Одной из составляющих правового государства и принципа верховенства права, приоритетное значение которых провозгласила Украина, является обеспечение единого толкования норм права всеми субъектами правоотношений. Именно такой подход в правоприменительной практике способен если не устранить, то существенно ограничить проявления уже ставших традиционными таких процессов и явлений, как субъективизм и бюрократизм, злоупотребления и коррупция. Ключевая роль в этом процессе отводится судебным органам как институту, юрисдикция которого распространяется на все правоотношения, возникающие в государстве.

Проблемным вопросам обеспечения одинакового применения норм действующего законодательства судами Украины посвящено немало публикаций как ученых, так и юристов-практиков, в том числе и автором данной статьи.

Не является исключением в свете анализируемой тематики и практика применения судебными органами некоторых предписаний таможенного законодательства. В качестве примера нормы права, не имеющей единого подхода в толковании органами Фемиды, может служить статья 313 Таможенного кодекса Украины (ТК).

В соответствии с упомянутой выше нормой на таможенные органы возложена обязанность классифицировать товары, то есть относить их к классифицируемым группам, указанным в УКТВЭД. Решения таможенных органов относительно классификации товаров для таможенных целей являются обязательными для предприятий и граждан.

Примененная законодателем в указанной статье конструкция послужила основанием для разночтений при обжаловании решений органов Государственной таможенной службы Украины (ГТС) об определении кода товара в судебном порядке.

Так, в постановлении Высшего административного суда Украины (ВАСУ) от 29 марта 2007 года по делу № 11-06/689 по иску ООО «Л» к Черкасской таможне и отделению Государственного казначейства в г. Черкассах судебная коллегия отметила следующее.

Как усматривается из Порядка работы отдела номенклатуры и классификации товаров региональной таможни, отдела контроля таможенной стоимости и номенклатуры таможни при разрешении вопросов классификации товаров, которые перемещаются через таможенную границу Украины, утвержденного приказом ГТС № 646 от 1 октября 2003 года, таможенным органом, который определяет задачи, функции при осуществлении контроля за правильностью классификации товаров, перемещаемых через таможенную границу Украины, является отдел номенклатуры и классификации товаров региональной таможни и отдел контроля таможенной стоимости и номенклатуры таможни по направлениям классификации товаров.

Согласно пункту 2.9 указанного По­рядка, решения об определении кода товара принимаются отделом номенклатуры и классификации товаров региональной таможни и отделом контроля таможенной стоимости и номенклатуры таможни на основании установленных характеристик товара, которые являются определяющими для классификации товара в соответствии с требованиями УКТВЭД.

Далее, сославшись на предписания статьи 313 ТК, в которой речь идет об обязательности решения органов ГТС по классификации товаров, коллегия судей пришла к выводу об ошибочности позиции судов предыдущих инстанций о возможности обжалования решения таможенного органа относительно определения кода товара и исключительной прерогативе таможенной службы при определении кода товара по УКТВЭД согласно статьям 312 и 313 ТК.

Как усматривается из анализа положений статей 312, 313 ТК, вывод о невозможности де-факто обжаловать решение таможенных органов по классификации товаров в судебном порядке сделан судом из такого свойства данного решения, как обязательная сила последнего для предприятий и граждан в таможенных целях.

Вместе с тем такая позиция указанного института вызывает возражения в свете грамматического и специально-юридического подходов толкования данного свойства решений таможенных органов, а также недостаточно убедительна в контексте системного применения действующего законодательства Украины.

Об украинских реалиях «золотого правила толкования»

Как следует из мотивировочной час­ти судебного решения ВАСУ от 29 марта 2007 года по делу № 11-06/689, при толковании предписаний статьи 313 ТК в части обязательной природы решения таможенных органов рассматриваемой категории была допущена ошибка, которая в юридической литературе получила название «подмена понятий». Так, категория «обязательное» без видимых на то причин была фактически подменена термином «окончательное», которые в юриспруденции порой и связаны друг с другом, однако не взаимозаменяемы.

