В статье «Предмет доказывания» («Юридическая практика» № 4 (474) от 23 января 2007 года) мы обращали внимание на то, что в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 215 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) Украины «Содержание решения суда» в мотивировочной части решения указываются мотивы, по которым суд считает установленным наличие либо отсутствие фактов, обосновывающих требования или возражения сторон, но не являющихся предметом доказывания согласно части 3 статьи 60 ГПК Украины и части 1 статьи 57 ГПК Украины, где доказыванию подлежат обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела. В связи с этим факты, с которыми связаны требования и возражения сторон, не могут быть указаны ни в одном из решений судов, принятых на основании ГПК Украины.

Идеальная модель

Обращение к данной теме вызвано тем, что, по мнению ученых-процессуалистов в области гражданского процесса, в частности Юдельсона К.С., «для доказывания необходимо точно определить его предмет, установить, какие именно факты подлежат констатации в качестве основания иска. Это определяется нормами объективного права, которые защищают данный иск (в материально-правовом смысле)» (Юдельсон К.С./ Проблема доказывания в советском гражданском процессе. — М. — 1951.  — С. 149). Идеальная модель факта или юридического факта закреплена в гипотезе юридической нормы, с которой связаны возникновение, изменение или прекращение того или иного правоотношения.

В процессе рассмотрения судами исков, требования которых основаны на договоре, наличие или отсутствие в договорах тех или иных условий подлежат доказыванию в качестве факта, идеальная модель которого закреплена в гипотезе юридической нормы, устанавливающей соответствующие требования к содержанию договора, поскольку нормы Гражданского кодекса Украины предусматривают определенные требования к условиям или содержанию гражданско-правовых договоров. И только в результате установления судом наличия или отсутствия в договоре тех или иных условий или фактов, с которыми норма права связывает возможность ее применения к спорным правоотношениям, суд может обосновывать свое решение нормой, содержащейся в тех или иных нормативных правовых актах, если исходить из того, что, согласно статье 129 Конституции Украины, «судьи при осуществлении правосудия независимы и подчиняются только закону».

Между тем нормы Хозяйственного процессуального кодекса (ХПК) Украины, как и положения ГПК Украины, например, статья 33 ХПК Украины «Обязанность доказывания и подача доказательств», в качестве предмета доказывания предусматривают обстоятельства, на которые сторона ссылается как на основание своих требований и возражений. При этом в пункте 3 части 1 статьи 84 ХПК Украины «Содержание решения» предусмотрено, что в мотивировочной части указываются обстоятельства дела, установленные хозяйственным судом, в части 2 статьи 35 ХПК Украины в качестве оснований освобождения от доказывания указываются факты, установленные решением хозяйственного суда, которые, исходя из приведенных выше норм ХПК Украины, не только не являются предметом доказывания, но и не устанавливаются в решении хозяйственного суда.

Судебное толкование

На наш взгляд, вызывает интерес предлагаемая практика применения хозяйственными судами статьи 637 «Толкование условий договора» и статьи 213 «Толкование содержания сделки» Гражданского кодекса (ГК) Украины — в виде материально-правового инструмента установления и закрепления решением суда содержания того или иного условия договора в качестве факта, идеальная модель которого содержится в гипотезе определенной нормы права, установление наличия или отсутствия которого в реальных правоотношениях «…приводят в действие нормы права, в результате чего наступают определенные последствия — возникают, изменяются или прекращаются правовые отношения» (Сурилов А.В./ Теория государства и права. — Киев. — Одесса: Высшая школа, 1989. — С. 372).

