Победа выигравшей дело стороны была бы неполной, если бы ее приходилось покупать ценою уплаты судебных издержек. В процессе, как и на войне, контрибуция взимается с того, кто побежден.
Е. Васьковский

Cо времени принятия Конституционным Судом Украины (КСУ) известного решения по делу гражданина Солдатова в юридической периодике появилось немало соответствующих публикаций. В основном правоведы нелестно отзывались о специалистах в области права, «порожденных» этим решением, их правовом статусе и т.д. Поэтому хотелось бы охарактеризовать некоторые нюансы этого института отечественного права применительно к гражданскому/хозяйственному процессу и привести несколько аргументов в защиту своего статуса.

Не вызывает сомнений возможность участия специалистов в области права в гражданском/хозяйственном судопроизводстве. Так, в соответствии с частью 6 статьи 112 Гражданского процессуального кодекса Украины (ГПК) и статьей 28 Хозяйственного процессуального кодекса Украины (ХПК), представителями сторон и третьих лиц в суде могут быть лица, допущенные судом, рассматривающим дело, к представительству по данному делу. Таким образом, эти нормы закрепляют правовое основание для участия в гражданском/хозяйственном судопроизводстве специалистов в области права. Но научно-практический комментарий к этим положениям настаивает на том, что представительство интересов сторон и третьих лиц гражданами должно быть, по общему правилу, бесплатным и не носить систематического характера. Такая точка зрения отражает подобную ситуацию в уголовном процессе, где, в силу сложившейся практики, на возможность специалиста в области права быть защитником по уголовному делу неофициально наложено табу. Если, конечно, не принимать во внимание недавнее постановление Пленума Верховного Суда Украины (ВСУ) от 24 октября 2003 года «О применении законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве». Этот акт выражает официальную позицию судей о легитимизации запрета на участие в уголовном процессе специалистов в области права, отличную от той, которая закреплена в решении КСУ по делу гражданина Солдатова.

Вместе с тем как физические, так и юридические лица реализуют свое право пользоваться услугами представителя в гражданском/хозяйственном процессе, кроме всего прочего, и в связи с необходимостью оказания им правовой помощи во время рассмотрения их дела в суде, юридические нюансы которого им неизвестны. Ведь представительство дает возможность сторонам и третьим лицам использовать юридически грамотных лиц для ведения их дел в суде, поскольку функциями представителя в гражданском/хозяйственном процессе является не только представительство стороны, выступление в качестве ее поверенного, но и защита прав, свобод и законных интересов представляемого. Для этого специалисты-представители формируют свою правовую позицию на основе изучения материалов дела, составляют необходимые процессуальные документы (иски, претензии, ходатайства), готовят правовые заключения, представляют интересы клиентов непосредственно в судах первой и высших инстанций, а также выполняют много другой работы, требующей специальных познаний в сфере права.

Но после оформления необходимых документов на представительство «со специалистом» для стороны по делу возникает вероятность наступления в будущем неблагоприятных последствий в виде невозможности взыскать с проигравшей стороны расходы, связанные с оплатой услуг (правовой помощи) специалиста-представителя, ввиду отсутствия в гражданском/хозяйственном процессуальном законодательстве таких механизмов. Напротив, если представителем по делу является адвокат, то стороне, в пользу которой вынесено решение, суд присуждает возмещение другой стороной расходов, связанных с оплатой помощи этого адвоката, участвовавшего в рассмотрении дела, на основании статьи 76 ГПК и статьи 44 ХПК Украины.

Часто представителями сторон и третьих лиц в гражданском/хозяйственном судопроизводстве выступают специалисты в области права, являющиеся работниками юридических фирм. Но отсутствие в законодательстве Украины механизмов, позволяющих возместить с проигравшей стороны по делу затраты, связанные с оплатой услуг специалиста-представителя, является дискриминацией и игнорированием статуса последнего, а также ограничением конституционных прав сторон и третьих лиц, обратившихся в суд за защитой своих гражданских прав и интересов. Ведь совершенно ясно, что если заранее можно определить, кто, скорее всего, будет нести бремя оплаты за оказанную юридическую помощь по очевидно выигрышному делу, то сторона, желающая вести свои дела через представителя, в первую очередь будет ориентироваться на адвоката, юридические услуги которого, согласно законодательству, надлежит «оплатить» проигравшей стороне по делу.

Сложившаяся ситуация не может быть признана правильной по следующим основаниям.

