Если к особому вниманию законодателей судьям не привыкать (с учетом того, сколько было реформенных кампаний за последние пять лет), то повышенный интерес со стороны общественности — это один из последних и главных трендов постреволюционной моды. Возникнув стихийно, на волне люстрационных настроений, это явление еще полтора года назад воспринималось как временное, но по мере того как реформаторы в законодательной деятельности делали ставку на общественный интерес к Фемиде, выражаемый в пресловутом эквиваленте недоверия (вспомнить хотя бы первую нормотворческую ласточку — Закон Украины «О восстановлении доверия к судебной власти на Украине»), планку публичности поднимали и сами судьи.

Так было и в вопросе обеспечения независимости отечественной Фемиды, важной составляющей которого является запрет на вмешательство в осуществление правосудия. Несмотря на то что независимость судебной системы является одним из ключевых лозунгов каждой реформенной кампании, в нынешних политических и правовых реалиях этот идеал пока недостижим. Хотя попытки приблизиться к нему все же предпринимаются. Так, принятым в начале этого года Законом Украины «Об обеспечении права на справедливый суд», которым, напомним, профильный судейский закон был изложен в новой редакции, предусмотрены императивные требования относительно информирования о фактах оказания давления на суд. Согласно части 3 статьи 48 Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей» (Закон), судья обязан обратиться с сообщением о вмешательстве в его деятельность как судьи по осуществлению правосудия в органы судейского самоуправления и правоохранительные органы. В старой редакции указанных положений (часть 3 статьи 47) речь шла не об обязанности судьи, а о соответствующем его праве, причем законодательная формулировка была довольно размытой: служитель Фемиды мог сообщить информацию «об угрозе его независимости» Совету судей Украины, который обязан безотлагательно проверить и рассмотреть такое обращение с участием судьи и принять необходимые меры для устранения угрозы. Правда, инструментария для реагирования у последнего было немного: направление Советом судей Украины соответствующих обращений в правоохранительные органы, как правило, было малоэффективным.

Сегодня у высшего органа судейского самоуправления немного больше защитных механизмов. Чуть ли не единственным инструментарием для реализации его решений являются предписания части 8 статьи 131 Закона, согласно которым орган государственной власти, орган местного самоуправления, их должностные лица, руководители предприятий, учреждений и организаций, объединений граждан, которым направлено обращение Совета судей Украины по вопросам обеспечения безопасности судей, обязаны рассмотреть такое обращение в течение десяти дней со дня его получения и принять меры по устранению угроз безопасности судей. Впрочем, императивность данной нормы также довольно сомнительна, поскольку закреплена лишь в профильном судейском законе.

Осведомлены — значит вооружены — этим принципом в условиях ограниченных законодательных возможностей решили воспользоваться члены Совета судей Украины, создав некий публичный реестр судейских жалоб на вмешательство в их работу. Несмотря на то что законодатели не конкретизировали, в какой именно орган судейского самоуправления должны обращаться служители Фемиды в случае оказания давления на них, с учетом сокращения таких органов (напомним, судейское самоуправление сегодня функционирует в трех организационных формах: собрание судей, Совет судей и съезд судей) функции по ведению учета данной информации взял на себя Совет судей Украины. Еще в начале лета 2015 года высший орган судейского самоуправления принял соответствующее решение (№ 53 от 4 июня с.г.) и утвердил таблицу мониторинга и ведения учета обращений судей относительно вмешательства в их деятельность. Эти сведения находятся в открытом доступе: размещены на официальной интернет-странице Совета судей Украины на веб-портале «Судебная власть Украины».

Если проанализировать наполнение данного «реестра», то, судя по количеству соответствующих заявлений (всего их чуть больше 30, первое датировано декабрем 2014 года, последнее — концом июля 2015 года), складывается впечатление, что проблема вмешательства в деятельность судебной системы гиперболизирована. По крайней мере, если сравнить, сколько раз служители Фемиды говорили (как с высоких трибун, так и в кулуарах!) о зоне повышенного давления, в которой находится отечественная судебная система, и сколько было подано соответствующих жалоб. Хотя, возможно, причина таких низких информационных показателей как раз и кроется в нежелании судей афишировать факты вмешательства в их работу. Но даже по тем сведениям, которые содержатся в учетной информации, можно судить о том, какие действия трактуются судьями как давление на них.

В первую очередь это реальные угрозы насилия и их физическое проявление. Например, в реестре содержится информация, что возле дверей квартиры судьи Котовского горрайонного суда Одесской области была найдена боевая граната. Также есть сообщение об «угрозах насилия» судье Артемовского горрайонного суда Донецкой области, которые поступали по мобильному телефону и были связаны с рассмотрением служителем Фемиды заявления о пересмотре заочного решения по гражданскому делу. В таблице мониторинга содержится также информация о том, как на данный факт отреагировали правоохранительные органы. По сообщению прокуратуры Донецкой области, которой Генеральная прокуратура Украины (ГПУ) передала соответствующее обращение, в ходе досудебного расследования допрошенный судья рассказал, что лицо во время телефонного разговора нецензурно выражалось в его адрес, но «никаких реальных угроз убийства не высказывало», поэтому было вынесено постановление о закрытии уголовного производства.

