В конце 2014 года украинское законодательство пополнилось весьма прогрессивным и актуальным институтом специального досудебного расследования (СДР), еще называемым «заочное осуждение». Тогда Генеральная прокуратура Украины (ГПУ) очень активно начала обращаться в Печерский районный суд г. Киева с соответствующими ходатайствами. При этом суд удовлетворял такие ходатайства и разрешал проведение СДР. Если коротко описать смысл процедуры СДР, то она позволяет стороне обвинения передать обвинительный акт в суд без фактического ознакомления обвиняемого с данным документом, а также заменить реальное вручение процессуальных документов публикацией их в прессе и/или на сайте ГПУ.

Какова же связь института СДР с международными санкциями, международными судами и т.д.? Как оказалось, связь очень закономерная. Как известно, сроки в юриспруденции в любом их проявлении играют, наверное, самую важную роль, особенно если речь идет об уголовном процессе.

Сроки расследования

Например, практика Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по применению статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод (Конвенция) в уголовно-правовом аспекте направлена на исключение того, чтобы лицо, которому предъявлено обвинение, оставалось в состоянии неопределенности относительно своей судьбы слишком длительное время (постановление Европейского суда от 2 марта 2006 года по делу «Нахманович против Российской Федерации» («Nakhmanovich v. Russia», жалоба №. 55669/00).

Это говорит о том, что получение гособвинителем разрешения в суде на проведение заочного осуждения не является для прокуратуры панацеей, а наоборот, выполняет обратную функцию — со временем начинает играть против гособвинения. Ведь право на СДР означает по сути готовность передать дело в суд, то есть завершить досудебное расследование. На практике происходит иначе. Прокуратура пытается получить право на проведение СДР по резонансным делам и отчитаться перед общественностью, что дела расследуются, а фигуранты будут наказаны. Однако кроме права на проведение СДР на стадии досудебного расследования обвинителям затем еще придется обосновать право на проведение специального судебного производства (ССП). И в таком случае само по себе СДР не играет решающей роли.

В пользу подозреваемых

Несмотря на гарантированное статьей 21 Уголовного процессуального кодекса (УПК) Украины право на справедливое рассмотрение уголовного дела в разумные сроки, сегодня в производстве ГПУ есть дела, в рамках которых суд уже почти три года как разрешил проводить заочное осуждение фигурантов. Но эти дела фактически не расследуются и не закрываются. С учетом отсутствия какого-либо заметного прогресса в уголовном производстве это право на СДР начинает играть в пользу не обвинителей, а подозреваемых. Каким образом? В национальном законодательстве Украины отсутствуют нормы, позволяющие установить четкие критерии того, какой же прогресс в уголовном производстве должен быть в каждый определенный период проведения расследования. Но в то же время в УПК Украины предусмотрен институт разумных сроков и обжалования их несоблюдения. К сожалению, на практике следственные судьи отстраняются от установления факта нарушения этих разумных сроков.

Международная практика

Совсем по-другому дела обстоят в международных судебных органах — например, при рассмотрении исков Судом Европейского Союза (называемым еще Судом справедливости, Трибуналом или, как раньше, Судом Европейских сообществ), который расположен в Люксембурге.

Ощутить на себе принципы и порядок рассмотрения дел Судом ЕС удалось уже многим гражданам Украины. Речь идет об обжаловании в суде санкций ЕС, введенных еще в начале 2014 года.

Согласно статье 19 Статута Суда ЕС, представителем участника данного процесса может быть только адвокат, уполномоченный действовать в одной из стран ЕС или стран Европейской экономической зоны (кроме стран ЕС, это еще Норвегия, Лихтенштейн, Исландия и Швейцария). Но, несмотря на такое ограничение, украинскому адвокату лица, которое хочет отменить решение Совета ЕС о введении персональных санкций, в данном процессе отведена немаловажная роль, а именно — сбор и предоставление Суду всей информации о ходе расследования, нарушениях стороны обвинения и отказе принять аргументы защиты.

Действительно, Суд ЕС неоднократно не учитывал большинства аргументов защиты по сути, не обращал внимания на доказательства защиты о необоснованности подозрения по делу. Однако Суд ЕС обращает внимание на другие категории: 1) сроки расследования с учетом разрешения на заочное осуждение; 2) достигнутый следствием на каждом временном отрезке прогресс в производстве.

Дело в том, что в подобных спорах ни Совет ЕС, принимающий решение о международных санкциях, ни Суд ЕС, проверяющий обоснованность принятого решения, не уполномочены вникать в суть обвинений и аргументов защиты и давать им надлежащую оценку, поскольку это прерогатива лишь украинского суда, который является единственным уполномоченным органом в этих вопросах. В то же время, обосновывая каждый год необходимость продления санкций, ГПУ сообщала Совету ЕС о каких-то новшествах или прогрессе в производствах. Как пример обновления обоснований для введения новых санкций можно привести новое подозрение. Кроме того, одним из таких новшеств в процессе ГПУ сочло разрешение суда на проведение СДР, то есть на заочное осуждение.

Но поскольку в течение года после получения разрешения на заочное осуждение Генпрокуратура не передала дело в суд или не закрыла его, Суд ЕС признал недоработкой Совета ЕС в части проверки наличия изменений в уголовном процессе, в котором следственный судья разрешил передавать обвинение в суд заочно.

В данном случае как раз разрешение на заочное осуждение сыграло в пользу истца и позволило утверждать о недопустимости затягивания данного процесса из-за отсутствия подозреваемого. Иначе говоря, право на заочное осуждение является неким козырем в руках защиты, поскольку сторона обвинения, преследуя цели создания общественного резонанса, преждевременно получает решение о проведении СДР, к которому следствие объективно еще не готово. Вот и получается, что при таких обстоятельствах международной судебной инстанцией было признано недопустимым затягивание расследования и передачи в суд дела, в котором разрешено действовать заочно.

Выводы

Учитывая описанное, а также поддерживая многолетний курс Украины на интеграцию в европейское правовое поле, считаю целесообразным внесение в законодательные акты изменений, согласно которым суд получит право устанавливать реальный контроль за досудебным расследованием, а в случае отсутствия надлежащего прогресса — принимать реальные решения о закрытии производства. Кроме того, необходимо на законодательном уровне установить пропорцию с прямой зависимостью между досудебным расследованием, наличием в нем реального прогресса и мерами обеспечения. Иного способа побуждения органа досудебного расследования давать объяснения относительно стадии досудебного расследования или не допускать их затягивания пока не видно.

Кроме того, время нам покажет, оправдан ли институт заочного осуждения в Украине, который пока что используется больше с целью демонстрации своих достижений стороной обвинения, чем с целью доведения дела до логического завершения. Слабость такой позиции и была наглядно продемонстрирована Судом справедливости Европейского Союза.

ПЕЛИХОС Евгений — партнер АО «Могильницкий и Партнеры», адвокат, г. Киев