О том, что законодательная техника представляет собой «систему средств, правил и приемов подготовки и упорядочения законодательных актов, применяемую в целях обеспечения их совершенства и повышения эффективности», будущий юрист может узнать еще на первом году обучения. Сразу оговоримся, что только «может узнать», ведь при наличии «более важных» тем в курсе теории права редкий преподаватель уделит ей аудиторное время и еще более редкий студент по собственному почину перелистает страницы учебника. Впрочем, не каждое учебное пособие может похвастаться правильным подходом к вопросам юридической техники.

А затем студент ознакомится со специальными предметами, у него появится первый опыт практической деятельности — и новоиспеченный юрист прочувствует на себе, какая законодательная техника у нас есть, имея при этом лишь смутное представление о том, какой она может и должна быть.

Законодательная техника и терминология

Сказать что-либо плохое в адрес законодателя, а тем более авторов подзаконных актов, при желании может каждый, кто ознакомлен с продуктами их нормотворчества. При этом критика будет снабжена яркими примерами языковых ошибок, логических тупиков, несоблюдения правил изложения нормативного материала, его последовательности и согласованности, элементарного пренебрежения общепризнанными юридическими постулатами. Нередко каучуково-декларационные нормы соседствуют с сугубо казуистическими предписаниями, и содержание закона не позволяет точно определить его место в системе законодательства, установить, специальным или общим является закон по отношению к иным законодательным актам.

В последнее время прослеживается возрождение идеи «законы пишутся для юристов»: использование сугубо специальной терминологии и юридических конструкций, сложные речевые построения, отягощенные сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями, причастными и деепричастными оборотами. К сожалению, единство нормативной терминологии и ее соответствие общепринятым юридико-лингвистическим подходам пока что остается далекой перспективой для нашего законодательства. Отсутствие унификации различных актов — дело обычное, но ведь случается, что и в одном документе законодатель непоследователен в употреблении терминологии.

Впрочем, критиковать законодателя частнопрактикующему юристу не имеет особого смысла. Нормативный акт любого качества в конечном итоге выгоден юристу. Грамотно составленный акт — прост в понимании и толковании, акт низкого качества непременно создаст дополнительные проблемы клиенту, а значит — прибавится работы и у его юриста. Таким образом, у последнего возникает некое подобие прагматичного интереса к принятию парламентом нормативных актов даже невысокого качества. Все равно окончательное толкование того или иного термина остается за судом, а юристу тут жаловаться не на что.

Тем не менее тенденция к улучшению на словесно-терминологическом фронте очевидна. Некоторые народные депутаты (как активные субъекты законодательной инициативы) обзавелись штатом профессиональных законописцев. На стороне государства (Президента, КМУ и Нацбанка) работает Министерство юстиции. Особенно примечательными в этом плане являются недавние Указ Президента Украины «Об улучшении организации законопроектной деятельности» от 26 ноября 2003 года и постановление КМУ «Некоторые вопросы организации законопроектной деятельности» от 4 марта 2004 года. Помимо непосредственной работы с законопроектами Министерство юстиции Украины обеспечивает и методическую сторону дела. Речь идет о Методических рекомендациях относительно разработки проектов законов и соблюдения требований нормопроектной техники, утвержденных постановлением коллегии Министерства юстиции от 21 ноября 2000 года № 41.

Возможно, ситуация изменится также при реальном исполнении отдельными ведущими юридическими вузами Украины своих деклараций о целенаправленной подготовке будущих авторов законов, ведь среди специализаций появилась «энциклопедия права». Такой подход является верным: не всякий опытный юрист сможет с нуля создать качественный нормативно-правовой акт. Так же, как не каждый человек, хорошо знающий иностранный язык, профессионально справится с переводом.

Договорная (контрактная) терминология

Приходится констатировать, что договорной документооборот по своему качественному наполнению так же разнообразен, как и человеческий социум: от плебеев (написанных на суржике одностраничных «договоров») до патрициев (качественно и юридически безукоризненно выписанных контрактов). При ознакомлении с одним документом слышится скрежет советской командно-административной системы, а при прочтении других возникают ассоциации с плохо продублированным видеофильмом — непрофессионально переведенная компиляция фраз из иностранных контрактов. Физическое лицо, «действующее на основании паспорта (Гражданского кодекса)», вправе, к примеру, «разорвать настоящий договор» или, быть может, «сторона як юридичне обличчя може звернутися до господарчого (арбітражного) суду за дозволом спору».