Во-первых, наличие в процессуальном законодательстве порядка возмещения расходов по оплате правовой помощи только адвоката является дискриминацией в отношении специалистов в области права, которые также могут быть представителями в гражданском процессе, и при этом, будучи работниками юридических фирм, осуществляют свою деятельность на платной основе. Решение КСУ по делу гражданина Солдатова хотя и постановлялось применительно к уголовному процессу, но было принято в целях толкования конституционных норм. Тем самым КСУ разъяснил, что субъектами предоставления правовой помощи, кроме прочих, являются и субъекты предпринимательской деятельности, существование которых способствует конкуренции относительно предоставления квалифицированной правовой помощи. Исходя из таких позиций КСУ, можно сделать вывод, что между специалистами в области права и адвокатами должна существовать конкуренция в сфере предоставления правовых услуг. Но о какой конкуренции может идти речь, если процессуальное законодательство игнорирует установленный органом конституционной юрисдикции статус специалиста-представителя, равный адвокатскому?

Во-вторых, отсутствие в гражданском/хозяйственном процессуальном законодательстве порядка возмещения расходов по оплате правовой помощи представителя, избранного среди юристов, не являющихся адвокатами, ограничивает и нарушает конституционные права сторон и третьих лиц на правовую помощь и на свободный выбор защитника своих прав. Такой вывод основывается на том, что, согласно статье 59 Конституции Украины, каждый имеет право на правовую помощь, а также право на свободный выбор защитника своих прав. В соответствии же с решением КСУ от 16 ноября 2000 года № 13-рп/2000 (дело о праве свободного выбора защитника) субъектом права предоставления правовой помощи в контексте статьи 59 Конституции Украины, кроме прочих, являются и «субъекты предпринимательской деятельности, предоставляющие правовую помощь клиентам в порядке, определенном законодательством Украины». В решении также сказано, что право любого физического лица на правовую помощь в конституционном предписании («каждый свободен в выборе защитника своих прав», часть 1 статьи 59 Конституции Украины) по своему содержанию является общим и относится не только к подозреваемому, обвиняемому и подсудимому, но и к другим физическим лицам, которым гарантируется право свободного выбора защитника, с целью защиты их прав и законных интересов, возникающих из гражданских и других правоотношений. Единственный орган конституционной юрисдикции особо подчеркивает, что право на защиту и на свободный выбор защитника своих прав может быть реализовано физическим лицом и в гражданском судопроизводстве. Другими словами, в гражданском/хозяйственном судопроизводстве тоже есть институт защитника, только здесь его функции выполняет представительство, которое имеет свои, обусловленные видом судопроизводства, особенности.

Также, применительно к гражданскому/хозяйственному процессу это решение означает естественную, ни от чего и ни от кого не зависящую, свободную, возможность человека выбрать представителя своих прав и интересов в суде, то есть реализовать свое право на правовую помощь, которое, в соответствии с абзацем 2 пункта 4 решения, есть не что иное, как гарантированная Конституцией Украины возможность физического лица получить юридические (правовые) услуги. При этом такое конституционное право может быть осуществлено «через свободно выбранного по собственному усмотрению защитника среди юристов, которые могут предоставить эффективную правовую помощь».Установленный же процессуальным законодательством порядок нарушает эти конституционные права сторон и третьих лиц, поскольку действующее законодательство возможность выбора желаемого представителя своих прав ставит в зависимость от законодательного обеспечения возмещения расходов на оплату его услуг, что во многом является определяющим для лиц, собирающихся вступить в гражданский процесс.

Таким образом, отсутствие в нормах ГПК и ХПК Украины порядка возмещения расходов по оплате правовой помощи представителя, которым является специалист в области права, стороне, в пользу которой судом постановлено решение, нарушает естественную, гарантированную государством возможность индивида на правовую помощь и ограничивает свободный выбор человеком защитника своих прав, что, исходя из контекста статьи 1 Конституции Украины (и других ее положений), совершенно недопустимо в нашем государстве.

Ведь в соответствии с положениями Конституции Украины конституционные права и свободы человека и гражданина не могут быть ограничены, кроме случаев, предусмотренных самой Конституцией Украины, а Основной Закон имеет высшую юридическую силу. Законы и другие нормативно-правовые акты должны отвечать Конституции. Ее нормы являются нормами прямого действия. Обращение в суд для защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина непосредственно на основе Конституции Украины гарантируется (статья 8 Конституции Украины).