В соответствии с «золотым правилом толкования» словам и выражениям необходимо давать такое значение, которое они имеют в соответствующем литературном языке, если нет оснований для иной их интерпретации. Придание словам иного значения, отличного от общеупотребимого, должно быть обосновано, доказано с помощью иных способов толкования или вытекать из легальных дефиниций (см. Селіванов А.О. Верховенство права в Конституційному правосудді: Аналіз конституційної юрисдикції. — К.; Х.: Акад. прав. наук України, 2006. — С. 91). Иными словами, если не установлены достаточные основания для иного толкования определенного термина (что и имеем в рассматриваемом случае), в правовой сфере это понятие должно иметь такое же значение, как и в повседневной жизни.

Согласно же с общепринятым понимаем терминов «обязательное» и «окончательное», сложившимся на протяжении нескольких столетий, под первым необходимо понимать такое, которое «заставляет… принуждает… налагает образ действий… сделать угодное…», «кто-либо исполнять и соблюдать должен, обязан»; последнее в свою очередь означает «кончать… приводить к концу… последнее… установить… узаконить» (см. «обязывать» и «оканчивать». Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка (современное написание слов). — М.: «Цитадель», 1998).

Таким образом, проведенное исследование лексического значения анализируемых понятий позволяет дать следующие определения указанных понятий. Отмечу, что я не претендую на полноту охвата всех видовых признаков рассматриваемых категорий, а предлагаю свой вариант интерпретации указанных терминов исключительно в том объеме, в котором они касаются затронутой в статье проблемы и обосновывают правильность сделанных выводов.

Итак, под обязательной для исполнения силой как элементом распорядительного акта следует понимать его свойство по принуждению к определенному образу действий (совершить действия, удержаться от их совершения и др.), свойство, заставляющее субъектов правоотношения исполнять и соблюдать предусмотренные в этом акте предписания. При употреблении словосочетания «решение окончательное» подразумевается, прежде всего, завершенность процедуры принятия документа, установление фактов неприкосновенным с точки зрения дальнейшего обжалования документом, которым бесповоротно устанавливается определенное состояние вещей.

Однако, помимо указанных выше объективных критериев размежевания данных понятий, можно отметить и субъективные, то есть относящиеся к самим органам, принимающим такие документы. Для принятия обязательного для исполнения документа субъекту достаточно просто обладать управленческими, организационно-распорядительными полномочиями. Неотъемлемой же предпосылкой для принятия окончательного решения является то обстоятельство, что орган должен замыкать в себе всю вертикаль власти в определенной сфере, авторитет такого института ни у кого не должен вызывать сомнений, орган должен обладать незыблемым уровнем доверия и уважения среди широких слоев населения. Так, из анализа устройства государственного аппарата на Украине и ее правовой системы вытекает, что в качестве первого может выступать, например, и государственная налоговая инспекция районного уровня или та же региональная таможня, в то время как к последним относятся, например, Верховный Суд Украины и Конституционный Суд Украины.

Из указанного следует, что решения об определении кода товара, принятые отделом номенклатуры и классификации товаров региональной таможни и отделом контроля таможенной стоимости и номенклатуры таможни, при всем уважении к ним, не могут иметь окончательного характера по правовой природе анализируемого документа и местоположению этих органов в иерархии государственной ­власти Украины.

Любое окончательное решение является обязательным, однако не любое обязательное решение является окончательным

В юриспруденции термины «обязательное» и «окончательное» наиболее часто применимы к судебному решению, на примере которого легко убедиться в различной правовой природе данных категорий.

В соответствии со статьей 11 Закона Украины «О судоустройстве Украины» от 7 февраля 2002 года, нормами процессуального законодательства (статьи 4-5 ХПК, статья 14 ГПК, статья 14 КАС) судебные решения, вступившие в законную силу, являются обязательными для исполнения всеми органами государственной власти, органами местного самоуправления, их должностными лицами, объединениями граждан и иными организациями, гражданами и юридическими лицами на всей территории Украины.