Следует отметить, что стандартной (практически в половине случаев!) реакцией ГПУ на сообщения относительно вмешательства в работу судей является шаблонный ответ: все уголовные производства в отношении судей находятся на контроле руководства ГПУ, по результатам расследования будут приняты законные и обоснованные решения, Генеральная прокуратура направила поручение прокурорам областного уровня по принятию дополнительных действенных мероприятий, направленных на усовершенствование процессуального руководства и обеспечение принятия по уголовным производствам законных процессуальных решений в разумные сроки.

Последним примером визуальных проявлений давления на судей стали случаи, произошедшие в Херсонской области. 10 сентября с.г. в центре Херсона неустановленные лица разместили на электрическом столбе чучело судьи с табличкой и угрозами. А уже через несколько дней, 14 сентября, неустановленные лица совершили поджог жилого дома родственницы одного из руководителей суда Херсонской области. Примечательно, что информация об обращении судей Херсонщины с заявлениями о давлении (относительно двух указанных случаев) размещена на официальной интернет-странице Совета судей, при этом никаких официальных заявлений на сайте соответствующего районного суда Херсона, судья которого стала жертвой уличной «акции устрашения», нет. Хотя, очевидно, именно коллектив судей этой обители Фемиды в первую очередь должен был публично отреагировать на такие действия, ведь предписания части 3 статьи 48 Закона касаются в том числе и первого звена органов судейского самоуправления — собрания судей. И это скорее правило, чем исключение, поскольку фактически единственным источником информации об угрозе независимости судей является публичный мониторинг обращений служителей Фемиды. Примечательно, что в данном реестре содержится датированная маем с.г. информация об угрозе независимости судьи Винницкого городского суда Винницкой области, вмешательстве в его процессуальную деятельность и давлении на суд, которые осуществлял народный депутат Игорь Мосийчук. Хотя общественный резонанс история с давлением на суд получила буквально недавно. После беспрецедентной публичной процедуры снятия депутатской неприкосновенности в задании под куполом стало известно, что г-ну Мосийчуку среди прочего инкриминируют вмешательство в деятельность судебных органов (часть 1 статьи 376 Уголовного кодекса (УК) Украины), угрозу или насилие в отношении судьи, народного заседателя или присяжного (часть 1, 2 статьи 377 УК Украины). К слову, в реестре обращений судей упоминается и другой парламентарий, правда, речь идет уже не о прямой угрозе судейской независимости, а, так сказать, опосредованной: в Новоград-Волынском горрайонном суде расценили, цитируем, «публичные обидные высказывания народного депутата Андрея Лозового относительно всех судей Украины во время пленарного заседания парламента» как вмешательство в судебную деятельность.

Больше всего сообщений, зафиксированных в мониторинговом реестре Совета судей Украины, связаны с деятельностью общественных активистов, представителей так называемых люстрационных комитетов и самообороны на местах. Скажем, в городе Кременец представители общественности осуществляли давление, «поместив председателя и судью районного суда в контейнер (очевидно, мусорный)». Угрозу своей независимости судьи видят не только в стихийной люстрационной деятельности, но и в законодательно регулируемой (например, судья одного из районных судов столицы трактовал деятельность Временной специальной комиссии по проверке судей судов общей юрисдикции не только как вмешательство в работу судьи, но и как осуществление влияния на судебную систему в целом), а также в работе журналистов (на критику судьи в СМИ до решения им конкретного дела жалуется, в частности, представитель Криворожского районного суда Днепропетровской области).

И наконец, последняя категория сообщений, также довольно многочисленная: это угрозы судейской независимости, которые кроются в механизмах Уголовного процессуального кодекса (УПК) Украины, точнее, в их практическом применении органами досудебного расследования. Согласно информации, которая содержится в обращениях судей, давление осуществляется путем внесения сведений в Единый реестр досудебных расследований (ЕРДР) по заявлению (иногда даже неустановленного лица!) относительно вынесения судьей заведомо неправосудного решения («популярная» в последнее время статья 375 УК Украины). Напомним, что данная проблема волнует представителей судейского корпуса уже давно, буквально с первых месяцев применения нового УПК Украины. Больше того, этот вопрос уже не раз был предметом обсуждения органами судейского самоуправления, в том числе и наивысшего — съезда судей. Еще в прошлом году в ходе проведения первого этапа главного судейского форума Совету судей было рекомендовано предоставить законодателям судейское видение усовершенствования соответствующих положений УПК Украины: предусмотреть порядок, согласно которому внесение в ЕРДР сведений, свидетельствующих о совершении уголовного правонарушения судьей, осуществляется по согласованию с Советом судей Украины. Правда, это нормотворческое судейское предложение у законодателей спросом пока не пользуется.