Законодатель придумал механизм освобождения незаконно осужденных лиц. Несколько странным представляется то, что он уже постепенно внедряется в законодательную машину парламента, в отличие, например, от механизма люстрации судей или, как принято говорить, «восстановления доверия к судебной системе».

Механизм реабилитации незаконно осужденных лиц закреплен в соответствующем законопроекте № 4389, который, кстати, 13 марта с.г. был принят за основу Верховным Советом Украины всего с одним замечанием. Уже 26 марта с.г. профильный парламентский комитет учел это замечание и рекомендовал законодательному органу принять документ в целом.

О самом механизме, который, к слову, ориентирован на политических узников, несколько позже. Сначала стоит напомнить, что, пребывая в состоянии эйфории (или же аффекта) от «свержения режима», парламент в конце февраля не стал беспокоиться о разработке механизмов для освобождения более ярких политических фигур. Сначала (22 февраля с.г.) «во исполнение международных обязательств Украины» была освобождена экс-премьер министр Украины Юлия Тимошенко. Двумя днями спустя «путевку» на свободу получили еще 23 политических заключенных. Среди них так называемые васильковские террористы, нежинские робингуды, сумской граффитчик. Также среди освобожденных — адвокат Виктор Смалий, семья Павличенко, представители «Патриота Украины», «Тризуба» (организации ныне входят в «Правый сектор»).

В преамбуле к законопроекту (в первой редакции) говорилось о том, что в последние четыре года наблюдались систематические нарушения права человека на справедливый суд. В результате лица лишались свободы на основании сфальсифицированных доказательств. Также указывалось на то, что в это время «в нашей стране происходили массовые преследования лиц за их гражданскую, оппозиционную и политическую деятельность».

В ходе пленарного заседания 13 марта с.г. народный депутат Украины Олег Зарубинский предложил не ограничиваться временными рамками, ведь доказательства фальсифицировались и в другие годы. «Лицо, ставшее жертвой незаконного, несправедливого правосудия, будет жертвой, даже если оно стало таковой в 2003-м или в 2005-м!» — напомнил он. Коллеги «по цеху» прислушались к его словам и приняли за основу документ с поправкой г-на Зарубинского.

Складывается впечатление, что законопроект рассчитан на политических заключенных, но статья 1 убеждает в обратном: «Действие закона распространяется на лиц, которые были незаконно осуждены судами Украины». Но есть одно но… Для решения вопросов, связанных с установлением статуса реабилитированного лица, создается некая комиссия. Так вот, рассмотрев заявление и материалы дела, комиссия принимает решение «о наличии признаков принятия судебного решения по политическим мотивам» или, собственно, об отсутствии таких признаков. Хотя, судя по статье 3, право на обращение в комиссию имеет лицо, считающее, что его права были нарушены в связи с незаконным осуждением.

На том же пленарном заседании 13 марта с.г. народный депутат Украины Олег Ляшко, выступая во время обсуждения законопроекта № 4389, акцентировал внимание на том, что «речь идет не о реабилитации жертв политических репрессий, а о реабилитации граждан Украины, пострадавших от судебного произвола. Ведь когда мы говорим о люстрации судей, об увольнениях судей, которые фальсифицировали судебные дела, мы также должны говорить о жертвах этого несправедливого судопроизводства, о жертвах так называемой правоохранной системы», — как всегда красноречиво высказался г-н Ляшко.

Но как выкинуть слова из песни, уважаемые народные депутаты?

А теперь более детально о самой комиссии, или, как говорится в документе, Комиссии по вопросам реабилитации лиц, которые были незаконно осуждены. В ее состав должны входить 15 членов. Восемь членов избираются по предложению Совета судей Украины из числа судей (судей в отставке) Конституционного Суда Украины, Верховного Суда Украины (ВСУ), Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел (ВССУ). Семь членов избираются по предложению не менее 45 народных депутатов Украины. Двое из них должны быть судьями (судьями в отставке), пятеро — представителями общественности. Ими могут быть граждане Украины с высшим юридическим образованием, ученой степенью кандидата юридических наук (или более высокой) и опытом работы в сфере права не менее десяти лет. Состав комиссии утверждается Верховным Советом Украины.

Комиссия имеет право истребовать материалы дела и обратиться с запросами для получения необходимой информации в органы государственной власти, правоохранительные органы и суды, а также предприятия, учреждения, организации.

Заявление лицо может подать на протяжении двух месяцев со дня начала деятельности комиссии. В течение двух месяцев со дня получения положительного решения комиссии заявитель вправе обратиться в ВССУ с заявлением о пересмотре судебного решения. Если же окончательное решение принималось этим судом, то дело рассматривается ВСУ.

