На Украине существует институт сделки со следствием: если подозреваемый или обвиняемый признает свою вину, он может получить смягчение наказания. Однако при этом предполагается участие защитника. Но на практике прокуроры активно используют другую, упрощенную процедуру судебного разбирательства, при которой доказательства не изучаются, а участие защитника не обязательно. Почему так происходит?

Состязательность сторон — инструмент обеспечения прав и свобод человека, предотвращающий злоупотребления при рассмотрении судебных дел. Но состязательность не является безусловным атрибутом каждого уголовного производства. Действительно, лицо имеет право, но не обязано спорить со стороной обвинения и доказывать свою невиновность. Нередко человек еще в начале расследования или несколько позже, во время досудебного следствия или судебного разбирательства, признает свою вину в совершении преступления.

На что может рассчитывать такое лицо? Логично предположить, что оптимальным в данных условиях будет применение предусмотренного Уголовным процессуальным кодексом (УПК) Украины института соглашений. Речь идет либо о заключении соглашения между прокурором и подозреваемым (обвиняемым) о признании виновности или (если есть пострадавший в уголовном производстве) — о примирении потерпевшего и подозреваемого или обвиняемого. В государствах общей и континентальной правовых систем от 30 % до 90 % уголовных производств решаются именно таким образом, а в США — около 98 %.

Это дает много преимуществ: можно сэкономить ресурсы на расследование, отказаться от процедур дальнейшего обжалования приговора, использовать дополнительные инструменты для раскрытия других преступлений и доказательства вины других соучастников, быстро возместить причиненный преступлением ущерб и др. Однако в отечественных реалиях применение соглашений в уголовном производстве «пробуксовывает».

Удельный вес вынесенных на Украине на основании соглашений приговоров довольно небольшой и имеет тенденцию к снижению. По данным судебной статистики, в 2013 году на основании соглашений было вынесено 23,4 % приговоров, в 2014 году — 23 %, в 2015-м — 19,6 %. В 2016 году этот показатель составил 19 %. Около половины (с тенденцией к постепенному уменьшению) общего количества сделок (в 2014 году — 58,3 %, в 2015 году — 51,6 %, в 2016-м — 48,4 %) составляли сделки о признании виновности между прокурором и подозреваемым (обвиняемым), заключенные по инициативе любого из этих лиц.

Почему так происходит? Проведенное Международным фондом «Возрождение» совместно с Экспертным центром по правам человека исследование роли прокурора на досудебной стадии расследования позволило детально разобраться в причинах и последствиях такой ситуации.

Оказывается, в отечественной практике признания виновности далеко не всегда запускается механизм заключения соглашения в уголовном производстве. Вместо этого распространена практика проведения полноценного расследования с последующим применением в суде предусмотренной частью 3 статьи 349 УПК Украины упрощенной судебной процедуры. Суть ее заключается в том, что суд не исследует доказательства обстоятельств, которые никем не оспариваются.

По данным Генеральной прокуратуры Украины, около 50 % (31 338 из 62 702) судебных рассмотрений уголовных производств, в которых принимали участие прокуроры в 2016 году, происходило именно с применением предусмотренной частью 3 статьи 349 УПК Украины процедуры.

Инициирование этой процедуры также связано с готовностью лица, совершившего преступление, не оппонировать обвинению. Однако, в отличие от института сделок, который позволяет упростить и сократить все уголовное производство (как досудебной, так и судебной составляющей), предусмотренная частью 3 статьи 349 УПК Украины процедура упрощает и сокращает только часть судебного процесса — процедуру исследования доказательств в суде.

Кроме того, эта процедура не может быть использована для раскрытия других преступлений и доказательства виновности других соучастников, не может влиять на возмещение причиненного преступлением вреда и обеспечивает лишь частичный отказ от дальнейшего обжалования приговора (исключительно по обжалованию неисследованных результате применения части 3 статьи 349 УПК Украины обстоятельств в апелляционном порядке).

По логике, для уменьшения нагрузки на оперативного работника, следователя и процессуального руководителя, а также для использования ряда других приведенных выше преимуществ прежде всего должна рассматриваться возможность применения соглашения и только потом следует поднимать вопрос об инициировании предусмотренных частью 3 статьи 349 УПК Украины упрощенных судебных процедур. Но практика преимущественно идет другим путем.

