Что показала двухлетняя практика применения новых уголовных процессуальных инструментов,рассказал заместитель председателя ВССУ Станислав Кравченко

 

Когда новый Уголовный процессуальный кодекс (УПК) Украины только принимался, много говорилось о революционности его новаций, которые кардинальным образом отразятся на отечественной правовой системе, а международные эксперты уже успели «окрестить» этот закон одним из лучших в Европе. Оправдались ли ожидания по итогам двухлетней работы с новым Кодексом, прижились ли главные новации, созданные в лучших европейских традициях, на отечественной правовой почве, и насколько они эффективны — эти и другие вопросы наше издание адресовало заместителю председателя Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел (ВССУ) Станиславу Кравченко.

 

— Станислав Иванович, что показала двухлетняя правоприменительная практика: эффективны ли новые уголовные процессуальные правила?

— Принятие УПК в 2012 году стало знаковым событием для уголовной юстиции. Новые законодательные положения были высоко оценены как разработчиками данного документа, так и международными экспертами. Однако те, кому непосредственно нужно было работать с новым Кодексом, таких больших иллюзий не питали. У нас было полгода (с апреля по ноябрь 2012 года) для изучения нового УПК, и когда мы начали анализировать его положения с точки зрения применения, появилось много вопросов. Хотя многие из них удалось решить на практике.

Двухлетняя практика применения УПК показывает, что новые процессуальные правила эффективны. Увеличивается количество оправдательных приговоров, уменьшается количество лиц, содержащихся под стражей, активно применяются альтернативные аресту меры пресечения, продуктивно функционируют новые институты: следственного судьи, производств на основании соглашений, суда присяжных. Для примера: с начала 2014 года было рассмотрено 17 уголовных производств судом присяжных, следственные судьи получили более 30 тысяч жалоб на решения, действия или бездействие следователя или прокурора на этапе досудебного расследования. Эти показатели говорят сами за себя.

 

— По замыслу законодателей, главные показатели эффективности применения нового Кодекса — уменьшение количества лиц, содержащихся под стражей, и увеличение оправдательных приговоров. О чем говорит статистика: скажем, насколько часто применяются альтернативные аресту меры пресечения? И действительно ли судебная система отказалась от так называемого советского рудимента — «освящения» обвинительных актов?

— Данные судебной статистики отображают тенденции уменьшения количества лиц, которые содержатся до вынесения приговора в СИЗО, частое использование залога и домашнего ареста как альтернативных содержанию под стражей мер пресечения. Так, с начала года в суды поступило обвинительных актов в отношении 118 897 обвиняемых. По состоянию на 1 ноября с.г. с начала года были рассмотрены ходатайства об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей в отношении 23 119 лиц, из них удовлетворены ходатайства относительно 15 309 обвиняемых. Фактически суды удовлетворяли такие ходатайства стороны обвинения в 70 % случаев. В целом же (если отталкиваться от количества поступивших обвинительных актов) суды применяли содержание под стражей к каждому восьмому обвиняемому. Впрочем, нужно учитывать, что более чем в 50 % этих случаев суды параллельно с содержанием под стражей устанавливали размер залога. Этим объясняется сравнительно незначительное количество применения последнего. Так, с начала года залог как отдельная мера пресечения был применен к 622 обвиняемым.

Более популярна другая мера пресечения — домашний арест. За этот период он применялся в отношении 7430 обвиняемых.

Отдельно следует отметить, что на статистические показатели применения содержания под стражей значительное влияние имеют события, происходящие в районах Луганской и Донецкой областей, и расследование преступлений, связанных с проявлением терроризма на этих территориях.

Если говорить о проблемных вопросах судебного производства, то в тех делах, которые рассматриваются на сегодня по УПК 1960 года, по моему мнению, существенных оснований для утверждения о том, что в суде происходит «освящение» обвинительных приговоров, нет. Судьи учитывают практику Европейского суда по правам человека, обеспечивают реальное соблюдение состязательности уголовного процесса даже в условиях несовершенного законодательства (имею в виду нормы УПК 1960 года).

Что касается оправдательных приговоров, то суды уже вынесли их порядка 400.

