Сотрудничество бизнеса с государством становится все более актуальным. В этой непростой дискуссии общественность разделилась на две группы: одна считает, что лоббирование интересов — сродни коррупции, вторая — что это вполне легальный процесс, который требует лишь законодательного закрепления. Несмотря на продолжающиеся споры и то, что законопроект о лоббировании не сдвинулся с «мертвой точки», некоторые юридические фирмы стараются развивать эту новую, но уже достаточно перспективную сферу взаимоотношений. В частности, международная юридическая фирма Integrites заявила о запуске отдельной практики по юридическому сопровождению и представлению интересов клиентов в вопросах взаимодействия с органами государственной власти. О ее перспективах и об особенностях внедрения законодательства о лоббизме в украинских реалиях рассказал «Юриди­чес­­кой практике» Руслан Бернацкий, руководитель практики Government Relations, старший партнер МЮФ Integrites.

— С чем связано выделение Government Relations (GR) в самостоятельное направление, ведь так или иначе лоббирование присутствует в каждой практике?

— Такой шаг связан со значительной востребованностью качественного юридического сопровождения проектов, для которых эффект взаимодействия с органами власти является решающим. Прежде всего, это касается компаний, работающих в приоритетных для государства сферах, а также субъектов хозяйствования с государственным участием. Важно отметить, что юридическое консультирование и сопровождение в разрезе сложных регуляторных вопросов весьма актуально как для украинских, так и для иностранных компаний, вышедших на украинский рынок. Помимо этого, закрепление GR как отдельной практики нашей фирмы выступает стратегическим решением в поддержку кристаллизации и выведения из тени технологий лоббирования на Украине.

— Являетесь ли вы членом общественного (консультационного) совета при каком-либо государственном органе?

— Такой инструмент влияния на органы государственной власти, как членство в общественных (консультационных) советах, используется рядом бизнес-ассоциаций, когда под эгидой коллективности продвигаются интересы крупнейших игроков отрасли. Мы же под своей новой практикой подразумеваем ориентацию на потребности и бизнес-цели конкретного клиента. Для нас это проектная, консультационно-лоббистская форма деятельности, которая является наиболее эффективной с точки зрения юридического сопровождения интересов наших клиентов.

— Предполагается ли в рамках практики Government Relations «влияние» на законотворческую деятельность?

— В рамках практики GR мы выделяем два основных направления, которые в совокупности обеспечивают системный подход к разработке решений с целью обеспечения благоприятного правового поля для деятельности наших клиентов.

Во-первых, это консультационная поддержка, реализуемая в виде тактических рекомендаций в сфере взаимодействия с профильными государственными структурами. Такое сопровождение является неотъ­емлемым элементом программ по юридическому обеспечению, в первую очередь, иностранных инвесторов. К примеру, возрастающий интерес к украинскому рынку со стороны китайских компаний выводит на первый план потребность в соответствующих юридических услугах по выстраиванию их эффективных отношений с органами власти.

Вторым направлением выступает стратегическое проектное сопровождение с учетом законодательных тенденций в регулировании профильных отраслей деятельности клиентов. В этом случае показательными являются примеры компаний, вступивших в партнерство с государством по реализации проектов и столк­нувшихся в связи с этим с определенными рисками и препятствиями. Образцом успешной юридической поддержки в этой плоскости можно назвать опыт французского концерна Novarka, подписавшего с Украиной контракт на два миллиарда долларов США на строительство саркофага над разрушенным блоком Чернобыльской АЭС.

— Можно ли сказать, что вы продвигаете лоббирование лоббизма?

— Не являясь самоцелью, лоббизм как таковой в той или иной форме присутствует во всех сферах бизнес-активности. Следует отметить, что правовое закрепление и регулирование института профессионального лоббирования позволило бы обеспечить необходимую прозрачность и более цивилизованный характер такой деятельности.

— В связи с появлением законопроекта о лоббировании самым дискуссионным вопросом остается грань между законным продвижением интересов и коррупцией. Существует ли риск, что после принятия законопроекта будет узаконена коррупция?

— На постсоветском пространстве принято считать, что «лоббирование» и «коррупция» являются почти синонимами, а в отношениях бизнеса и власти лоббизм автоматически расценивается как коррупция. И хотя изначально нет ничего предосудительного в желании бизнеса или общественности отстоять свои интересы в государственных органах, практика в странах, где отсутствует регулирование лоббистской деятельности, в большинстве случаев сводится именно к злоупотреблению связями с органами власти. В условиях отсутствия регулирования лоббисты взаимодействуют с властью не по единым правилам, а «как получится».

