Тенденция изменения традиционных правовых институтов коснулась практически всех отраслей права, в том числе и института брака в семейном праве, до этого казавшегося непоколебимым.

Смена отношения граждан к браку обусловлена целым комплексом социально-экономических, культурных и иных факторов. В первую очередь, это следствие социальных и экономических процессов, имевших место в 90-х годах прошлого столетия. Финансовые неурядицы и обусловленный ими низкий уровень жизни существенно изменили взгляды значительной части украинского общества на брак. Материальная неготовность большей части молодого населения содержать собственную семью способствовала переориентации на «свободные отношения», формально не обременяющие людей обязательствами относительно друг друга. Слабые позиции зарегистрированного брака подтверждаются и достаточно высоким процентом расторжения брачных уз (в последние годы разводом заканчивается около 50% зарегистрированных браков), а также широта упомянутых тенденций на Украине.

Для осмысления современных процессов в сфере законодательства о браке и семье кратко проанализируем опыт, сложившийся в практике правового регулирования брачных отношений.

Из истории вопроса

Еще 18 декабря 1917 года ВЦИК СНК РСФСР был издан Декретом «О гражданском браке, детях и о ведении книг актов гражданского состояния». На Украине существовал аналогичный Декрет Совнаркома Украины «О гражданском браке и ведении книг актов гражданского состояния» от 20 февраля 1919 года. Этими документами и вводилось понятие «гражданского брака», заменяющего церковный.

Обиходное понятие «фактический брак», по нашему мнению, не может быть использовано в данном случае, поскольку в отличие от гражданского брака фактический не создает соответствующих правовых последствий. В юридической литературе вместо него используется термин «фактические брачные отношения».

Поэтому наиболее удачным для раскрытия заданной темы представляется термин, распространенный в дореволюционной России, — конкубинат (от латинского concubinatus — длительное внебрачное сожительство с незамужней женщиной, незаконное сожительство).

Следует отметить, что в нашем государстве уже имелся не столь далекий опыт существования конкубината. Так, 30 мая 1926 года в УССР был принят Кодекс законов о семье, браке и актах гражданского состояния. Этот кодекс, как и кодексы некоторых других бывших союзных республик (РСФСР, БССР), наряду с зарегистрированным браком признавал и так называемый фактический брак, то есть не оформленный в органах ЗАГС. Интересно, что трактовка законного брака и фактических брачных отношений, по сути, изменила трактовку и самого понятия «регистрация брака». Природа брака фактически свелась к частно-правовой сделке. Например, С.И. Раевич писал, что регистрация по Кодексу 1926 года не является моментом заключения брака. По его мнению, брак не заключается, а лишь оформляется регистрацией. Аналогичные идеи и сегодня нередко используются для обоснования «второстепенной» роли регистрации брака в государственных органах.

На практике государство уже теряло контроль над ситуацией с заключением и расторжением брачных отношений. Это было последствием практического внедрения тезиса о невозможности разграничения отношений на частные и публичные.

Поучительны результаты деформализации брака, имевшие место на территории нашего государства в 20—30-х годах прошлого века. Тогда же возникла необходимость урегулирования конкуренции между фактическим и зарегистрированным браком. Так, в одном из определений Верховный Суд РСФСР указал, что в ситуации, когда лицо, не расторгшее зарегистрированный брак, прекращает брачные отношения с супругом и начинает фактические брачные отношения с иным лицом, преимущество имеет фактический брак.

Что в новом СК

Сегодня существование фактических брачных отношений также порождает целый ряд спорных вопросов, на которые мы пока не имеем конкретных законодательно ответов.

По нашему мнению, наиболее дискуссионным, даже без учета морально-этического аспекта, является вопрос критериев самого факта совместного проживания, сожительства. Иными словами, с какого момента возникают основания говорить о том, что конкубинат имеет или же имел место?

Отсутствие правового урегулирования существования конкубината автоматически исключает единообразный подход судебных органов при разрешении связанных с ним споров. Например, новым Семейным кодексом Украины (СКУ) определена лишь возможность лиц, пребывающих в конкубинате, претендовать на часть имущества, приобретенного во время совместного проживания. Но при зарегистрированном браке одному из супругов законодательно позволено не работать по объективным причинам (уход за ребенком и др.) без ущемления его материальных прав. Сможет ли сторона конкубината, фактически не принимавшая участия в формировании материальных благ, претендовать на получение определенной доли в имуществе и при каких условиях? Что в этом случае будет использоваться в качестве доказательств?

