкой?

— Александр Пасенюк сегодня находится в статусе судьи КСУ, однако он не вправе принимать участие в рассмотрении дел. У нас сегодня два судьи в таком статусе. 4 августа истек срок полномочий у Петра Стецюка, и он также не уволен с должности, а на его место не назначен новый судья.

 

— Если я не ошибаюсь, оба они назначены по парламентской квоте.

— Да. И этот вопрос актуален не только для нас. Сколько судей общих судов в Украине не могут уйти в отставку или уволиться? Но этот вопрос не к нам. Я недавно в очередной раз обратился в письменной форме к председателю парламента с напоминанием, что есть двое судей, которые подлежат увольнению, а затем следует заполнить образовавшиеся вакансии.

Мы выплачиваем им оклад. Они не могут уволиться, заняться иной деятельностью, поскольку в отношении них действуют нормы о несовместительстве  и другое. Но решить вопрос должен парламент. Тогда бы и мы смогли работать в полном составе. Это, к слову, также сказывается на времени подготовки дел к рассмотрению.

 

— Такие действия парламента тоже элемент давления? Или это халатность, мол, не до КСУ сейчас?

— Вряд ли это халатность. Правила, по которым живет парламент, мне не подвластны, поэтому я не могу судить, почему такое решение до сих пор не принято.

 

— Не могу не отметить, что КСУ становится все более публичным: открываются материалы дел, тексты конституционных обращений. И нам, журналистам, это весьма по душе. Какие-то еще изменения в работе КСУ планируются?

— Да, мы тоже по мере возможности стараемся использовать современные технологии. Уже сейчас ведется работа по подготовке нового, более удобного внешнего сайта КСУ. Наши партнеры из ОБСЕ готовы финансировать проект по организации онлайн-трансляций заседаний в сети Интернет. На телеканале «Рада» транслировались просветительские сюжеты о работе КСУ, и скоро мы возобновим эту практику. Вопреки негативу в информационном пространстве, мы можем отмечать увеличение позитивного интереса общества к нашей деятельности: в прошлом году было организовано 90 экскурсий для  2300 человек. То есть в среднем два раза в неделю у нас группа посетителей, чаще всего студентов. Мы выходим на площадки общения с практикующими юристами — для них мы даже разработали рекомендации по подготовке обращений граждан и юридических лиц в КСУ.

Также мы ведем работу по оцифровке и публикации архивных материалов (если они не содержат информации с ограниченным доступом).

 

— Скоро общество узнает, почему были приняты все решения КСУ.

— Почему бы нет — это же не только материалы производств, но и источник правовой информации, необходимой для работы ученых и практиков. Все запросы судей КСУ и ответы  учреждений с правовыми обоснованиями той или иной позиции, экспертными заключениями секретариата КСУ и др. По мере возможности мы будем предоставлять  такую информацию.

 

— В этом контексте, скажите, возможно ли внедрение системы электронного конституционного производства?

— Возможно. У нас уже  есть определенное программное обеспечение. Мы собираемся настроить систему электронного документооборота. Но эти проекты требуют надлежащего финансирования на этапе запуска, хотя впоследствии позволят экономить на расходных материалах. Может, мы внедрим его вместе с институтом конституционной жалобы — это значительно упростит и нам работу, и доступ  граждан к Конституционному Суду Украины.

 

(Беседовала Ирина ГОНЧАР,

«Юридическая практика»)