Нередко к созданию договора подходят как к написанию литературного произведения: повторение слова (даже если это термин) ни к чему, нужно обязательно подобрать синоним, а соблюдение каких-то канонов (пусть даже и нормативных) — моветон. Наверное, и несоответствия между разными положениями договора должны восприниматься как доказательство разносторонности автора. К сожалению, подобные ляпсусы вызывают не только улыбку у загруженного работой юриста, но зачастую и головную боль. На практике за словесной эквилибристикой теряются существенные условия договора, неоднозначные формулировки дают основания для оспаривания договора как заключенного под воздействием ошибки или обмана.

Жонглирование юридическими терминами нередко является способом затянуть решение возникшего спора, а может, и вовсе «похоронить» переговоры — все зависит от того, какие цели преследуют стороны, вступая в переговоры. Кроме того, манипуляция юридической терминологией нередко является производной стремления юристов показать клиенту свою значимость. Достигнуть желаемого эффекта юрист сможет при условии, что собеседник тоже имеет юридическое образование. В противном случае на третьей-четвертой минуте дискуссии он перестанет понимать юриста, что может завести в тупик сами отношения юрист — клиент.

Порочна и практика «copy & paste», когда при помощи нехитрых операций текстового редактора «копировать» и «вставить» из одного договора в другой переносятся целые разделы. Особым «фаворитом» является форс-мажор. Читать долгие предложения о землетрясениях, наводнениях, ураганах, молниях, взрывах и эпизоотиях, которые все равно никогда не случатся, у многих попросту не хватает ни времени, ни терпения. Есть дела и поважнее. Правда, примечателен случай, когда среди массы стихийных явлений и бедствий антропогенно-техногенного происхождения затерялась незначительная оговорка, которая судом была однозначно квалифицирована как «основанное на добровольном соглашении сторон договорное условие об освобождении должника от ответственности». Условленное событие произошло, один из контрагентов сыграл на полную, а второй с тех пор с особым пристрастием вычитывает разделы договоров под названием «Форс-мажорные обстоятельства».

В адвокатской фирме «Грамацкий и Партнеры» технике составления договоров уделяется значительное внимание. Тут каждый подготавливаемый проект договора — это всегда «a tailor-made contract», то есть пишется под конкретного клиента и конкретную ситуацию. В то же время допускается использование единообразных внутрифирменных стандартов договорной работы. Каждый юрист при подготовке документа руководствуется своего рода общими правилами написания и оформления договоров. «Одни и те же вещи всегда называются одинаковыми именами», причем используется преимущественно терминология профилирующих отраслевых актов, особое внимание уделяется терминологии Гражданского кодекса, служащей обязательным глоссарием. Обеспечивается единый, выверенный на практике подход к формулированию договорных условий, к текстуальному опосредствованию юридических конструкций, структура документа также по возможности отвечает общепринятому на фирме варианту. Нередко в договорах приводится специальный раздел, посвященный определению используемых в нем терминов.

Итак, грамотная и корректная юридическая терминология способна послужить надежным фундаментом успешных деловых отношений. Законодатель в силу объективных причин может позволить себе некоторые терминологические погрешности, более серьезные ляпсусы непременно повлияют на его престиж как единственного органа законодательной власти в стране.

Частнопрактикующие юристы от этого особо не пострадают. Сложности с пониманием и применением нормативных актов у граждан абсолютно обусловлено приведут последних за советом к юристу, чьи дополнительные хлопоты с лихвой компенсируют новые гонорары. Безусловно, такое положение дел недопустимо для договорной терминологии, где все ошибки стоят дорого. Именно поэтому юристам следует уделять особое внимание тому, как они формулируют свои умозаключения, во избежание неблагоприятных последствий для клиентов и самих себя.