Законопроект о регулировании лоббистской деятельности (№ 7269 от 20 октября 2010 года) как раз и призван минимизировать озвученные риски.

В существующем законопроекте есть несколько безусловных плюсов. Это и введение системы регистрации и аккредитации в отдельном органе, что является определенным фильтром для желающих заниматься лоббированием, и наличие списка органов, закрытых для лоббирования, и система отчетности о проделанной работе и финансовых потоках, и требование об отсутствии иностранного элемента, и другие ограничения в отношении участия в лоббистской деятельности.

В то же время у проекта есть несколько существенных недостатков. По моему мнению, список государственных органов, закрытых для лоббирования, необходимо расширить. Закон практически не регулирует вопрос лоббирования внешнеэкономических отношений, как и не затрагивает вопрос об источниках финансирования лоббирования (норму нивелирует понятие «опосредованного» получения средств), а в составе отчетности лоббистов не предусмотрен отчет о результатах лоббирования — только об объектах.

— Насколько применим в наших реалиях опыт Западной Европы и США в этом вопросе?

— Безусловно, Украине стоит учитывать опыт не только ближнего зарубежья (как СНГ, так и Европы), но и, например, США и Канады, законодательство которых, кстати, относится к «сильной» группе. Ведь на мировых рынках лоббистских услуг в последнее время наблюдается все больший спрос, связанный с ростом значения государственного регулирования в бизнесе.

Лоббистские организации создаются в большинстве стран Европы и Америки, хотя лишь в четверти развитых стран есть или разрабатывается специализированное законодательство. Например, в США Федеральный закон о регулировании лоббизма в Конгрессе действует с 1946 года, Кодекс поведения члена Бундестага в Германии — с 1972 года, канадский Закон о регулировании лоббистской деятельности — с 1989-го. В Литве регулирование появилось в 2001 году, в Польше — в 2005 году, а во Франции — в 2009-м. Наш офис в Москве активно отслеживает законопроектную работу в Российской Федерации, где, как и на Украине, перспективы этого вопроса пока неясны. А ведь при адекватном регулировании лоббирование позволяет согласовать разнонаправленные интересы общественных и бизнес-групп, что, по общему признанию, содействует демократии.

Однако опыт нужно заимствовать с учетом выявленных в ходе анализа (а соответствующая международная аналитика имеется) пробелов в регулировании и откровенных «дыр», которыми лоббисты пользуются для обхода законодательных ограничений. Неоднократно отмечалось — то, что работает на Западе и приносит положительные плоды, не всегда работает в нашей действительности. С учетом украинских реалий, особый акцент необходимо сделать на механизмах ответственности за нарушение и, собственно, механизмах привлечения к такой ответственности. Как свидетельствует опыт некоторых стран, невозможность реализации системы ответственности приводит к неэффективности всего регулирования лоббистской деятельности. Например, в Австралии закон о лоббировании был принят еще в 80-х годах, но уже в 1996 году был отменен по причине неэффективности. После длительных обсуждений новая версия закона появилась только лишь в 2008 году.

Еще одним едва ли не самым важным моментом, регулирование которого в законопроекте следует расширить, является публичная доступность отчетов лоббистов (не обобщенной информации, как это предусмотрено в проекте, а с разбивкой по субъектам). Это позволит изменить отношение общества и бизнеса к работе лоббистов и восприятию лоббизма как цивилизованного инструмента продвижения интересов.

— Какие законодательные нормы иностранных государств стоит позаимствовать Украине?

— Согласно пояснительной записке к существующей редакции законопроекта, он был подготовлен с учетом общих принципов регулирования лоббистской деятельности, изложенных в Рекомендациях Парламентской ассамб­леи Совета Европы № 1908 (2010 года) «Лоббирование в демократическом обществе» (Европейский кодекс поведения при лоббировании). Тем не менее, ряд положений, которые, на мой взгляд, принадлежат к лучшей мировой практике, пока не нашли своего отражения в проекте. Например, в законопроект, однозначно, стоит добавить нормы, согласно которым лоббистом может быть только физическое лицо. Регистрация и аккредитация таких лиц являются персональными, лоббисты имеют право трудоустраиваться на общих основаниях в другие компании, а также объединяться с другими лоббистами в отдельные юридические лица.

(Беседовала Дарья СВАТКОВА,
«Юридическая практика»)