С обретением независимости украинские граждане столкнулись с целым рядом правоотношений, которых не могли ранее даже представить. В силу молодости государства, соответствующего законодательства и рынка как такового некоторые правоотношения не совпадают по названию и существу.

Так, например, многие сталкивались с тем, что, желая вложить деньги в строительство жилой многоэтажки, в форме долевого участия в строительстве, заключались инвестиционные договоры. Однако, как уточнил Верховный Суд Украины, не каждый такой договор инвестиционный.

Где проходит грань, изложено в постановлении ВСУ, принятом Судебной палатой по гражданским делам 21 ноября 2012 года.

1 июня 2006 года гр-н А. (истец) заключил с ответчиком гр-ном Б. договор о долевом участии в строительстве многоквартирного жилого дома, по которому обязался принять участие в строительстве гр-ном Б. указанного жилого дома, осуществив его финансирование в размере 1 200 000 грн, и после ввода дома в эксплуатацию приобрести право собственности на долю дома, составляющую площадь квартиры. Свои обязательства по договору он выполнил. После ввода дома в эксплуатацию к нему обратился его знакомый (который на момент возникновения спора умер) с просьбой оформить квартиру на его дочь гр-ку В., чтобы получить под залог этой квартиры банковский кредит. По дружбе гр-н А. согласился с условием предоставления гарантий возврата квартиры в будущем, о чем сообщил гр-ну Б.

Впоследствии гр-н А. узнал, что квартира на основании заключенного 1 июня 2006 года между гр-ном Б. и гр-кой В. договора о долевом участии последней в строительстве дома оформлена на гр-ку В.

Поскольку по его требованию переоформить квартиру на него гр-ка В. отказалась, гр-н А., ссылаясь на то, что по условиям договора о долевом участии в строительстве передача гр-ном Б. прав по этому договору третьему лицу возможна только по его, гр‑на А., письменному согласию, а также на нарушение статей 18 и 19 Закона Укра­ины «Об инвестиционной деятельности», в марте 2001 года обратился в суд с иском к гр-ну Б. и гр-ке В., в котором просил признать заключенный между ответчиками договор о долевом участии в строительстве дома недействительным, как и выданное на его основании на имя гр‑ки В. свидетельство о праве собственности на квартиру; признать за ним право собственности на нее и выселить гр-ку В. вместе с членами ее семьи из этой квартиры.

Решением Ильичевского городского суда от 9 августа 2011 года исковые требования удовлетворены в полном объеме.

Решением Апелляционного суда Одес­ской области от 21 декабря 2011 года, оставленным без изменений постановлением Высшего специализированного суда Укра­ины по рассмотрению гражданских и уголовных дел от 22 июня 2012 года, решение суда первой инстанции отменено и принято новое решение об отказе в иске. Свое решение суды обосновали тем, что заключенный ответчиками договор о долевом участии в строительстве многоквартирного жилого дома был зарегистрирован в БТИ, и после сдачи гр-ном Б. дома в эксплуатацию гр-ке В. на основании акта приема-передачи спорной квартиры было правомерно выдано свидетельство о праве собственности на нее, тогда как гр-н А. никаких действий по оформлению квартиры на свое имя не совершал, а его утверждения о некой договоренности с отцом ответчицы являются голословными и собранными по делу доказательствами не подтверждаются. Также суд указал, что истец обратился в суд после истечения исковой давности.

В заявлении о пересмотре судебного решения Верховным Судом Украи­ны гр-н А. просил отменить решение суда ВССУ и передать дело на новое кассационное рассмотрение, ссылаясь на неодинаковое применение судами кассационной инстанции статей 261 и 267 Граж­данского кодекса (ГК) Украины: суд, в отличие от других подобных дел, неверно определил начало течения исковой давности и применил ее без письменного заявления стороны в споре (ВСУ, отметим, в этой части установил неправильное применение норм материального права, которое, правда, не повлекло принятия незаконного решения, поэтому оснований для отмены определения ВССУ нет). Также он утверждал об ошибочном неприменении к спору положений Закона «Об инвестиционной деятельности», хотя в других делах, возникших из подобных правоотношений, суд кассационной инстанции этот закон применял. В частности, что на основании норм этого закона гр-ка В. не может быть собственником квартиры, поскольку не уплатила деньги по договору.

Что касается применения положений Закона об инвестициях, ВСУ отметил, что постановление Верховного Суда Украины как суда кассационной инстанции от 5 ноября 2008 года, которым в подобных правоотношениях применены такие положения, не может быть основанием для удовлетворения заявления.

Устанавливая в преамбуле, что этот закон определяет общие правовые, экономические и социальные условия инвестиционной деятельности на территории Украины, в его статье 1 уточняется, что инвестициями являются все виды имущественных и интеллектуальных ценностей, которые вкладываются в объекты предпринимательской и других видов деятельности, в результате которой создается прибыль (доход) или достигается социальный эффект. Однако, заключая договор об участии в строительстве многоквартирного жилого дома, гр-н А. и гр-ка В. ставили себе целью получить в собственность квартиру в данном доме, а не создать прибыль (доход) или достичь социального эффекта.

При таких обстоятельствах их участие в строительстве дома не является инвестициями в понимании указанного закона, и суд обоснованно не применил его к спорным правоотношениям.

Что касается передачи денег как основания приобретения права собственности, то по оспариваемому договору такое право на спорную квартиру возникает после завершения строительства и сдачи дома в эксплуатацию и никак не связано с обязательной предварительной оплатой. Более того, такую оплату гр-ка В. обязана осуществить в двухдневный срок с момента получения письменного требования застройщика.

---

Сроки

О давности говорите в первой инстанции

Хотя по сути принятого решения ВСУ не нашел оснований для признания решения кассационного суда незаконным, в части применения норм материального права об исковой давности он установил, что имело место неправильное их применение, однако оно не повлекло принятия незаконного решения.

Относительно правильного применения таких норм ВСУ указал, что, принимая решение об отказе в иске, апелляционный суд, с выводами которого согласился ВССУ, исходил из того, что истец обратился в суд после истечения исковой давности, о чем было заявлено ответчиком (дом был сдан в эксплуатацию в феврале 2008 года, а иск был подан лишь в апреле 2011 года без ходатайства о восстановлении пропущенного срока).

Согласно части 3 статьи 267 ГК Украины, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до принятия им решения. При этом речь идет о решении суда первой инстанции, поскольку именно его принятием заканчивается судебное разбирательство спора (часть 3 статьи 208 ГПК Украины).

В деле, решение по которому пересматривается, суд кассационной инстанции, установив, что ответчица сделала заявление о применении исковой давности только на заседании апелляционного суда, то есть после вынесения решения судом первой инстанции, пришел к ошибочному выводу о правомерности применения апелляционным судом исковой давности.