Анатолий ГВОЗДЕЦКИЙ, «Юридическая практика»

Процесс введения так называемой адвокатской монополии на представление интересов в судах перешел на новый этап. Так, с 1 января с.г. согласно подпункту 11 пункта 16¹ переходных положений Конституции Украины представление интересов в судах первой инстанции осуществляется исключительно прокурорами или адвокатами. Напомним, что такие требования с 2017 года распространяются на представительство интересов в Верховном Суде (ВС) и кассационных судах, а с 2018 года — в судах апелляционной инстанции. А с 1 января 2020 года интересы государственных органов и органов местного самоуправления смогут представлять в судах либо прокуроры, либо адвокаты.

В связи с переходом к такому механизму в судебной практике возникло немало вопросов относительно того, кто же может представлять интересы стороны в судебном споре и какими документами необходимо подтверждать полномочность представителя. Постепенное формирование и приведение к единству судебной практики в этих вопросах «легло на плечи» наивысшей судебной инстанции.

Так, в марте 2018 года Большая Палата ВС разбиралась в вопросе возможности подписания и подачи процессуальных документов представителями предприятия, которые не являются адвокатами, и участия таких лиц в процессе. В частности, в постановлении от 13 марта 2018 года по делу № 910/23346/16 Верховный Суд указал, что правом подписания и подачи документов, в том числе в апелляционные и кассационные инстанции наделены только представители, имеющие статус адвоката, или ограниченный круг лиц в порядке самопредставительства (в пределах полномочий, предусмотренных уставом или законодательством) в силу приоритета и прямого действия норм Конституции Украины относительно норм иных законов.

Согласно указанному правовому выводу представительство предприятия в судах может осуществлять либо адвокат, либо руководитель предприятия, либо член исполнительного органа, уполномоченного действовать от имени предприятия согласно закону, уставу.

Также в судах имел место еще один дискуссионный вопрос, связанный с тем, что основанием для недопуска представителя предприятия к участию в судебном процессе или отказа в принятии к рассмотрению подписанных им процессуальных документов суды определяли отсутствие в доверенности на представление интересов указания статуса адвоката.

В октябре 2018 года такая практика была признана ошибочной Объединенной палатой Кассационного хозяйственного суда в составе Верховного Суда. В частности, в постановлении от 12 октября 2018 года по делу № 908/1101/17 объединенная палата отступила от ранее изложенной позиции Кассационного хозяйственного суда ВС в постановлении от 24 апреля 2018 года по делу № 914/2414/17, в котором последний пришел к выводу, что при отсутствии ордера доверенность должна содержать информацию о том, что полномочия на представительство в суде предоставлены именно адвокату, а не гражданину. Приобщение к материалам дела копии свидетельства о праве на занятие адвокатской деятельностью не устраняет указанного недостатка, таким образом, доверенность, выданная представителю, и копия его адвокатского свидетельства не являются достаточными доказательствами подтверждения полномочий для представительства доверителя в суде.

Отступая от данной позиции, коллегия судей Объединенной палаты Кассационного хозяйственного суда обратила внимание, что ни нормы Закона Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», ни положения Хозяйственного процессуального кодекса (ХПК) Украины и Гражданского процессуального кодекса (ГПК) Украины, регулирующие вопросы представительства по доверенности, не устанавливают требования указывать в доверенности, выданной на имя физического лица — адвоката, информацию, что такой представитель является именно адвокатом.

Что же касается адвокатского ордера как документа, подтверждающего полномочия адвоката на представительство интересов в суде, то в этой связи следует обратить внимание на постановление Большой Палаты ВС, принятое 5 декабря 2018 года по делу № 9901/736/18.

Так, в указанном деле Кассационный административный суд в составе ВС возвратил исковое заявление на основании пункта 3 части 4 статьи 169 Кодекса административного судопроизводства (КАС) Украины, поскольку иск был подписан лицом, не имеющим права его подписывать. Суд исходил из того, что к исковому заявлению не прилагались документы, а именно: копия договора или извлечение из договора о предоставлении правовой помощи, подтверждающие волеизъявление истца на предоставление адвокату полномочий на представительство в Верховном Суде и право подписи подаваемых в суд процессуальных документов и предоставляющие возможность суду проверить объем соответствующих полномочий.

Пересматривая указанное определение в апелляционном порядке, Большая Палата ВС не согласилась с выводом Кассационного административного суда и удовлетворила апелляционные жалобы, поданные истцом и его представителем.

В частности, суд обратил внимание, что в соответствии с частью 4 статьи 59 КАС Украины полномочия адвоката как представителя подтверждаются доверенностью или ордером, выданным согласно Закону Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности». Ордер — это письменный документ, который в случаях, установленных этим законом и другими законами Украины, удостоверяет полномочия адвоката на предоставление правовой помощи. Ордер выдается адвокатом, адвокатским бюро или адвокатским объединением и должен содержать подпись адвоката.

Следовательно, адвокатский ордер является самостоятельным документом, подтверждающим полномочия адвоката. И предоставление договора о правовой помощи, его копии или извлечения вместе с ордером не требуется действующей редакцией КАС Украины.

Кроме того, Большая Палата ВС обратила внимание судов, что, исходя из содержания частей 1, 3 статьи 26 Закона Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», ордер может быть оформлен адвокатом (адвокатским бюро или адвокатским объединением) лишь на основании уже заключенного договора, а адвокат несет уголовную ответственность за заведомо ложное уведомление суда о полномочиях представлять лицо в суде, а также за умышленное невнесение адвокатом в ордер сведений об ограничениях полномочий, установленных договором о предоставлении правовой помощи.

Таким образом, Большая Палата ВС в этом деле констатировала, что возврат административного иска на формальных основаниях сделал невозможным доступ истца к правосудию для полной защиты своих прав и интересов путем судебного рассмотрения дела, и указала на ошибочность вывода о наличии оснований для возврата заявления истца в связи с тем, что к иску не прилагаются документы (заверенные копия или извлечение из договора о предоставлении правовой помощи), подтверждающие его волеизъявление на предоставление полномочий адвокату.