К тому же возникает вопрос, к какой очереди наследников будет относиться лицо, пребывавшее в конкубинате? Как усматривается из содержания статьи 1264 Гражданского кодекса Украины (ГК) «Четвертая очередь наследников по закону», в четвертую очередь право на наследование по закону имеют лица, проживавшие с наследодателем не менее пяти лет до момента открытия наследства. В этом аспекте интересен правовой подход судебных органов при определении факта наличия (существования) конкубината. На первый взгляд, исходя из анализа вышеуказанной нормы ГК, показателем такового может быть пятилетний срок пребывания в фактических брачных отношениях. Вместе с тем некоторые практики указывают, ссылаясь на часть 3 статьи 76 СКУ, что время проживания в конкубинате должно составлять не менее десяти лет.

Отсутствие четкого определения факта (даты) возникновения конкубината породит и сложности относительно процедуры исчисления сроков исковой давности.

Не проводя глубокого анализа этих норм, следует отметить, что их применение, скорее всего, значительно затруднит выработку единой судебной практики в таких делах.

Конкубинат как способ

обходить запреты

Также следует иметь в виду и то, что конкубинат содержит в себе и потенциальную угрозу нивелирования такой превентивной функции брака, как запрет бракосочетания между близкими родственниками. В частности, статья 26 СКУ определяет, что ни при каких условиях не допускается брак между родственниками по восходящей линии; между полнородными и неполнородными братьями и сестрами, двоюродными братом и сестрой, родными тетей, дядей, племянником и племянницей. Кроме того, запрещается брак между лицами, хотя бы одно из которых признано судом недееспособным вследствие душевной болезни или слабоумия. В обоих случаях целью предупреждения таких брачных отношений является предотвращение возможности появления неполноценного потомства. Однако никаких ограничений относительно признания факта пребывания выше указанных лиц в конкубинате действующим законодательством Украины, в том числе СКУ, не предусмотрено.

Возникают и определенные опасения относительно подрыва фундаментального принципа брачно-семейных отношений — моногамии. Законодатель дает все основания (статья 74 СКУ) говорить о возможности существования двух «параллельных», одновременных браков: зарегистрированного (официального) и фактического (конкубината). Данный вывод подтверждается и анализом статей 75, 76, 91 СКУ Украины. Важно, что действующее законодательство предусматривает возможность получения алиментов в двух случаях, а именно в случае пребывания в браке (статья 75 СКУ) и пребывания в конкубинате (статьи 76, 91 СКУ).

Итак, фактически вышеизложенное положение противоречит принципу моногамии, четко закрепленному в статье 25 СКУ («Однобрачие»), исключающей возможность полигамии. Последствия такой позиции законодателя сложно предугадать, если это вообще возможно, ведь еще недавно принцип моногамии был неоспоримым и считался нерушимой основой брачно-семейных отношений. И хотя статья 74 СКУ Украины не приравнивает конкубинат к зарегистрированному браку в полном объеме, шаг к этому, по нашему мнению, сделан существенный.

Сугубо имущественные права участников конкубината, по нашему мнению, могут быть защищены только нормами гражданского права, совести и морали, отображенных в большинстве статей нового ГК. Поэтому опять-таки возразим против существования аналогичной нормы в Семейном кодексе. Согласно части 1 статьи 74 СКУ, если женщина и мужчина проживают одной семьей, но не пребывают в зарегистрированном браке между собой, то имущество, приобретенное ими за время совместного проживания, принадлежит им на праве совместной собственности, если иное не предусмотрено письменным договором между ними. Предложенный в СКУ подход может повлечь за собой непредвиденные правовые последствия, особенно в случае быстрого разрыва временного незарегистрированного союза. В этой связи хотим напомнить устоявшуюся в правовой системе дореволюционной России идею, нашедшую свое отображение в изречении известного философа права: «Не люди существуют для брака, а брак для людей».

«Позитив» конкубината

На сегодня позиция судебных органов при применении законодательства о браке и семье определена Пленумом Верховного Суда Украины (ВСУ). В частности, в постановлении от 12 июня 1998 года № 16 «О применении судами некоторых норм Кодекса о браке и семье Украины» Пленум ВСУ указал, что в делах о расторжении брака не могут принимать участия третьи лица, предметом судебного рассмотрения не могут быть требования относительно имущества, право на которое оспаривается в установленном порядке третьими лицами. Из этого усматривается, что участники конкубината, не имея права на участие в процессе о расторжении брака и разделе имущества в качестве третьих лиц, фактически могут оспаривать права на любое имущество супругов в отдельном производстве. При этом сам факт оспаривания прав на имущество супругов участником конкубината автоматически исключает такое имущество из перечня делимого супругами в судебном порядке. Такие рекомендации ВСУ могут толковаться только в пользу участников конкубината и впоследствии будут ущемлять имущественные права участников зарегистрированного брака.

