Обнародованием так называемых пленок ранее занимались в основном бывшие сотрудники правоохранительных органов или политики. Но в последнее время такой «механизм» взяли на вооружение действующие правоохранительные органы. Вот только правомерно ли это?

КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА

Евгений СОЛОДКО, партнер Sayenko Kharenko

Я категорический противник публикации не только «пленок», но и любых материалов досудебного расследования, чем сегодня грешат органы правопорядка. Поймали кого-то — молодцы. Считаете, что доказали вину, — прекрасно. Отправляйте дело в суд, в котором публично и гласно проходит состязательный процесс. А в нынешних условиях дело не то что в суд еще не попало, а сами перспективы его расследования достаточно туманны, но уже на сайте какого-нибудь государственного органа появляется красивая инфографика и закадровый голос начинает рассказывать всякие ужасы, намекая на невероятную «крутизну» расследователей. Обосновывается такое нарушение прав человека неким мифическим «запросом общества», которого никто не видел, но который укладывается в древнюю формулу «хлеба и зрелищ».

В результате попавшее в реальные или надуманные силовиками неприятности лицо становится объектом медийного внимания, его действия «расследуются», «квалифицируются», комментируются, обсуждаются и осуждаются в публичной плоскости.

И, попадая в суд (что происходит далеко не всегда), «дело» уже имеет вокруг себя клубок сплетен, «экспертных» выводом и прочей неюридической чепухи. И суд, начиная рассмотрение объективно и по существу, вступает в информационное противостояние с уже сформированным «общественным мнением», поскольку выводы суда идут с ним вразрез.

Следовательно, для защиты прав лица, столкнувшегося с уголовной юстицией, для пресечения пусть непрямого, но все же давления на суд необходимо изъять из УПК Украины норму, позволяющую разглашать данные досудебного расследования с разрешения следователя. Тайна следствия не только обеспечивает неразглашение добытых доказательств, но и защищает подозреваемого от информационной неправды.