Как видим, обязательность судебных решений поставлена в зависимость от обретения ими такого признака, как вступ­ление в законную силу. Отсюда, если решение суда первой инстанции не обжаловано в предусмотренные процессуальным законом сроки, оно приобретает законную силу, а вместе с ней и обязательную силу. Далее, если следовать логике ВАСУ по анализируемому делу, любое судебное решение, вступившее в законную силу, обжаловано быть не может в силу того, что оно обязательное.

И если с решением суда первой инстанции ситуация более понятна (негативные последствия для стороны, вызванные судебным решением, можно формально вменить — хотя и далеко не всегда — ей в вину, поскольку ею пропущен срок на обжалование такого судебного решения), то как быть с решениями судов апелляционной инстанции, которые, как известно, вступают в законную силу с момента оглашения?

По аналогии толкования термина «обязательное», примененного к решениям таможенных органов, выходит, в силу обязательности не могут быть обжалованы в суд кассационной инстанции и судебные решения. В таком случае возникает ряд риторических вопросов — о целесообразности существования ВАСУ, о возможности пересмотра этим уважаемым институтом судебных решений, которые на момент их исследования являются обязательными по своей правовой природе! А поскольку жизнеспособность существующей в государстве системы кассационной юрисдикции, которой пересматриваются обязательные для исполнения решения, подтверждена уже годами, напрашивается вывод: не всякое обязательное решение является окончательным!

О том, что обязательность и окончательность судебного решения (и не только судебного) хотя порой и взаимосвязаны, но являются разными сторонами одной медали, красноречиво свидетельствует и судебная практика по возобновлению сроков на обжалование судебного решения.

Так, например, в постановлении Вер­ховного Суда Украины от 25 сентября 2007 года по делу № 42/507, рассматривая вопрос о возможности возобновления сроков на кассационное обжалование, коллегия судей отметила, что необходимым условием осуществления стороной этого права является ее осведомленность о содержании обжалуемого судебного решения, что дает возможность стороне изложить свои требования и указать суть нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права.

Таким образом, если сторона не была надлежащим образом и в предусмотренные сроки уведомлена о сути решения, из анализа рассматриваемого судебного решения вытекает, что вступившее в законную силу решение суда (иными словами, обязательное судебное решение) любой инстанции может быть обжаловано практически без ограничения каких-либо процессуальных сроков. К аналогичному выводу пришли и некоторые представители доктрины, занимающиеся проблемами развития судебной системы (см., например, Ківалов С. Судова реформа в Україні: проблеми юридичної регламентації // Голос України. — 2007. — № 43 (4043)).

Отсюда свойство «обязательное» в контексте характеристики любого распорядительного документа далеко не всегда означает «окончательное», даже в том случае, когда его обжалование считается уже невозможным или не предусмотрено вовсе. В то же время неотъемлемым атрибутом любого окончательного решения является такое его свойство, как обязательность, без которой выполнение данного решения было бы как минимум осложнено, а порой и невозможно.

По-моему, соотношение рассматриваемых категорий можно заключить в формулу: любое окончательное решение является обязательным, однако не любое обязательное решение является окончательным.

Применимо же к рассматриваемому в статье вопросу данная формула означает, что указание законодателем на обязательность решения органов ГТС вовсе не влечет за собой его окончательную правовую природу и невозможность его обжалования в судебном порядке. Применение иного подхода к разрешению данного вопроса противоречило бы сути правового государства и опровергло бы все позитивные достижения украинского государства на этом пути за последнее десятилетие.

О том, насколько нормы Конституции «прямые»

В соответствии со статьей 124 Кон­ституции Украины юрисдикция судов ­распространяется на все правоотношения, возникающие в государстве. Содер­жа­ние данного положения Основного Закона государства раскрыто в решении Конституционного Суда Украины № 15рп/2002 от 9 июля 2002 года (дело о досудебном урегулировании споров), из которого вытекает, что право лица (гражданина Украины, иностранца, лица без гражданства, юридического лица) на обращение в суд для разрешения спора не может быть ограничено законом, иными нормативно-правовыми актами.