В проблеме конкубината есть еще один интересный аспект. Статья 63 Конституции Украины освобождает лицо (подозреваемого, обвиняемого) от обязанностей давать показания либо пояснения относительно себя, членов семьи или близких родственников. По мнению российских цивилистов, вышеуказанное конституционное право тесно связано с конкубинатом, поскольку в морально-этической сфере фактический брак приравнивается к зарегистрированному в плане отношений. Как усматривается из содержания пункта 1 статьи 51 Конституции России, правило об освобождении гражданина от обязанности давать показания относительно себя лично, своего супруга(и) и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом, должно касаться и лиц, пребывающих в конкубинате. Действительно, в сфере личных отношений конкубинат и зарегистрированный брак не могут иметь существенных отличий, а возражения против этого факта привели бы к тому, что обязанность дачи показаний возлагалась бы и на лиц, пребывающих в конкубинате на протяжении десятилетий, что противоречит конституционным гарантиям. В то же время, рассматривая данный аспект в контексте уголовного процесса, следует понимать, что такой подход приведет к целому ряду сложностей, в частности в процедуре доказывания. Сравнение указанных конституционных норм Украины и РФ показывает, что украинский вариант еще более привлекателен для сторонников конкубината, поскольку говорит именно о членах семьи, а не близких родственниках, как российский.

Отсюда еще одна проблема. Как известно, законодательство Украины не имеет четкого определения термина «член семьи», за исключением разъяснения Конституционного суда Украины. Вместе с этим трактовка статьи 3 Семейного кодекса Украины позволяет сделать вывод, что к членам семьи следует относить лиц, пребывающих с субъектом права в правоотношениях, природа которых определяется, наряду с прочим, постоянным проживанием с ним.

Что хорошего в зарегистрированных отношениях

Одновременно законодатель предоставляет определенные преимущества зарегистрированным супругам перед участниками конкубината. В частности, согласно статье 13 Закона Украины «О налоге на доходы физических лиц», по нулевой ставке облагаются налогом основные виды наследства, полученные от мужа (жены), в то время как с доходов от наследства участнику конкубината следует уплатить налог в размере 5% от базы налогообложения.

Кстати, проект ГК от 25 августа 1996 года, одной из составляющих которого была книга «Семейное право» (книга шестая), в статье 1281 определял, что «наличие между женщиной и мужчиной фактических брачных отношений без зарегистрированного в государственном органе регистрации актов гражданского состояния брака не является основанием для распространения на указанных лиц норм этой Книги (кроме установления отцовства). Права и обязанности лиц, пребывающих в фактических брачных отношениях, не являются семейными и регулируются на общих основаниях». За шесть лет законодатель принципиально изменил свою позицию относительно фактических брачных отношений!

Понятно, что решить все вопросы в сфере семейного права, а точнее в сфере брачных отношений, ни с помощью Семейного кодекса, ни с помощью других нормативно-правовых актов невозможно. Но, с другой стороны, возникает вопрос, стоит ли законодателю поддаваться модным веяниям, как в этой ситуации с конкубинатом? В данном случае, по нашему мнению, эксперименты (имеются в виду новеллы действующего семейного законодательства) вряд ли уместны, поскольку «подопытными кроликами» могут стать несформировавшиеся молодые люди, по объективным причинам вряд ли способные до конца осмыслить значение и последствия распространенных на сегодня конкубинатов.

Резюмируя вышеизложенное, отметим, что решить обозначенную проблему, закрыв на нее глаза, как это происходит на Украине, не удастся. Легализировать конкубинат проще всего, но прежде, по нашему мнению, следует разобраться, какова истинная мотивация людей, отказывающихся от традиционных форм сожительства мужчины и женщины в цивилизованном сообществе.

МАХИНЧУК Виталий — ученый секретарь Института частного права и предпринимательства АПрН Украины, к.ю.н.;

ЗВЕЗДА Степан — научный сотрудник Института частного права и предпринимательства АПрН Украины.