Так, в связи с принятием местным хозяйственным судом решения о взыскании с заемщика, наряду с суммой невозвращенного по кредитным договорам кредита, процентов за пользование кредитом без указания в решении суда типа и размера процентной ставки, а также пунктов (условий) договора, содержащих такие условия, заемщик обратился в хозяйственный суд с иском к банку, выдавшему кредит, о толковании условий спорных кредитных договоров о процентной ставке. В исковом заявлении, в частности, был поставлен вопрос о том, каковы тип и размер процентной ставки за пользование кредитом, предоставляемым в иностранной валюте — евро и долларах США, а также какой порядок установления (определения) размера процентной ставки предусмотрен в кредитных договорах.

Местный хозяйственный суд решением от 21 мая 2013 года отказал в удовлетворении иска о толковании условий договора, сославшись на следующее: «Содержание договора, как установлено статьей 628 Гражданского кодекса Украины, составляют условия (пункты), установленные на усмотрение сторон и согласованные ими, и условия, которые являются обязательными согласно актам гражданского законодательства… Договор является заключенным, если стороны в надлежащей форме достигли соглашения по всем существенным условиям договора… Материалы дела свидетельствуют о том, что генеральное кредитное соглашение… с учетом заключенных в рамках него кредитных договоров и дополнительных соглашений было заключено между сторонами еще в 2007 году, и длительное время, на протяжении которого оно исполнялось, каких-либо вопросов, непонятностей и споров у заемщика с банком по поводу условий в отношении процентной ставки не возникало. Также истец, вопреки требованиям статей 33,34 ХПК Украины, не представил суду доказательства наличия расхождения в толковании условий процентной ставки за пользование кредитом, обусловленных в генеральном кредитном соглашении… заключенных в рамках него кредитных договоров и дополнительных соглашений. Напротив, как установлено судом, указанный договор является действующим, и обязательства по нему исполняются сторонами… Таким образом, суд исходит из того, что в силу статьи 627 ГК Украины в соответствии со статьей 6 этого Кодекса стороны являются свободными в заключении договора, выборе контрагента и определении условий договора с учетом требований этого Кодекса, иных актов гражданского законодательства, обычаев делового оборота, требований разумности и справедливости… Между тем истцом фактически поставлен вопрос в отношении установления судом законодательства, регулирующего правоотношения, которые сложились между сторонами договора, и факта соответствия этого договора требованиям действующего законодательства, что противоречит законодательно установленным правилам толкования содержания договора. Фактически истец просит разъяснить порядок исполнения договора и правовую природу терминов, которые в нем применены, что не является толкованием договора в понимании статьи 213 ГК Украины. Исходя из содержания статьи 213 ГК Украины, для толкования содержания договора по решению суда должен быть в наличии спор между сторонами в отношении неодинакового понимания содержания отдельных частей договора. Так, в пункте 3 информационного письма Высшего хозяйственного суда Украины «О некоторых вопросах практики применения норм Хозяйственного процессуального кодекса Украины, поставленных в докладных записках о работе хозяйственных судов в 2004 году» от 11 апреля 2005 года № 01-8/344 отмечено, что толкование содержания сделки хозяйственным судом возможно при наличии спора, то есть когда стороны имеют разное представление в отношении своего волеизъявления либо волеизъявления иной стороны (сторон) сделки. Однако суду не предоставлены доказательства того, что стороны имеют разное представление в отношении своего волеизъявления либо волеизъявления иной стороны сделки, как того требует статья 213 ГК Украины. Таким образом, суд пришел к выводу, что истцом заявлено требование, направленное на установление факта, а не на восстановление нарушенного права либо защиты охраняемого законом интереса. Этот факт мог бы устанавливаться судом только в случае разрешения спора о праве гражданском… Поэтому установление судом определенного факта, а именно, что между сторонами кредитного договора была согласована и установлена определенная процентная ставка, отличающаяся от указанной в тексте самого соглашения, будет вмешательством в свободное волеизъявление сторон при совершении сделки, а не толкование ее содержания. Фактически истец просит разъяснить порядок исполнения договора и правовую природу терминов, которые в нем применены, что не является толкованием правочина в понимании статьи 213 ГК Украины… Юридическая заинтересованность истца в разрешении спора судом возлагает на него обязанность доказать, что гражданские права и интересы истца нарушены, не признаются или оспариваются ответчиком… Исходя из изложенного, исковые требования общества с ограниченной ответственностью… являются недоказанными и необоснованными, в связи с чем не подлежат удовлетворению».

