Управляющий партнер АО «Солодко и Партнеры», адвокат Евгений Солодко, защищающий Александра Лавриновича, рассказал, на чем основываются подозрения, предъявленные экс-министру юстиции.

 

— В чем подозревается ваш клиент?

— Есть документ, который называется «Уведомление о подозрении», подписанный заместителем Генерального прокурора Украины Юрием Столярчуком, в котором говорится, что «Лавринович Александр Владимирович… подозревается в растрате государственных средств в особо крупных размерах путем злоупотребления своим должностным положением, по предварительному сговору группой лиц, то есть в совершении преступления, предусмотренного частью 5 статьи 191 Уголовного кодекса Украины». Далее описывается фабула и говорится о том, что при рассмотрении «дела Тимошенко» в Евросуде министром юстиции Лавриновичем А.В. была привлечена юридическая фирма SkaddenArps, причем уже на том этапе, когда подача дополнительных пояснений в Евросуд не требовалась. Группа лиц, так как эти действия совершались совместно с заместителем министра юстиции Андреем Седовым. А поскольку чуть более 8 млн грн (на тот момент это 1 млн долл. США) было перечислено на счет вышеуказанной фирмы, Генпрокуратура сочла, что это была растрата, поскольку необходимости привлечения данной юрфирмы не было.

 

— И как вы оцениваете эти обвинения?

— Давайте по порядку. В распоряжении защиты на сегодня далеко не полный перечень документов, которыми сторона обвинения аргументирует свою позицию. Поэтому предварительную оценку обвинению я даю исключительно на основании имеющихся в моем распоряжении уведомления о подозрении и материалов, прилагаемых к ходатайству об избрании меры пресечения.

Начнем с того, что привлекать внешних консультантов государство Украина в лице Министерства юстиции и Уполномоченного по делам Евросуда имеет право. Соответствовала ли процедура привлечения закону? Из того, что содержится сейчас в материалах дела, то да, нарушений закона я не усматриваю. Была ли необходимость в независимом заключении иностранной юридической фирмы? Безусловно, как дополнительный аргумент, как дополнительное мнение, сформированное иностранным участником, — почему нет, вся эта исследовательская работа была проведена еще до окончания слушания в Евросуде, о чем, кстати, Минюст и SkaddenArps сделали соответствующую оговорку в документах. И утверждать, что заключение внешнего консультанта не могло быть использовано в Евросуде, тоже не совсем правильно — процедуры Европейского суда непростые и там предусмотрена возможность подачи апелляции. Государство Украина на тот момент готовило обоснование своей позиции с привлечением иностранного консультанта. Другое дело, какое решение принял Евросуд.

Что касается непосредственно тендера и оплаты услуг, то можно говорить много и по-разному, но эти вопросы находились вне компетенции Александра Лавриновича как министра. Это совершенно четко усматривается из положения о Минюсте, приказа о распределении функциональных обязанностей, документов, регламентирующих деятельность тендерного комитета, в состав которого министр даже не входил…

Если говорить об условно «политической» составляющей — в ходатайстве об избрании меры пресечения Генпрокуратура высказывается весьма интересно, но несколько непоследовательно: сначала указывается, что Лавринович А.В. формировал позицию правительства, дальше — что он действовал в интересах высшего руководства государства, в частности президента Виктора Януковича и Генпрокурора Пшонки и т.д. Хотелось бы от стороны обвинения видеть конкретику, а не расплывчатость формулировок.

 

— А чем Генпрокуратура это аргументирует?

— Это цель, которую они указывают. И мне очень интересно, как эта цель будет доказываться. Есть показания Пшонки? Или показания Януковича? Я буду требовать проведения совместных допросов с вышеупомянутыми гражданами. И как ГПУ обеспечит их участие в одновременном допросе, меня интересует в самую последнюю очередь, это их свидетели, на которых они ссылаются.

Из анализа уведомления о подозрении явственно следует, что наличие такого признака состава уголовного правонарушения, как «цель», является не более чем предположением. Извините, если это предположение, то где полноценный состав, где элемент субъективной стороны? Конституция Украины запрещает строить обвинения на предположениях.