 

— А может ли наличие оправдательных приговоров служить критерием оценки эффективности работы судебной или правовой системы в целом?

— Однозначности в этом вопросе нет. По большому счету если бы все механизмы системы, в том числе и досудебное расследование, работали идеально, оправдательных приговоров не должно быть в принципе. Ведь после завершения досудебного расследования прокурор, который является процессуальным руководителем, должен определить, есть ли судебная перспектива у каждого конкретного дела. Априори законодательство его обязывает в случаях, когда доказательная база является недостаточной, принять решение о прекращении производства по делу. Но как показывает практика, в том числе и мировая, идеальных систем не существует, поэтому оправдательные приговоры — это неизбежность. В данном контексте безусловным позитивом является упразднение института возврата дела на дополнительное расследование.

 

— Насколько эффективны другие новеллы УПК Украины, например, популярны ли производства на основании соглашений? Возникают ли у судей проблемы в связи с применением норм главы 35 УПК Украины?

— Количество уголовных производств, которые направляются в суды для утверждения соглашения о примирении или признании виновности, значительное. Статистические данные свидетельствуют о том, что фактически каждый шестой обвинительный акт направляется в суд для утверждения соглашения. Как уже отмечалось, в текущем году в суды поступили обвинительные акты в отношении почти 119 тысяч лиц, из них для утверждения соглашения о примирении между потерпевшим и подозреваемым (обвиняемым) — 10910, для утверждения соглашении о признании виновности между прокурором и подозреваемым (обвиняемым) — 10806. Суды утверждают соглашения в 85 % случаев.

Конечно, возникают проблемные вопросы, связанные с применением этого процессуального института. Главным образом потому, что законодатель предусмотрел довольно узкий перечень оснований для пересмотра приговоров на основании соглашений в апелляционном или кассационном порядке. И когда мы видим, что в отдельных случаях суды допускают ошибки, мы не можем их исправить. Скажем, между прокурором и обвиняемым заключено соглашение, в котором оговорено наказание. Все вроде бы сделано правильно, но впоследствии оказывается, что лицо ранее уже привлекалось к ответственности за совершение преступления, поэтому наказание ему нужно назначать в порядке статей 70 или 71 Уголовного кодекса Украины (по совокупности преступлений или приговоров). Исправить такие недостатки в приговоре на основании соглашения суды высших инстанций не могут, для этого у них нет процессуального инструментария.

Вместе с тем отмечу, что Судебной палатой по уголовным делам ВССУ проведено обобщение судебной практики осуществления уголовного производства на основании соглашений. На сегодня уже завершается подготовка к принятию во втором чтении соответствующего постановления пленума ВССУ, в котором будут предоставлены первые важные рекомендательные разъяснения высшего специализированного суда относительно проблемных вопросов, связанных с применением соглашений в уголовном производстве.

 

— Одной из новаций УПК Украины также является существенное расширение функции суда по контролю за соблюдением прав и свобод сторон уголовного производства. Оправдал ли надежды новый институт следственного судьи?

— Сторона защиты и потерпевший широко используют институт следственного судьи для обеспечения защиты своих прав в уголовном производстве. Достаточно красноречивыми в этом плане являются статистические данные. Как уже отмечалось, за десять месяцев текущего года следственные судьи уже рассмотрели более 30 тысяч жалоб на решения, действия или бездействие следователя или прокурора во время досудебного расследования. В соответствии с законом к полномочиям следственного судьи относится осуществление в порядке, определенном УПК, судебного контроля за соблюдением прав, свобод и интересов лиц в уголовном производстве. Отдельные следственные судьи (председатель или по его определению другой судья апелляционной инстанции) уполномочены давать разрешение на проведение негласных следственных (розыскных) действий.

Законодательное построение системы контроля следственного судьи за соблюдением прав и свобод предусматривает как возможность обжалования решения, действий или бездействия стороны обвинения, так и обеспечение реализации процессуальных прав стороны защиты (проведение экспертизы, допрос свидетелей в суде и т.д.), контроль за ограничением свободы лица в уголовном производстве. Все эти полномочия следственного судьи способствуют обеспечению реализации права человека на справедливый суд.