Наличие спора

Необходимость такого подробного изложения основных доводов, по которым местный хозяйственный суд отказал не в одном, а почти в десяти подобных исках о толковании условий договора о процентной ставке, связана не только с несоответствием решения нормам как процессуального, так и материального права и соответствующего законодательства. Например, статья 12 ХПК Украины «Дела, подведомственные хозяйственным судам» квалифицирует как споры все дела, подведомственные хозяйственным судам, а статья 637 «Толкование условий договора» и статья 213 «Толкование содержания сделки» ГК Украины, в соответствии с частью 2 которой по требованию одной или обеих сторон суд может постановить решение о толковании содержания сделки, не требуют соблюдения досудебного (претензионного) порядка рассмотрения таких споров. Соответственно, сторона, заявляющая иск о толковании условий договора, не имеет возможности представить доказательства волеизъявления другой стороны договора и наличия расхождения в толковании условий процентной ставки за пользование кредитом, то есть доказательства за другую сторону договора в отношении ее представления о содержании того или иного условия договора, поскольку в соответствии со статьей 33 ХПК Украины каждая сторона обязана доказать обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений. Приводя доводы о непредставлении заемщиком таких доказательств за другую сторону в качестве основания для отказа в иске о толковании условий договора, местный хозяйственный суд ни в одном из почти десяти решений по подобным делам не только не опровергнул, но и не изложил в решении доводы искового заявления о том, что в соответствии с пунктом 3 части 3 статьи 47 Закона Украины «О банках и банковской деятельности» кредитные договоры заключаются на условиях банка. В связи с этим все кредитные договоры, согласно части 1 статьи 634 ГК Украины, являются договорами присоединения, и поэтому другая сторона не может предложить свои условия договора. Кроме того, обоснование судом решения об отказе в иске о толковании условий договора статьей 627 «Свобода договора» ГК Украины означает право суда отказать в таком иске по любому гражданско-правовому договору, поскольку принцип свободы договора, диспозитивности гражданского права является одним из основных принципов гражданского права, действие которого распространяется на все договоры такого рода.

Однако наиболее знаковой причиной отказа местным хозяйственным судом в иске о толковании условий договора является указание в решении суда на то, что «истцом заявлено требование, направленное на установление факта, а не на восстановление нарушенного права либо защиту охраняемого законом интереса. Этот факт мог бы устанавливаться судом только в случае разрешения спора о праве гражданском» — как отражение официально не декларируемой концепции процессуального законодательства Украины, согласно которой установление фактов при рассмотрении дел процессуальным законодательством не предусмотрено, в том числе и в случае разрешения спора о праве гражданском.

По собственному усмотрению

При разрешении спора о праве граж­данском, то есть о взыскании с того же заемщика денежных средств, включая проценты, на основании одних и тех же кредитных договоров, этот же местный хозяйственный суд взыскал в пользу банка решением от 20 мая 2013 года «задолженность по процентам в размере… евро». При этом суд не привел в обоснование решения ни условие договора о размере процентной ставки, подлежащей выплате по кредитным договорам, ни сам размер процентной ставки, установленный в договоре и, таким образом, вынес решение «о праве гражданском» без установления этих фактов. Несмотря на то что в соответствии с частью 2 статьи 10561 «Проценты по кредитному договору» размер процентов, тип процентной ставки (фиксированная либо изменяемая) и порядок их уплаты по кредитному договору устанавливаются в договоре», и что процент — это: «1) сотая доля числа, принимаемого за целое (обозначается знаком %); 2) количество, измеряемое в сотых долях чего-нибудь, принятого за единицу» (Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. — М., 1999), в решении хозяйственного суда размер процентов был указан в денежных единицах. Таким образом, хозяйственный суд в своем решении при рассмотрении конкретного дела сформировал по собственному усмотрению конкретную норму материального права или «логическую норму» по определению теории права, не только не соответствующую, но и прямо противоположную статье 10561 ГК Украины как норме действующего Гражданского кодекса Украины, непосредственно регулирующей спорные правоотношения.

