Реализация всех прав и свобод лица напрямую связана с его дееспособностью. С взрослением физическое лицо приобретает все больше прав, расширяя свою дееспособность. В украинском законодательстве презюмируется, что к 18 годам человек приобретает достаточно опыта и знаний, чтобы самостоятельно вступать во все без исключения правоотношения по собственному усмотрению и нести, в случае необходимости, ответственность за свои решения и поступки. Вместе с тем Гражданский кодекс (ГК) Украины предусматривает возможность ограничения дееспособности совершеннолетнего лица (статья 36) или признания его недееспособным (статья 39). Одно из ограничений — невозможность выступать истцом в суде — это право (как и ряд других) впредь может быть реализовано только через опекуна.

Именно опекун или орган опеки и попечительства, согласно правилам статьи 42 ГК Украины, должен подать иск в суд о восстановлении дееспособности лица, ранее признанного судом недееспособным, в случае выздоровления или существенного улучшения психического состояния, позволяющего осознавать собственные действия.

Но что делать, если опекун или орган опеки и попечительства из каких-то своих соображений не подает такой иск и не желает восстановления дееспособности своего подопечного? Может ли исцелившийся сам инициировать такой пересмотр? Украинские суды посчитали, что нет, однако столь категоричную позицию Европейский суд по правам человека признал нарушающей гарантированное статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод право на справедливый суд. Соответствующе решение по делу «Наталия Михайленко против Украины» от 30 мая 2013 года, ставшее окончательным с 30 августа 2013 года, послужило основанием для пересмотра дела Верховным Судом Украины (ВСУ). В результате пересмотра в полном составе ВСУ по делу № 6-156цс13 принял 24 февраля 2014 года постановление о нижеследующем.

Решением Симферопольского районного суда от 10 июля 2007 года гр-ка М. была признана недееспособной. В ноябре 2010 года гр-ка М. обратилась в суд с заявлением об отмене решения суда о признании ее недееспособной и возобновлении ее гражданской дееспособности. Определением судьи Симферопольского районного суда от 4 ноября 2010 года, оставленным без изменений определением Апелляционного суда Автономной Республики Крым от 12 января 2011 года, заявление гр-ки М. возвращено без рассмотрения по сути. Определением судьи Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел (ВССУ) от 12 марта 2011 года отказано в открытии кассационного производства.

30 мая 2013 года в решении по делу «Наталия Михайленко против Украины» Европейский суд по правам человека указал, что отсутствие у заявительницы возможности непосредственно требовать восстановления своей гражданской дееспособности привело к тому, что данный вопрос не рассматривался судами вообще. В свою очередь отсутствие судебного рассмотрения этого вопроса, существенно влияющего на многочисленные аспекты жизни заявительницы, нельзя оправдать легитимными целями, лежащими в основе ограничения доступа к суду лиц, признанных недееспособными, а в ситуации, в которой оказалась заявительница, это привело к полному отказу в правосудии. То есть имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Ссылаясь на указанное решение Евросуда, гр-ка М. в ноябре 2013 года обратилась в Верховный Суд Украины с заявлением о пересмотре решений судов первой, апелляционной и кассационной инстанций, просила их отменить и принять новое решение о восстановлении ее гражданской дееспособности.

Согласно части 4 статьи 241 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) Украины отмена решения суда о признании физического лица недееспособным и восстановлении его гражданской дееспособности в случае выздоровления или значительного улучшения его психического состояния осуществляется по решению суда на основании соответствующего заключения судебно-психиатрической экспертизы по заявлению опекуна, органа опеки и попечительства.

Вынося постановление о возврате заявления гр-ки М., судья суда первой инстанции, с выводами которого согласились апелляционный и кассационный суды, исходил из того, что истица не относится к тем лицам, по заявлению которых судом может рассматриваться дело о восстановлении гражданской дееспособности физического лица. Сама она, будучи признанной судом недееспособной, не имеет гражданской процессуальной дееспособности и не может самостоятельно обращаться в суд.

Однако с таким выводом суда по этому конкретному делу согласиться нельзя.

Согласно части 1 статьи 8 ГПК Украины, суд рассматривает дела в соответствии с Конституцией Украины, законами Украины и международными договорами, согласие на обязательность которых дано Верховным Советом Украины. В случае несоответствия закона Украины международному договору суд применяет международный договор (часть 5 указанной статьи). В соответствии с частью 1 статьи 6 Конвенции каждый имеет право на рассмотрение его дела судом. Конвенция ратифицирована Украиной и вступила в силу для Украины с 11 сентября 1997 года.