Решение КСУ № 4-рп/2001 от 19 апреля 2001 года (дело относительно предварительного уведомления о мирных собраниях) в абзаце втором пункта 2 мотивировочной части содержит существенную для рассматриваемого вопроса позицию, согласно которой «нормы Конституции являются нормами прямого действия. Они применяются непосредственно, независимо от того, приняты ли в их развитие соответствующие законы или другие нормативно-правовые акты».

Кроме этого, пункт 1 Раздела 15 «Переходные положения» Конституции Украины устанавливает, что законы, принятые до вступления в силу Конституции Украины, являются действующими в части, не противоречащей Основному Закону. А в соответствии с пунктом 2 постановления Пленума ВСУ № 9 от 1 ноября 1996 года «О применении Конституции Украины при осуществлении правосудия», суды при рассмотрении конкретных дел должны оценивать содержание какого-либо закона или другого нормативно-правового акта с точки зрения его соответствия Конституции и во всех необходимых случаях применять Конституцию как акт прямого действия. Судебные решения должны основываться на Конституции Украины, а также на действующем законодательстве, ей не противоречащем.

Исходя из вышеизложенного, следует признать существующий порядок дискриминации специалистов в области права ограничивающим конституционные права человека, а нормы ГПК и ХПК Украины, посвященные регламентации этих отношений, — не отвечающими Основному Закону. Потому при обращении в суд за защитой своих гражданских прав и интересов гражданам надлежит ссылаться непосредственно на нормы Конституции Украины как нормы прямого действия.

Следует также принять во внимание, что приведенные аргументы в пользу неконституционности определяемого гражданским и хозяйственным процессуальным законодательством статуса специалиста-представителя и нарушения, а также ограничения конституционных прав сторон и третьих лиц соответствуют и международным правилам. Так, в соответствии со статьями 61, 131 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, каждый имеет право на справедливое рассмотрение судом его дела и на эффективный способ правовой защиты. А Регламент Европейского суда по правам человека в Правиле 94 Главы X «Правовая помощь» устанавливает, что гонорары уплачиваются не только адвокатам, но и представителям заявителей. При этом, когда суд сочтет это целесообразным, гонорары могут быть выплачены более чем одному такому представителю. И это сказано в документах, являющихся эталоном норм Европейского права в сфере прав человека, которые, согласно статье 9 Конституции Украины, являются частью национального законодательства.

В-третьих, отсутствие в нормах гражданского/хозяйственного процессуального законодательства порядка возмещения расходов по оплате правовой помощи представителя ограничивает право сторон и третьих лиц на взыскание реального ущерба, понесенного в целях восстановления своего нарушенного права.

Ведь в соответствии со статьей 22 ГК Украины лицо, которому причинен ущерб в результате нарушения его гражданского права, имеет право на его возмещение. Этому праву корреспондирует обязанность нарушившего обязательство должника возместить кредитору причиненные этим убытки, установленная статьей 623 ГК Украины. При этом под ущербом понимаются расходы, которые лицо совершило либо должно совершить для восстановления своего нарушенного права (реальный ущерб). Потому расходы сторон и третьих лиц по оплате помощи представителя есть не что иное, как реальный ущерб, понесенный в целях восстановления нарушенного права (права на возмещение убытков, согласно статье 22 ГК Украины) и подлежащий возмещению за счет должника, нарушившего договорное обязательство.

Поскольку порядок возмещения этих убытков в форме издержек, связанных с рассмотрением дела в суде, специально гражданским/хозяйственным процессуальным законодательством не определен, то суды могут разрешать данный вопрос, руководствуясь нормами гражданского материального, а не процессуального законодательства. Такой подход соответствует и позиции Высшего арбитражного суда Украины, который в пункте 10 своего разъяснения в редакции от 19 октября 1998 года № 02-5/401 расходы сторон, связанные с оплатой правовой помощи, отнес не в состав арбитражных издержек, а к убыткам сторон, подлежащим возмещению в общем порядке.

Принимая во внимание вышеизложенное, вынесение судом решения на основе только норм Основного Закона, а также Гражданского кодекса Украины, в котором стороне, в пользу которой постановлено решение, возмещались бы расходы по оплате правовой помощи представителя-специалиста с проигравшей дело стороны, являлось бы вполне правомерным и обоснованным, а также соответствующим законодательству Украины и международным нормам. Но современная практика идет другим путем, поскольку некоторые суды, хотя и удовлетворяют подобные требования сторон и третьих лиц, но обосновывают такие решения не нормами закона, а только соглашением об оказании правовой помощи, что является недопустимым в принципе.