Почему же процессуальные руководители не заинтересованы в применении института соглашений? Одной из причин может быть то, что в украинских реалиях такой подход не позволяет прокуратуре и следователям экономить ресурсы. При проведении фокус-групп с процессуальными руководителями один из прокуроров отметил: «У нас в любом случае проводятся все следственные действия, потому что часто в суде отказываются от заключения этого соглашения, а нам нужно, чтобы не возвращали обвинительные акты».

Поэтому процессуальные руководители пытаются направлять соглашения в суд только после сбора доказательств почти по каждому уголовному производству. Это в определенной степени уменьшает привлекательность сделок как инструмента экономии государственных процессуальных ресурсов во время досудебного расследования.

Другой причиной может быть то, что прокуроры стремятся избежать участия защитника в уголовном производстве. Исследование подтверждает большое количество (от 40 % до 60 %) вынесенных на основании части 3 статьи 349 УПК Украины приговоров, где привлекался защитник.

Сам факт непривлечения защитника в подобных ситуациях не свидетельствует о незаконности действий прокурора, поскольку не запрещается УПК Украины. Однако очень большая распространенность таких случаев является тревожным сигналом, поскольку на процедуру упрощенного судебного разбирательства преимущественно соглашаются те, кто не защищался с самого начала. И соглашались потому, что даже не знали или не понимали преимуществ заключения сделки, ведь с момента инициирования такого соглашения обязательно привлекается защитник.

Еще одним препятствием для заключения соглашения между прокурором и подозреваемым (обвиняемым) о признании виновности является довольно размытое законодательство в части, где речь идет о разграничении разрешенных случаев применения этого соглашения и случаев, когда разрешено заключать только соглашение о примирении между потерпевшим и подозреваемым (обвиняемым).

В частности, в абзаце 5 части 4 статьи 469 УПК Украины в редакции от 16 марта 2017 года возможность заключения соглашения о признании виновности между прокурором и подозреваемым или обвиняемым ограничена исключительно кругом уголовных проступков, преступлений, в результате совершения которых вред причинен только государственным или общественным интересам. Но далее в этой же норме речь идет о возможности заключения соглашений в уголовном производстве по уголовным преступлениям, в результате совершения которых вред причинен правам и интересам отдельных лиц, с участием потерпевших при условии предоставления ими прокурору письменного согласия на заключение сделки.

Так каким же является круг уголовных преступлений, по которым могут заключаться соглашения о признании виновности?

В идеале прокурор должен иметь возможность заключения соглашения о признании виновности как в случае, когда вред причинен государственным или общественным интересам, так и в ситуации, когда пострадали только частные лица (если они не стали заключать соглашение о примирении и не возражают против соглашения между прокурором и подозреваемым).

Однако на практике соглашение о признании виновности не применяют, когда отсутствует вред государственным или общественным интересам и есть потерпевший (например, в преступлениях против собственности физического лица, преступлениях против жизни и здоровья человека и т.д.). Такой подход нужно менять, поскольку прокурор не может заключать соглашения в значительном количестве уголовных производств, а его роль сводится лишь к разъяснению права заключить соглашение о примирении.

В результате вместо заключения соглашения о признании виновности с обязательным участием защитника и согласованным объемом обвинения и размером наказания имеет место ситуация, когда лицо без надлежащей защиты и без гарантированного соглашением смягчения наказания не оспаривает позицию обвинения (фактически признает вину) и соглашается на неисследование доказательств (что ограничивает основания дальнейшего обжалования им приговора). В таких условиях человек может лишь надеяться на то, что прокурор будет настаивать на менее строгом наказании в суде. При этом тратятся время и средства на сбор доказательств в ходе досудебного расследования.

Впрочем, главный вопрос здесь не к прокурорам, а к законодательству, поскольку процедура несовершенна и создает риски с точки зрения соблюдения прав человека.

Ее надо менять и вносить в УПК Украины положения, которые сделают невозможным применение упрощенных судебных процедур без привлечения к участию в уголовном производстве защитника и расширят спектр применения соглашений о признании виновности. А прокуратуре надо брать курс на оптимизацию процессуальных издержек.

 

ОРЛЕАН Андрей — доцент, ведущий научный сотрудник юридического факультета Киевского национального университета им. Тараса Шевченко, д.ю.н., эксперт Экспертного центра по правам человека, г. Киев