Одиночное заключение само по себе не нарушает права человека

Содержание заключенного в одиночной камере не является бесчеловечным или унижающим достоинство обращением, запрещенным согласно статье 3 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод. Так, решением от 14 мая 2020 года по делу «Аструк против Франции» (жалоба № 5499/15) Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) единогласно признал неприемлемой жалобу заявителя, что его содержание в одиночной камере после лечения в больнице на этапе досудебного расследования было бесчеловечным отношением.

ЕСПЧ согласился, что поскольку такая мера была направлена на выяснение того, каким образом заявитель приобретал запрещенные в следственном изоляторе предметы, и на предотвращение последующего доступа и их использования, то применение столь строгой меры было законным. Несмотря на то что администрацией не была проведена оценка психической пригодности к изоляции, его общее состояние здоровья не требовало такой оценки после того, как он был выписан из психиатрического отделения больницы. При этом медицинские работники регулярно наблюдали заявителя, и он имел полный доступ к необходимым гарантиям обжалования решения о таком заключении.

________________________________________________________________________

Обвиняемый не может требовать гласности процесса, если это противоречит интересам жертвы

ЕСПЧ подчеркнул важность защиты частной жизни потерпевшего вследствие изнасилования как более важной гарантии, чем право обвиняемого на гласность судебного производства. Это следует из решения от 14 мая с.г. по делу «Мраович против Хорватии» (жалоба № 30373/13), касающегося проблемы уравновешивания права заявителя на публичное разбирательство в отношении него по обвинению в изнасиловании и права жертвы на защиту ее личной жизни.

ЕСПЧ шестью голосами против одного постановил, что не было нарушения части 1 статьи 6 (право на справедливый суд) Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод. По мнению ЕСПЧ, закрытие разбирательства было обоснованным, поскольку государство было вынуждено защищать жертву от вторичной виктимизации, учитывая весьма деликатный характер перекрестного допроса в суде, который обязательно раскрывает информацию о наиболее интимных аспектах жизни. Более того, такая информация могла быть раскрыта на любой стадии уголовного процесса, и поэтому закрытие только части разбирательства не было бы достаточным для защиты потерпевшей от дальнейшей стигматизации.