Сложившаяся ситуация в гражданском/хозяйственном процессуальном законодательстве, скорее всего, связана с тем, что нормы ГПК и ХПК Украины не учитывают смену общественного строя и экономической системы нашей страны, где юридическая практика давно уже является предпринимательской деятельностью, а институт договорного представительства реализуется исключительно на платной основе. Потому такие, не отвечающие Основному Закону и международным нормам положения гражданского и хозяйственного процессуального законодательства требуют корректировки и изменения, а для органа конституционной юрисдикции появился новый участок работы.

В возможном конституционном обращении в КСУ следовало бы указать на наличие неоднозначного применения законодательства Украины судами Украины. Так, в упомянутом выше разъяснении ВАСУ расходы сторон, связанные с оплатой правовой помощи, отнесены не к арбитражным издержкам, а к убыткам сторон. В этом же разъяснении, но в редакции от 31 мая 2002 года № 04-5/609 №, «расходы истцов и ответчиков, связанные с оплатой услуг по предоставлению правовой помощи, разделяются между сторонами на общих основаниях, определенных частью 5 статьи 49 ХПК Украины» — то есть как арбитражные издержки. Можно вспомнить и статью юриста Владимира Корбута «Так что же входит в «другие расходы?» в «ЮП» в № 8 (322) от 24 февраля 2004 года. В этом материале акцентировалось внимание на том, что даже Высший хозяйственный суд Украины уклоняется от ответа на вопрос, вынесенный в заголовок этой статьи. Ну а к каким нарушениям прав и свобод человека это может привести (фактически эти права давно уже нарушаются), было обозначено выше.

Проект ГПК Украины изменяет сложившуюся сегодня ситуацию. Так, в соответствии со статьей 13 проекта ГПК Украины, субъектами права предоставления правовой помощи являются как адвокаты, так и специалисты в области права. А согласно части 3 статьи 93 и статье 98 этого документа, расходы, связанные с оплатой помощи адвоката или специалиста в области права, предоставляющих правовую помощь, включаются в расходы, связанные с рассмотрением дела, и их несут стороны. При этом размер возмещения расходов на правовую помощь является неограниченным (как и следовало ожидать), до установления его предела Кабинетом Министров Украины.

Действующие ГПК и АПК РФ также исходят из этих же позиций. Так, часть 2 статьи 110 АПК РФ устанавливает: «Расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другого лица, участвовавшего в деле, в разумных пределах». Статья 100 ГПК РФ также оперирует категорией «представитель», а не только адвокат, как это закреплено в действующем законодательстве Украины.

В завершение хочется высказаться о парадоксах нашего законодательства и сложившейся практики в отношении института специалистов в области права в целом.

Судьи ВСУ в отличие от их коллег из КСУ признали «правильной практику тех судов, которые при отсутствии специального закона не допускают специалистов в области права к осуществлению защиты в уголовных делах». Но, уважаемые судьи, о ком тогда идет речь в статьях 44—48 (и многих других) УПК Украины, если не о защитниках-специалистах? Следуя логике судей ВСУ, если нет закона, определяющего организацию, полномочия и порядок деятельности Кабинета Министров Украины, как того требует статья 120 Конституции Украины, то следует «признать правильной практику тех судов, которые при отсутствии специального закона не допускают представителей Кабинета Министров Украины к осуществлению их конституционных полномочий»?

Но допустим, можно согласиться с подходом судей ВСУ о том, что до принятия специального закона, регламентирующего организацию, полномочия и порядок деятельности специалистов в области права, их не следует допускать к защите по уголовным делам. Тогда как долго будут продолжаться нарушения прав человека и дискриминация статуса самих специалистов, ведь, например, упомянутого закона «О Кабинете Министров Украины» нет уже 8 лет (с момента принятия Конституции Украины) и неизвестно, будет ли он принят вообще.

Более того, КСУ в своем решении № 4-рп/2001 от 19 апреля 2001 года (дело относительно предварительного уведомления о мирных собраниях) в абзаце втором пункта 2 мотивировочной части прямо и неоднозначно постановил: «Нормы Конституции являются нормами прямого действия. Они применяются непосредственно, независимо от того, приняты ли в их развитие соответствующие законы или другие нормативно-правовые акты».

Какие еще нужны аргументы для допуска специалиста в области права в уголовный процесс в качестве защитника?