Формирование линии защиты от подозрения/обвинения в уголовном производстве — процесс динамичный и постоянный, который начинается с момента предъявления подозрения и на более ранних стадиях и заканчивается судебными дебатами. На протяжении этого периода у стороны защиты есть видимый противник с определенной позицией и арсеналом средств достижения своей цели.

Ограничение права суда

Однако новый Уголовный процессуальный кодекс (УПК) Украины, предоставив суду право выйти за пределы предъявленного обвинения, создал для стороны защиты вероятность появления еще одного противника в процессе, позиция которого не понятна и защититься от которой не всегда представляется возможным.

Вместе с тем статьи 7 и 22 УПК Украины декларируют принцип состязательности сторон в уголовном процессе.

Формулировка нормы части 3 статьи 337 УПК Украины ограничивает право суда выйти за пределы предъявленного обвинения целью — принятием справедливого судебного решения и защитой прав человека и его основных свобод, а также последствиями для обвиняемого — в части изменения правовой квалификации уголовного преступления, если это улучшает положение лица, в отношении которого осуществляется уголовное производство.

На самом ли деле такое право суда является гарантией защиты прав человека?

Когда мы имеем в виду изменение правовой квалификации уголовного преступления в части исключения какого–либо квалифицирующего признака, влияющего на тяжесть совершенного преступления (например, исключение признака повторности, существенного признака, совершения преступления группой лиц), цель, обозначенная в части 3 статьи 337 УПК Украины, достигается.

Но если речь идет об изменении правовой квалификации уголовного преступления в части применения статьи Уголовного кодекса (УК) Украины, предусматривающей иной состав преступления, говорить о гарантии защиты прав человека и принципе состязательности сторон не приходится.

Распространенной является практика изменения правовой квалификации судом предъявленного обвинения в принятии предложения, обещания или получении неправомерной выгоды должностным лицом (статья 368 УК Украины) на мошенничество (статья 190 УК Украины).

Изменить квалификацию?

Будет ли оправданным изменение правовой квалификации судом в таком случае? Названные составы преступления принципиально разные. В частности, для осуждения за мошенничество необходимо установить способ совершения преступления: обман или злоупотребление доверием. Возникает закономерный вопрос: если в обвинительном акте по статье 368 УК Украины прокурор не говорит о наличии такого признака, как способ совершения преступления: обман или злоупотребление доверием, и соответственно, защита не ставит перед собой задачу опровергать наличие такого признака, будет ли нарушено право на защиту, когда наличие такого признака констатирует суд в обвинительном приговоре?

Мы считаем, что такой подход нарушает право на защиту, а также принципы состязательности сторон и диспозитивности.

На основании системного анализа и толкования положений УПК Украины относительно судебного производства, осуществляемого судом первой инстанции, напрашивается вывод, что, согласно УПК Украины, задачей суда первой инстанции, с одной стороны, является только оценка доказательств, собранных следователем и изложенных следователем или прокурором в обвинительном акте, на основании чего суд решает вопрос о том, имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется лицо, содержит ли это деяние состав уголовного преступления и какой статьей уголовного закона он предусмотрен, виновен ли обвиняемый в совершении этого уголовного преступления (пункты 1–3 части 1 статьи 368 УПК Украины).

Однако суд не вправе менять формулировку обвинения по его фактическим обстоятельствам, если это вносит существенные изменения в обвинение, изложенное в обвинительном акте.

Указанные выше преступления имеют разные объекты. Так, объектом преступления, предусмотренного статьей 368 УК Украины, являются общественные отношения в сфере служебной деятельности и профессиональной деятельности, связанной с предоставлением публичных услуг; объектом мошенничества — общественные отношения, возникающие в сфере собственности и предусматривающие обязательное наличие потерпевшего.

То есть указанные преступления не являются однородными по объекту, в связи с чем для их разграничения и переквалификации суду первой инстанции необходимо установить ряд обстоятельств, для подтверждения или опровержения которых стороны в рамках судебного разбирательства не приводили свои доказательства и доводы.

Судебная практика

Несмотря на эти, казалось бы, прописные истины, мы находим в Едином государственном реестре судебных решений, в том числе на уровне апелляционных судов, приговоры, определения и постановления, которые такую переквалификацию считают уместной. В частности, речь идет об определении Апелляционного суда Одесской области от 13 февраля 2018 года (дело слушается в кассационном суде) по делу №  520/15653/16-к, определении Апелляционного суда Ивано–Франковской области от 9 октября 2018 года по делу № 346/6617/13-к.

Интерес в этом вопросе представляет определение Киевского апелляционного суда № 369/2832/16-к от 5 декабря 2018 года, которым был отменен приговор суда первой инстанции, поскольку суд не имел оснований изменить правовою квалификацию с части 3 статьи 368 УК Украины на часть 1 статьи 190 УК Украины, считая это существенным нарушением норм процессуального права.

В данном деле суд апелляционной инстанции отметил, что пунктом 37 решения Европейского суда по правам человека по делу «Жупник против Украины» (жалоба № 20792/05) установлено, что границы гарантий, предусмотренных подпунктом «а» пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод (Конвенция), должны оцениваться, в частности, в свете более общего права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции. В уголовных делах предоставление полной и подробной информации о выдвинутых лицу обвинениях, которые в дальнейшем могут быть восприняты судом как юридическая квалификация деяния, является непременным условием обеспечения справедливости производства. В этой связи необходимо отметить, что подпункт «а» пункта 3 статьи 6 Конвенции не предусматривает никаких формальных требований к способам, которыми обвиняемый должен быть проинформирован о характере и причинах выдвинутых к нему обвинений. Суд также отмечает, что подпункты «a» и «b» пункта 3 статьи 6 Конвенции взаимосвязаны и право быть информированным о характере и причинах выдвинутых обвинений следует рассматривать в свете права обвиняемого на подготовку своей защиты (решение по делу «Пелисье и Сасси против Франции» (жалоба № 25444/94), пункты 52–54). Как указано в пункте 38 данного решения, заявитель не знал, что суд первой инстанции мог переквалифицировать его действия, и это обстоятельство лишило его возможности защищать себя в суде первой инстанции от обвинений, по которым он в конце концов был осужден.

Разумеется, у стороны защиты есть право апелляционного и кассационного обжалования судебных решений, но это требует времени, усилий, а в некоторых случаях этот длительный процесс сопровождается содержанием обвиняемого под стражей.

Оправдана ли в таких случаях задекларированная в части 3 статьи 337 УПК Украины цель? Мы считаем, что законодатель, дабы не допустить нарушения природного права обвиняемого на защиту, обязан определить четкие и понятные условия для использования права суда выйти за пределы предъявленного обвинения путем внесения изменений в положения части 3 статьи 337 УПК Украины.

ЛАГУТИН Иван — адвокат АО «Шкребец и Партнеры», г. Харьков