 

— Представители адвокатуры уже не раз говорили о том, что равные возможности сторон уголовного производства, в том числе и на сбор доказательств, являются скорее мифом, чем реальностью. Какие, на ваш взгляд, изменения необходимо внести в УПК Украины, чтобы наполнить задекларированный принцип равенства содержанием?

— Действительно, такие утверждения из уст представителей защиты звучат часто. Но я с ними не согласен. В нормах УПК задекларирован принцип состязательности процесса с наделением стороны защиты реальными возможностями осуществлять защиту всеми доступными способами. Адвокатам просто необходимо эффективно использовать предоставленные УПК и Законом Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности» возможности.

Тем не менее должен сказать и о проблемных вопросах, связанных с деятельностью адвокатов в уголовном производстве. Это случаи злоупотребления правом со стороны адвокатов и частые случаи осуществления неэффективной защиты, что приводит к отмене судебных решений из-за нарушений права на защиту. Судебной палатой по уголовным делам ВССУ сейчас завершена подготовка обобщения судебной практики обеспечения права на защиту в уголовном производстве. В этом обобщении предоставлены рекомендационные разъяснения судам относительно решения проблемных вопросов в сфере обеспечения действенной защиты в уголовном производстве.

 

— Какие положения УПК Украины наиболее проблемные с точки зрения применения их судом? Скажем, с какими вопросами представители низших инстанций обращаются в ВССУ?

— В первую очередь это вопросы, связанные с практикой применения мер пресечения, в частности содержания под стражей и домашнего ареста, особенности применения такой меры обеспечения уголовного производства, как временный доступ к вещам и документам. Много обращений касается применения судами уголовного производства на основании соглашений. Если говорить о примерах, то, скажем, в части 3 статьи 315 УПК фактически предусмотрено автоматическое продление мер обеспечения уголовного производства, в том числе и меры пресечения, избранных в отношении обвиняемого лица во время досудебного расследования, в случае если на этапе подготовительного производства стороны не заявили ходатайства об их изменении или отмене. Наличие в УПК данной нормы резонирует с европейской практикой. Так, в деле «Харченко против Украины» Европейский суд по правам человека обратил внимание на несколько проблемных аспектов в украинской процедуре избрания меры пресечения. Во-первых, не может быть автоматического продления срока содержания под стражей, во-вторых, для решения этого вопроса должна быть четкая мотивация, и, в-третьих, обязательно следует указывать срок, на который избирается мера пресечения.

Не могу не вспомнить о тех проблемных вопросах, которые возникают в судах первой и апелляционной инстанций в связи с проведением АТО, а также во время рассмотрения дел, подсудных судам АРК. Судебная система, как, впрочем, и государство в целом, еще не сталкивалась с проблемами подобного рода, то есть связанными с изменением территориальной подсудности дел, которые подсудны судам, размещенным на этих территориях.

 

— Очевидно, что данные проблемы нужно решать посредством законодательной коррекции. Ваше видение: какие изменения в уголовное процессуальное законодательство необходимо внести?

— Сегодня самым актуальным вопросом является определение в УПК четкой процедуры восстановления материалов уголовного производства в случае их потери или невозможности их истребования из судов, которые находятся на территориях Донецкой и Луганской областей, АРК. К примеру, только в нашем суде находится значительное количество кассационных жалоб «по Крыму», когда лицо отбывает наказание на территории Украины, а дело находится на временно оккупированной территории. Получить данные материалы сейчас не представляется возможным. Поэтому вопрос, как рассматривать данные кассационные жалобы, остается открытым.

Безусловно, законодатели пытались урегулировать некоторые спорные вопросы (Законы Украины «Об обеспечении прав и свобод граждан и правовом режиме на временно оккупированной территории Украины» и «Об осуществлении правосудия и уголовного производства в связи с проведением антитеррористической операции»), но всех существующих проблем принятые акты не решают.

Кроме того, не следует забывать о необходимости принятия законов, необходимых для завершения реформирования уголовной юстиции. В первую очередь речь идет о законе об уголовных проступках. В УПК закреплены процессуальные механизмы рассмотрения уголовных проступков, поэтому законодателю необходимо принять соответствующий закон для их реализации.

 

(Беседовала Ольга КИРИЕНКО,

«Юридическая практика»)