Не согласившись с решением местного хозяйственного суда об отказе в иске о толковании условий кредитных договоров, заемщик обратился с апелляционной жалобой в апелляционный хозяйственный суд, в котором на рассмотрении также находилась и апелляционная жалоба на решение местного хозяйственного суда о взыскании с заемщика денежных средств и процентов за пользование кредитом по тем же кредитным договорам.

Апелляционный хозяйственный суд своим определением приостановил рассмотрение апелляционной жалобы по иску о взыскании денежных средств и процентов за пользование кредитом до рассмотрения апелляционной жалобы по иску о толковании условий о процентной ставке по тем же кредитным договорам. Однако Высший хозяйственный суд Украины отменил данное определение, по сути поддержав приведенное выше обоснование местного хозяйственного суда необходимости рассмотрения вопросов установления факта непосредственно «только в случае разрешения спора о праве гражданском» и фактически в таком порядке, в котором такие «споры о праве гражданском» в действительности рассматриваются в соответствии с процессуальным законодательством Украины, то есть без установления фактов.

Пример такого разрешения спора о праве гражданском местным хозяйственным судом не только в соответствии с буквой, но и  с духом действующего процессуального законодательства Украины и был приведен выше — как пример целостной системы, в которой статьи 637 и 213 ГК Украины в качестве норм материального права выделяются из общего ряда и нарушают данную целостность, предоставляя правовые основания для установления фактов при рассмотрении дел искового производства вопреки нормам процессуального законодательства, а также не «только в случае разрешения спора о праве гражданском», где эти факты не устанавливаются, а доказательства о наличии таких фактов без всяких последствий для суда могут не включаться в его решение. В связи с этим суд процессуально становится свободным в принятии любого решения, не будучи связанным с доказательствами о наличии тех или иных фактов, представляемых сторонами и, соответственно, с самими фактами, идеальная модель которых закреплена в гипотезе нормы права, регулирующей конкретные спорные правоотношения, и, таким образом, не будучи связанным с законом.

В то же время толкованию соглашения посвящены шесть статей в Гражданском кодексе Франции, а в соответствии со статьей 9 гражданского процессуального кодекса Франции «каждая сторона обязана доказать в соответствии с законом факты, необходимые для удовлетворения ее исковых требований» (Новый Гражданский процессуальный кодекс Франции. — К.: Изд-во «Истина», 2004. — С. 36)

Римские корни

Нельзя также не учитывать, что системы права стран, которые, как и Украина, относятся к романо-германской правовой семье, возникли на основе римского права.

И здесь обращает на себя внимание то, что римский процесс выделял установление фактов в самостоятельную стадию процесса (Дождев Д.В. «Римское частное право». — М.: Норма, 2008. — С. 196-198). При этом необходимо отметить следующее: «Все римские магистраты, имевшие imperium — высшую публичную и военную власть, обладали правом устанавливать общие правила поведения для более эффективного исполнения своей должности и объявлять их в общезначимой форме — эдикте (edictum) . Однако именно praetor urbanus, ответственный за управление Городом (и praetor peregrinus с 242 года до н.э.), сконцентрировал в своих руках отправление правосудия (iurisdicio). Ius dicere относится к первой фазе гражданского судебного разбирательства (in iure), на которой устанавливалось существо дела и определялись подходящие процессуальные средства. Опираясь на свое право, претор предписывал судье, на каком основании выносить приговор по делу. Решение претора определялось наличием норм ius civile, обслуживающих то или иное отношение, но на основе своего imperium он мог предусмотреть и специфические средства защиты и в этом случае провести все разбирательство самостоятельно… Устойчивая практика публикации процессуальных формул (начиная с III века до н.э.) сказалась и на деятельности претора, который в целях информирования граждан и упорядочивания собственной судебной активности выставлял на форуме на побеленных досках (in albo) модельные формулы исков и экстраординарных средств. Преторские эдикты были посвящены принципам и способам отправления правосудия. Именно поэтому Гай (Gai, 1,6) может сказать, что эдикты городского претора и претора перегринов заключают в себе самое полное право» (там же, с. 116-117).