В соответствии с практикой Евросуда часть 1 статьи 6 Конвенции гарантирует каждому право на подачу в суд жалобы, связанной с его или ее правами и обязанностями гражданского характера (решение «Голдер против Соединенного Королевства»). На это «право на суд», в котором право на доступ к суду является одним из его аспектов, может ссылаться каждый, кто считает, что вмешательство в реализацию его прав гражданского характера неправомерно (решение «Салонтаджи-Дробняк против Сербии»).

Вместе с тем, как отмечает Евросуд, право на доступ к суду не является абсолютным и может подлежать ограничениям, поскольку право на доступ к суду «по своей природе нуждается в регулировании государством, и это регулирование может изменяться во времени и месте в соответствии с потребностями и ресурсами общества и отдельных лиц» (решение «Эшингдейн против Соединенного Королевства». Устанавливая такие правила, государство пользуется определенной свободой усмотрения.

В то же время, согласно сложившейся практике Евросуда, применяемые государством ограничения в доступе лица к суду не должны сужать возможности лица на доступ к суду настолько, чтобы нивелировать суть этого права. Более того, установленное государством ограничение противоречит пункту 1 статьи 6 Конвенции, если оно не имеет законной цели и если не будет обеспечено пропорциональное соотношение между применяемыми ограничениями и целью, для достижения которой они установлены (решение «Фаед против Соединенного Королевства» и другие). В этом контексте Евросуд неоднократно подчеркивал, что Конвенция призвана гарантировать не теоретические или иллюзорные права, а права практические и эффективные (решение по делу «Вайт и Кеннеди против Германии» и другие).

Исходя из изложенного, статья 241 ГПК Украины не должна применяться судом сугубо формально, ведь указанная норма внутреннего национального законодательства, безусловно, ограничивает право на доступ к суду, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции. Поскольку право доступа к суду должно существовать и быть эффективным в практической реализации, суду следует еще на стадии решения вопроса о принятии заявления проверять, не будет ли противоречить статье 6 Конвенции установленное статьей 241 ГПК Украины ограничение, учитывая доводы конкретного заявления, используя все предусмотренные гражданским процессуальным законом средства для выяснения объективных обстоятельств, которые могут свидетельствовать о восстановлении способности лица осознавать значение своих действий и руководить ими.

Судом установлено, что решением Симферопольского районного суда от 10 июля 2007 года гр-ка М. признана недееспособной. Согласно части 1 статьи 60 ГК Украины в случае признания физического лица недееспособным суд по представлению органа опеки и попечительства устанавливает опеку над таким лицом и назначает ему опекуна. Однако в установленном законом порядке суд опекуна ей не назначил. Установлено, что в ноябре 2007 года исполнительный комитет Добровского сельского совета самостоятельно назначил опекуном истицы ее сестру. Учитывая постепенное улучшение психического здоровья гр-ки М., в 2009 году опекун обратилась в суд с заявлением о восстановлении гражданской дееспособности истицы, но оно было оставлено без рассмотрения по причине неоднократной неявки заявителя в суд.

При таких обстоятельствах, когда государство в лице органа опеки и попечительства фактически устранилось от исполнения своей обязанности по обеспечению личных имущественных и неимущественных прав недееспособной гр-ки М., и такое нарушение носило продолжительный характер, истица в ноябре 2010 года вынуждена была самостоятельно обратиться в суд с заявлением об отмене решения о признании ее недееспособной и восстановлении ее гражданской дееспособности. В заявлении она отметила, что ее психическое состояние улучшилось, она фактически выздоровела, ее действия адекватны, она осознанно управляет ими, самостоятельно ведет домашнее хозяйство. Кроме того, с апреля 2008 года она работает слесарем-сборщиком и полностью справляется со своими трудовыми обязанностями. Назначения врача-психиатра выполняет в полном объеме, добросовестно проходит курс лечения.

Учитывая обстоятельства этого дела, суду следовало открыть производство по делу, проверить ссылки истицы на значительное улучшение ее психического состояния путем получения соответствующего заключения судебно-психиатрической экспертизы, по результатам которой решить вопрос относительно удовлетворения заявления гр-ки М.

Не обратив внимания на такие неординарные обстоятельства, вернув заявление гр-ки М. без рассмотрения по формальным основаниям, суд первой инстанции фактически отказал ей в реализации гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции права на рассмотрение дела судом.

Исходя из изложенного, определение Симферопольского районного суда от 4 ноября 2010 года, определение Апелляционного суда Автономной Республики Крым от 12 января 2011 года и определение судьи ВССУ от 12 марта 2011 года ВСУ отменил, направив дело в суд первой инстанции для решения вопроса об открытии производства по делу.