То же относится и к объективной стороне. Что это за конструкция такая удивительная — «в неустановленном следствием месте и в неустановленное время достигли преступного умысла»? То есть время и место нам неизвестно, но то, что был сговор, установлено. Так? Подобные формулировки, к сожалению, не новы в уголовной практике, но я считаю, что это нонсенс. Шельмовать, предъявляя обвинения высшим должностным лицам государства, пусть и бывшим, — это неспортивно.

Да, представители прокуратуры, предоставляя пояснения суду, проговорились, что у них нет оригиналов документов. Блестяще! Тогда убедите суд в том, что прилагаемые копии тождественны оригиналу. Каждое слово имеет значение. Убедите. Предъявлять обвинение на основании таких хлипких доказательств несколько поспешно и легкомысленно.

 

— Генпрокуратура ходатайствовала о взятии г-на Лавриновича под стражу. Чем мотивировано это ходатайство?

— Это совершенно поразительно. Все обоснование — абсолютно стандартный набор фраз, универсально применимых к любому уголовному производству. Бездумное цитирование положений статьи 177 УПК. Если бы они так же вдохновенно ссылались на реальные факты, я, возможно, был бы не таким максималистским.

Указывается, что у Александра Владимировича большой опыт работы в Минюсте, устойчивые социальные связи, нет на содержании несовершеннолетних детей. Прекрасно, я считаю, что это позитивно характеризует человека. Но прокуратура считает, что, находясь на свободе, он может влиять на свидетелей, скрываться от следствия и суда, уничтожать какие-то документы, имеющие значение для дела. Но если мыслить логически, наличие у человека с большим жизненным и профессиональным опытом обширного круга знакомств — это нормально. И это опять позитив.

Что касается возможности скрыться — следствие ведется почти полтора года. За это время Александр Лавринович трижды выезжал за границу и трижды возвращался. Он профессиональный юрист, взвешенно оценивающий ситуацию. Если он чего-то опасался — что ему мешало покинуть территорию Украины? Ничего. Поэтому говорить, что он может скрыться, — это предположение, которое ничем не подкреплено.

Относительно влияния на свидетелей и уничтожения документов — в том же ходатайстве есть большой перечень уже проведенных действий, в том числе временный доступ к документам, допросы свидетелей, одновременные допросы с его участием, то есть  все задокументировано. На что он еще может влиять и самое главное — как?

Суд не поддержал ходатайство. Была избрана мера пресечения в виде залога в  1,218 млн грн. Это решение обжаловано и прокуратурой, и нами. Обвинение считает, что сумма слишком незначительная, по нашему же мнению, в избрании меры пресечения вообще нет необходимости — ни единого риска не существует. На сегодня процессуальное поведение Александра Лавриновича безупречно.

И надо отдать должное прокуратуре — процесс шел очень достойно. Не было никаких личностных моментов, все происходило весьма, я бы сказал, благородно. Мы действительно состязались. С большим достоинством держится Александр Владимирович, профессионально ведут процесс прокуроры. Такие процессы — в некотором роде лицо государства, лицо нашей судебной культуры, и опускаться до скандала непрофессионально и недостойно. В апелляции было так же, и судья, заявивший самоотвод, повел себя очень достойно, его позиция и аргументация самоотвода вызывают уважение. Что будет дальше, посмотрим.

 

— Можно ли исключить из этого дела политическую составляющую?

— Нет, нельзя, это просто невозможно. По мнению моего подзащитного, это дело появилось как факт политической мести, инициированное народным депутатом, адвокатом г-жи Тимошенко. Речь в этом деле идет исключительно о политических функциях, которые выполняет Министерство юстиции в соответствии с положением об этом ведомстве. Поэтому любые поводы, которые предлагается рассматривать как правонарушения непосредственно министра юстиции, являются следствием реализации возложенной на министерство функции по выработке правовой политики государства.

 

— Все может вылиться в образцово-показательный процесс ввиду отсутствия фигурантов других уголовных производств?

— Я этого не исключаю. Насколько я понимаю, Александр Владимирович — один из немногих министров Януковича, оставшихся в стране и не скрывающихся. Он мог уехать, но не сделал этого. Это говорит о его уверенности в собственной правоте.

 

(Беседовал Алексей НАСАДЮК,

«Юридическая практика»)