Принятие нового закона, регулирующего деятельность адвокатов, обсуждалось долго и бурно. Безусловно, не все предложения были учтены, однако закон есть закон, и его необходимо выполнять. Не успели адвокаты выставить свои первые, порой скоропостижные оценки новым условиям работы, как началось еще одно изменение их реальности — реорганизация адвокатуры и выборы новых «поводырей» адвокатского сообщества.

О том, как работать в условиях вновь принятого Закона Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», с какими сложностями было сопряжено формирование органов адвокатского самоуправления и что способно объединить адвокатов в новых реалиях, – рассуждает представитель Киев­ской области в Совете адвокатов Украины, руководитель «Адвокатского бюро Гречковского», а «по совместительству» Почетный консул Мальты на Украине Павел Гречковский.

— В последнее время не прекращаются бурные споры вокруг Закона Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности». Высказываются мнения, что он ограничивает права адвокатов и создает дополнительные рычаги влияния на них…

— Не может быть ни в одном государстве ни одного закона, который бы каким-то образом не влиял на то, что он регулирует. В противном случае теряется его смысл. Безусловно, влияние есть, но не в плане вмешательства, а в вопросах установления определенных правоотношений и создания правил игры на данном поле.

— Одним из наиболее резонансных нововведений стало учреждение Национальной ассоциации адвокатов Украины с обязательным членством в ней. Не противоречит ли это конституционному принципу свободы объединений?

— Нет ничего плохого в том, что все адвокаты автоматически становятся членами Национальной ассоциации адвокатов Украины (НААУ). Если говорить о свободе адвокатов, то им не запрещено вступать в какие бы то ни было объединения, прямо не предусмотренные Законом. Есть НААУ, есть и другие организации, например, Союз адвокатов Украины…

— Но ведь членство в САУ не является обязательным…

— Да, но должен быть все-таки какой-то орган, объединяющий всех адвокатов. Так, например в НААУ будут вырабатываться правила адвокатской этики. НААУ призвана не зарегулировать взаимоотношения адвокатов, а просто обозначить рамки поля, на котором они должны играть.

Существует принцип большинства. Если большинство адвокатов будут выступать против вхождения в НААУ, это должно быть как-то озвучено. Я как адвокат не возражаю против автоматического членства в этой ассоциации. Если кто-то возражает, есть вполне демократические инструменты: митинги, например. Но я не видел ни одного митинга под стенами Верховного Совета или НААУ или группового заявления в прессе о том, что всех силой загнали в ассоциацию. Люди в большинстве своем это принимают. По большому счету, если адвокат хочет поговорить о чем-то, он может говорить, но если адвокат хочет работать, он работает.

— Многие ожидали от нового Закона, а также от нового Уголовного процессуального кодекса Украины наделения адвокатов дополнительными правами, которые уравняли бы их в возможностях с представителями следствия и обвинения. Оправдались ли эти надежды?

— Я не занимаюсь уголовным производством, поэтому мне сложно судить. Но я сторонник следующего: защита и обвинение должны быть в абсолютно равных правах. Уравнял ли их Закон? Попытка сделана. Сегодня обвинение уже не может посадить человека в тюрьму — на это должен дать санкцию суд. Определенный прогресс есть.

— Новый Закон является менее требовательным к адвокатам в вопросе их «уголовного прошлого». Как, по вашему мнению, это может отразиться на качественном составе украинской адвокатуры?

— Лично я в корне не согласен с этим положением. Если человек был судим, кроме как по неосторожности, то ему даже при погашении судимости должна быть закрыта дорога не только в адвокатуру, но и в систему государственной власти и управления в целом. Я также не согласен с тем, что работников милиции и прокуратуры, то есть людей, работавших на обвинение, и, пожалуй, судей можно допускать к сдаче экзаменов по адвокатуре. Причина — в сложившемся мировоззрении. Когда человек работает с целью посадить кого-то в тюрьму, он не может за полгода-год переключить свои мозги.

Хотя мировая практика говорит об ином. Например, в Америке для того чтобы стать судьей, часто приходится поработать и адвокатом, и обвинителем. Но мы живем на Украине, и вряд ли в данном вопросе стоит копировать иностранную практику.

— Справедливо ли, по вашему мнению, что новый Закон не требует от иностранных адвокатов наличия специального образования в области украинского права, опыта работы в национальной правовой системе, сдачи соответствующих экзаменов или даже знания государственного языка?

