Бывают случаи, когда вследствие действий в рамках уголовного производства ограничиваются права не связанных с таким производством лиц. Например, если арестовали имущество, находящееся в доме и на земельном участке лица, подозреваемого в совершении преступления, и заодно одолженный у соседа инвентарь. Или наложили арест на все имущество арендодателя, включая находящееся в сданном в аренду помещении имущество арендатора. Или наоборот, полагая, что некое имущество принадлежит лицу на праве собственности, по факту арест налагается на имущество, взятое в аренду.

Такие лица зачастую даже свидетелями по делу не привлекаются, но тем не менее вынуждены быть ущемленными в своих имущественных правах — некая принадлежащая им на праве собственности вещь не может быть ими свободно использована, не говоря уже об отчуждении. Ведь с одной стороны, гражданский спор о собственности вроде как отсутствует, а с другой — они не могут подать никакого ходатайства в рамках уголовного производства, участником которого не являются.

Суды, отметим, по-разному относились к подаваемым в порядке гражданского производства заявлениям о снятии ареста: одни отказывали в иске, другие принимали к производству и удовлетворяли требования. Единообразие в практике рассмотрения такой категории дел, очевидно, появится после того, как Верховный Суд Украины (ВСУ) постановлением от 15 мая 2013 года, удовлетворив заявление гр-ки А., отменил определение Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел (ВССУ) от 13 сентября 2012 года, которым в удовлетворении такого рода требований было отказано.

Собственно, вопрос возник из того, что в октябре 2011 года гр-ка А. обратилась в суд с иском к гр-ну Б. Кировоградской объединенной государственной налоговой инспекции (ОГНИ), третьи лица: Управление Министерства внутренних дел Украины в Кировоградской области (УМВД), государственное предприятие «Информационный центр» Министерства юстиции Украины (ГП), об освобождении имущества из-под ареста и исключения из Единого реестра запретов и отчуждений объектов недвижимого имущества записи в отношении принадлежащих ей объектов недвижимости — нежилых помещений.

Согласно заявлению, в августе 2009 года во исполнение постановления следователя УМВД, принятого в рамках возбужденного в отношении гр-на Б. уголовного дела, на принадлежащие ей на праве собственности объекты был наложен арест.

Ссылаясь на то, что она никакого отношения к расследованному УМВД уголовному делу не имеет, точно так же как гр-н Б. не имеет отношения к арестованным нежилым помещениям, арест которых нарушает право собственности истицы, гр-ка А. просила восстановить ее нарушенное право собственности на указанные в заявлении объекты недвижимости путем освобождения их из-под ареста.

Решением Ленинского районного суда г. Кировограда от 18 апреля 2012 года исковые требования были удовлетворены. Но решением Апелляционного суда Кировоградской области от 13 июня 2012 года, оставленным без изменений определением ВССУ от 13 сентября 2012 года, решение суда первой инстанции было отменено и постановлено новое — об отказе в иске.

Принимая такие решения, суды исходили из того, что арест на имущество истицы был наложен следователем в рамках расследования им уголовного дела и в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством Украины. Следовательно, и отменять такой арест необходимо по правилам, установленным УПК Украины, а законодательство о защите права собственности применению к таким делам не подлежит.

Указывая на неодинаковое применение норм материального права, в частности статьи 41 Конституции Украины, статей 15, 16, 316, части 1 статьи 319, статей 321, 391 Гражданского кодекса (ГК) Украины судом кассационной инстанции, гр-ка А. подала заявление о пересмотре судебного решения Верховным Судом Украины.

Принимая решение о том, что такое заявление подлежит удовлетворению в части отмены решения ВССУ, Судебная палата по гражданским делам ВСУ исходила из следующего.

В соответствии с положениями части 1 статьи 321 ГК Украины право собственности является незыблемым. Никто не может быть противоправно лишен этого права или ограничен в его реализации.

Далее, отмечает ВСУ, по предписаниям статьи 391 ГК Украины собственник имущества имеет право требовать устранения препятствий в осуществлении им права пользования и распоряжения своим имуществом.

Таким образом, требования лица, основанные на его праве собственности на арестованное имущество, подлежат рассмотрению по правилам, установленным для рассмотрения исков об освобождении имущества из-под ареста. В порядке, предусмотренном уголовным процессуальным законодательством, когда арест наложен на имущество в производстве по уголовному делу, рассматриваются только заявления должников относительно правильности ареста имущества. К этому сводится и разъяснение Пленума Верховного Суда Украины, изложенное в пункте 4 постановления «О судебной практике по делам об исключении имущества из описи» от 27 августа 1976 года № 6, в редакции постановления Пленума ВСУ от 30 июня 1978 года № 5.

Собственно, в определениях судов кассационной инстанции, на которые ссылалась заявительница как на примеры неодинакового применения норм материального права, суды приходили к выводу, что право собственности лица, не являющегося участником уголовного производства, даже нарушенное в рамках такого производства, должно защищаться путем освобождения такого имущества из-под ареста. Иными словами, законодательство о защите права собственности в полной мере распространяется на такие правоотношения.

Следовательно, впредь местным общим судам следует исходить из того, что заявленные в порядке гражданского судопроизводства иски относительно защиты права собственности на арестованное имущество подлежат рассмотрению по правилам, установленным для рассмотрения исков об освобождении имущества из-под ареста, а не в порядке, определенном уголовным процессуальным законодательством для обжалования должниками правильности налагаемого ареста.