Следует отметить, что согласно статье 8 Основного Закона нормы Конституции Украины являются нормами прямого действия. Обращение в суд для защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина непосредственно на основании Конституции Украины гарантируется.

Из отмеченного выше в системном контексте предписаний статьи 55 Конституции Украины следует, что правовая система Украины основана на принципе, согласно которому властное решение любого органа государственной влас­ти может быть обжаловано в судебном порядке. Во исполнение этого фундаментального положения на Украине действуют пять процессуальных форм (конституционное, уголовное, гражданское, хозяйственное и административное судопроизводства), в соответствии с которыми обжалуется то или иное решение.

В частности, в соответствии с положениями части 1 статьи 2 Кодекса административного судопроизводства Украины (КАС) задачами административного судопроизводства является защита прав, свобод и интересов физических лиц, прав и интересов юридических лиц в сфере пуб­лично-правовых отношений от нарушения со стороны органов государственной власти, органов местного самоуправления, их должностных и служебных лиц, иных субъектов при осуществлении ими властных управленческих функций на основании законодательства, в том числе во исполнение делегированных полномочий. В соответствии же с частью 2 статьи 2 КАС в административные суды могут быть обжалованы любые решения, действия или бездействие субъектов властных полномочий, кроме случаев, когда по таким решениям, действиям или бездействию Конституцией или законами Украины установлен иной порядок судебного производства.

Наконец, указанным нормам коррес­пондируют предписания части 1 статьи 17 КАС, согласно которым компетенция административных судов распространяется, в частности, на споры физических и юридических лиц с субъектом властных полномочий относительно обжалования его решений (нормативно-правовых актов или правовых актов индивидуального действия), действий или бездеятельности.

Необходимо отметить, что к аналогичным выводам пришел тот же ВАСУ в составе другой коллегии судей в определении от 26 июля 2007 года по делу № К20564/06, в котором судом был отклонен довод представителя таможенного органа об исключительной прерогативе таможенных органов по классификации товаров, исходя из положений статей 55, 124 Конституции Украины.

Анализируемое решение ВАСУ может быть отмечено как восстановившее юридическую справедливость в рассматриваемой категории дел, поскольку в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 237 КАС может служить основанием для пересмот­ра в порядке исключительного производства вынесенных ранее (а возможно, и в будущем) судебных решений по отказу в удовлетворении искового заявления на том основании, что полномочия таможенных органов об определении кода товара по УКТВЭД являются их исключительной прерогативой, а принятое ими решение по классификации товаров не может быть пересмотрено в судебном порядке.

Подводя итоги данной публикации, считаю необходимым отметить следующее.

1. Воплощение в практическую сферу деятельности правила, согласно которому «в праве каждое понятие должно иметь не только четкое, но и только одно значение» (Пригуза П.Д. Розпорядження майном боржника як процедура банкрутства // Юридичний вісник України. — 2006. — № 21), на данном этапе развития украинской системы правосудия остается более желаемым, нежели действительным. Вместе с тем сегодня наступил критический момент для совместной реализации законодательной и судебной ветвями государственной власти комплекса мер по внедрению указанной догмы в жизнь, без которых дальнейшее продвижение нашего государства к провозглашенным демократическим устремлениям, считаю, является весьма затруднительным.

2. Наработанный по вопросу обжалования решений органов ГТС об определении кода товара по УКТВЭД практический материал свидетельствует об острой необходимости его систематизации и выработки единого подхода в толковании нормы статьи 313 ТК в контексте статей 55, 124 Конституции Украины и статей 2, 17 КАС, что, по моему мнению, должно найти свое воплощение в одном из ближайших документов разъяснительного характера высшей судебной инстанции.

ИОРДАНОВ Виталий — юрист, г. Арциз Одесской области