— Я понимаю, что это требования Совета Европы, но меня обижает, что меня и моих коллег ставят на уровень ниже, чем адвоката иностранного государства. В принципе, общая ситуация внешней политики страны накладывает свой отпечаток и на адвокатуру. Например, Украина принимает всех без виз, однако лишь единицы стран имеют с нами безвизовое соглашение. То же и здесь: иностранный адвокат может у нас работать, не владея украинским или русским языками, через переводчика. Имеет ли аналогичные права украинский адвокат за границей?.. Мне кажется, депутаты, голосовавшие за этот Закон, боялись, что когда-то им придется нанимать адвоката. И, учитывая, что их сбережения наверняка размещены за границей, ориентируются на зарубежных адвокатов.

— Каково ваше отношение к необходимости прохождения стажировки лицом, претендующим на должность адвоката? Ведь возможны ситуации, когда юристу с 15-летним стажем придется проходить «стажировку» у гораздо менее опытного коллеги, но зато со статусом адвоката…

— В Законе написано, что должен. Значит — должен. А вот принесет ли это пользу — вопрос. Меня смущает другое. Адвокат считается, пожалуй, самой модной из юридических профессий. Пред­ставьте себе количество людей, которые захотят после окончания наших высших учебных заведений стать адвокатами. Думаю, это будет как минимум 30 % выпускников. И представьте себе, что на стажировку каждый адвокат может взять трех человек в течение полугода. Пока дойдет очередь до стажировки, то претендент, который уже сдал экзамен, забудет, что он учил на эти экзамены.

— В свое время вы стали первопроходцем на пути создания адвокатского бюро на Украине. В новом Законе деятельность бюро регулируется несколько подробнее…

— В старом законе адвокатское бюро тоже было предусмотрено, как и то, что регистрацию адвокатских объединений проводит Министерство юстиции Украины. Минюст выдал свой порядок регистрации адвокатского объединения, но ничего не сказал об адвокатском бюро. В этом была главная сложность. Новый Закон не дал типового устава, он просто объявил, что такая организационно-правовая форма, как адвокатское бюро, существует. На мой взгляд, она оправдывает себя. Уже два года, как я зарегистрировал бюро, и не разочарован.

— Есть ли уже типовой устав адвокатского бюро, разработанный Минюстом?

— Думаю, что нет, и в ближайшее время не предвидится.

— В одном из своих интервью вы рассказывали, что устав своего бюро разработали, взяв за основу устав ООО с одним участником. Обращались ли к вам коллеги за таким уставом?

— Это не совсем корректный вопрос: сказав «да», я поставлю под сомнение квалификацию своих коллег, а сказав «нет» — наверное, скажу неправду.

— В этом году страна погрузилась в водоворот формирования «новой адвокатуры», что не обошлось без многочисленных распрей между коллегами…

— Если говорить об истории съезда, то все началось с конференций. В этом плане «Переходные положения» Закона оказались абсолютно несовершенны. Если бы Закон установил, каким образом должны проводиться учредительные конференции, думаю, такого не было бы. А на деле в некоторых областях были проведены конференции и альтернативные конференции. В итоге мы пришли к съезду и альтернативному съезду.

Было бы здорово, если бы Закон обязал публично осветить все кандидатуры, которые были избраны делегатами и на съезд, и на конференции. На мой взгляд, проблема в том, что некоторые лица, которые не были делегатами, а были избраны на альтернативных конференциях, не смогли пройти регистрацию и попасть на съезд. А если есть проблема, я считаю, что в нее надо идти. Если ты сильный и проблема слабая, то, зайдя в эту проблему, ты решишь ее. Если слабый, а проблема сильная, то, даже не зайдя сейчас в эту проблему, она тебя догонит.

— Похоже, что борьба за власть в кулуарах учредительных съездов и конференций затмила их задекларированную Законом цель.

— Я не знаю, за что тут бороться. Не понимаю, что дает, кроме звания, должность председателя НААУ. Знаю только одно — это очень тяжелая работа, все нужно создавать практически с нуля, надо объединять адвокатов. Это очень большой труд. И, безусловно, будут «шишки». В нынешней ситуации должен победить разум, должна найтись сила, которая объединит всех адвокатов.

(Беседовала Евгения Руженцева,
«Юридическая практика»)