«Если законы устанавливают общезначимые ограничения произвола, гарантируя тем самым определенный уровень социальной свободы, то защита актуальных субъективных юридических ситуаций реализуется посредством организованного спора частных лиц при посредничестве особой публичной власти — судебной. Утверждая основанную на законе претензию против другого лица и выявляя в суде обоснованность этой претензии, субъект права добивается признания своего правомочия и воплощает в жизнь положения закона. На практике само существование средств защиты придавало такую действенность норме закона, что одна угроза судебного преследования зачастую обеспечивала беспрепятственное осуществление своего права» (там же, с. 96-97).

Отсюда как процессуальное законодательство Украины, так и практика его применения свидетельствуют о том, что полномочия судьи в украинском гражданском, хозяйственном, а также административном процессах по Кодексу административного судопроизводства более соответствуют полномочиям претора при осуществлении им правосудия в римском праве, чем полномочиям судьи при рассмотрении гражданских дел по римскому праву, которые были ограничены лишь вопросами установления факта по приказу претора. Но в отличие от римского претора судьи на Украине не избираются ежегодно, как римский претор, а назначаются пожизненно. Судьи на Украине не вывешивают в качестве своей программы конкретные нормы материального права или «логические нормы», «скомпонованные» ими из действующих норм позитивного права Украины по каждому из типов рассматриваемых исков в виде современной формулы исков, которые будут приниматься к рассмотрению.

Вследствие специализации в праве, вызванном уровнем его развития, в правоприменительной деятельности к конкретным правоотношениям применяется не непосредственно «закон» в виде того или иного одного нормативного акта, а конкретные нормы материального права, которые «собираются», в том числе судьями, из нескольких различных нормативно-правовых актов, по усмотрению каждого судьи в отдельности, ввиду отсутствия легальной, одинаковой для всех методики такого «собирания» в законодательстве Украины. В связи с этим судья на Украине, как было показано на примере решения о взыскании даже не десятков, а сотен тысяч и миллионов гривен, вынося решение, основанное на таких произвольно «собранных» им конкретных нормах материального права, тем самым негласно наделен «правом устанавливать общие правила поведения для более эффективного исполнения своей должности» как конкретные нормы материального права или «логические нормы», но при этом не «объявлять их в общезначимой форме — эдикте (edictum)». Причем действия судьи по «собиранию» конкретных норм материального права могут, как мы отмечали выше, вследствие отсутствия общей методики такого «собирания» не определяться наличием норм ius civile, как решения преторов, то есть не определяются наличием норм гражданского права. Предоставив судье полномочия римского претора, процессуальное законодательство Украины освободило украинские суды от обязанности устанавливать факты, иначе говоря, выполнять функции судьи в римском праве, которые были вообще исключены из процесса по гражданским и иным «тяжебным» делам искового производства.

Следовательно, такой процесс можно назвать антиформулярным процессом, манипулирование результатом которого возможно по любому поводу, а основанные на подобных средствах защиты нормы закона не «устанавливают общезначимые ограничения произвола» и не гарантируют «тем самым определенный уровень социальной свободы», а также не «придают действенность норме закона».

 

ШАЛЫГИН Анатолий — юрист, г. Симферополь