Суд, в свою очередь, должен рассматривать заявления по правилам, установленным для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам. По результатам рассмотрения дела суд отменяет приговор и выносит другой. В случае принятия оправдательного приговора суд признает лицо реабилитированным. Судебное решение является окончательным и обжалованию не подлежит.

К слову, в случае реабилитации лицо имеет право на возмещение принадлежащего ему конфискованного имущества или обращенного в доход государства судом имущества или средств, полученных в результате реализации имущества; сумм уплаченных штрафов, назначенных в качестве наказания; средств в размере одной минимальной заработной платы за каждый месяц пребывания под стражей и в местах лишения свободы.

Как расценивают предусмотренный политиками механизм судьи? Судья Подольского районного суда г. Киева Василий Бородий называет его «нормальным», но если «окончательное решение будет принято судебным органом» — что, собственно, и предусмотрено законопроектом.

Нужно учитывать, что в последние годы в нашем государстве судебные решения принимались под влиянием одного человека. «И я имею в виду не Президента Украины, а его советника», — уточняет г-н Бородий. «Если есть основания полагать, что нарушено право человека на справедливый суд, то те 15 членов комиссии (фактически присяжные) — это проверят. Действительно, много дел принималось по политическим мотивам, где правосудие было очень далеко. Поэтому повторю: моя позиция такова — оценку доводам должен давать ВССУ или ВСУ. Важно то, что решение комиссии не является обязательным для суда», — подчеркивает судья.

Он вспоминает, что похожий механизм уже был апробирован ранее. «Еще в 1989–1991 годах пересматривалась реабилитация осужденных в 30–50-е годы. Я даже читал дела 20-х годов, расследуемые Всероссийской чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Тогда была создана межведомственная комиссия, в которую входили работники службы безопасности, прокуратуры. Я был в составе отдела надзора над КГБ, мы поднимали дела, изучали их, а потом прокурор вносил представление в президиум Киевского городского суда для решения вопроса о реабилитации», — вспоминает Василий Бородий, уточняя, что президиум мог согласиться на пересмотр, а мог и отказать.

«Сейчас действительно много дел, которые нужно пересматривать», — подтверждает исполнительный директор Украинского Хельсинского союза по правам человека, адвокат Аркадий Бущенко. Однако, по мнению г-на Бущенко, сложно представить критерии, по которым комиссия будет определять политическую мотивированность того или иного решения.

Также довольно сомнительно выглядит присутствие в комиссии судей, ведь дело и так будет пересматриваться ВССУ или ВСУ. «Да, с юридической стороны создается некий механизм пересмотра дел, и ничего плохого в нем нет, но целесообразность присутствия там судей я бы поставил под сомнение», — считает г-н Бущенко. По его словам, нет гарантий того, что дело потом не попадет судье, например, Верховного Суда Украины, который состоит в реабилитационной комиссии.

Более того, адвокат обращает внимание на то, что судьи не являются специалистами в определении политической мотивированности дела. Вообще, это довольно сложная материя, определения которой нет в национальном законодательстве. «Вопрос политически мотивированного дела рассматривается на европейском уровне, но я не думаю, что наши судьи имеют такой опыт и компетенцию», — подчеркивает комментатор.

Говорит Аркадий Бущенко и о постановлении Верховного Совета Украины «Об освобождении политзаключенных» — тех 23 лицах. «В отношении многих персоналий лично у меня возникают сомнения в политическом бэкграунде их дел. По моему мнению, там много чисто уголовных, не имеющих отношения к политике дел. Я боюсь, что здесь также могут сыграть свою роль непродуманные (мягко говоря) шаги, и будет создана коррупционная схема, по которой обычные преступники, осужденные за совершение уголовных преступлений, будут требовать пересмотра дела по так называемым политическим мотивам», — беспокоится адвокат.

Конечно, такой механизм лучше, нежели ситуация с теми 23 лицами, когда парламент просто взял на себя судейские функции. Тут хотя бы предусматривается, что точку будут ставить судебные органы. Но в таком случае г-н Бущенко отказывается понимать, почему останавливаются на политически мотивированных решениях. Ведь есть много решений, которые нужно пересматривать только потому, что вынесены они вследствие несправедливого судебного рассмотрения.

Действительно, в это сложное революционное время трудно что-то комментировать или принимать решения. Да и парламент немножко расслабился. То ли он мысленно уже на летних каникулах, то ли готовится к предстоящим президентским выборам. Стабильным в этой ситуации остается только Майдан. Расходиться он еще не намерен.