Недавно общественность, и юридическую в том числе, не только США, но и остального мира буквально потрясло одно событие. Адвокат из штата Северная Каролина (США) Степлс Хьюс раскрыл тайну, доверенную ему клиентом: клиент признался в том, что единолично совершил двойное убийство, за которое другой человек отбывал пожизненный срок. После того как клиент скончался, адвокат посчитал этичным раскрыть адвокатскую тайну. В результате адвокат подвергся критике коллег и привлечению к дисциплинарной ответственности. Его коллеги считают, что обязанность хранить тайны клиента крайне важна и не прекращается в связи со смертью клиента и не может быть нарушена даже в целях устранения грубой судебной ошибки — как в случае длительного лишения свободы невиновного. По их мнению, не много клиентов смогло бы открыть тайну, если бы знали, что адвокат в один «прекрасный» момент решит раскрыть ее, преследуя благую цель. В США Правила адвокатской этики не унифицированы, и в некоторых штатах допускается нарушение тайны клиента в целях предотвращения смерти или тяжкого вреда здоровью. Только в штате Массачусетс адвокатам можно раскрывать тайну, чтобы предотвратить казнь или тюремное заключение другого лица. Отметим, что часть коллег г-на Хьюса не столь однозначны в суждениях. Несмотря на то что тайна отношений адвоката с клиентом сохраняется после смерти последнего, некоторые эксперты признают возможность исключений: если отсутствует угроза гражданских требований по поводу наследства клиента, и в живых нет никого, кто продолжает верить в его невиновность. С другой стороны медали «адвокатская тайна» — общественное мнение. Так, в США общество крайне негативно отнеслось не только к указанному выше факту «запоздалого» раскрытия адвокатской тайны, но и к иным аналогичным случаям, которые также имели место в США.

Не только у практикующих адвокатов США нет единой точки зрения относительно возможности раскрытия информации, которая стала известна при осуществлении ими адвокатской деятельности. Украинские адвокаты тоже не проявляют единодушия по этому поводу. Вопросы, связанные с применением на практике адвокатской тайны, защитой таким образом информации и соблюдением требований закона, возникают у многих, но вот решает их каждый адвокат по-своему. С одной стороны — интересы клиента для адвоката превыше всего, но с другой — адвокат тоже член общества, интересы которого необходимо учитывать. Многие адвокаты считают, что если речь идет о готовящемся преступлении, то можно, не нарушая адвокатской тайны, то есть не сообщая, кто именно его готовит, предупредить о готовящемся преступлении соответствующие органы. Что же касается уже совершенных преступлений, то наилучшей характеристикой поведения в такой ситуации адвокатов стало сравнение адвокатской тайны с тайной исповеди.

Сергей Сафулько, адвокат, председатель совета адвокатской частной компании «Конфидент» считает, что в ситуации, изложенной выше, действительно имеет место конфликт человеческого и профессионального, но также, как священнослужитель берет на себя обязательство хранить тайну исповеди, так и адвокат должен хранить тайну своего клиента, и эта тайна, если ее не согласен рассекретить сам клиент, должна умереть вместе с адвокатом. Клиент может рассекретить свою тайну, адвокат — никогда, даже после смерти своего клиента. Приведенный пример показывает, что подобные вещи могут вызывать не только непонимание, но и осуждение. По мнению г-на Сафулько, профессиональная этика тем и отличается от общечеловеческой, что она предъявляет особые требования. «В приведенном примере адвокат как человек поступил правильно, но его поведение как адвоката — неверно. Адвокатура — профессия, которая ставит нас порой в очень сложное положение, но мы ее сознательно выбираем… К счастью, мне удалось избежать подобных конфликтов, — подытоживает г-н Сафулько: «Правда, был один случай, когда мой подзащитный был приговорен к высшей мере наказания (тогда это была смертная казнь), я очень переживал. Были в его защите вопросы, находящиеся на грани человеческого и профессионального, но я старался не переступить границу профессиональной этики и не навредить общечеловеческой морали. Иногда это действительно очень сложно».

Илья Костин, адвокат, старший парт­нер юридической компании «Правовой Альянс» в ситуации с адвокатом Хьюсом полностью одобряет его действия: «Юридическая профессия — это составляющая институтов общества, ее принципы не могут быть иными, нежели правила общества, которые общеприняты и выполняются». Неодобрение, с которым был встречен американскими специалистами юридической этики поступок адвоката, по мнению г-на Костина, носит элемент превентивности — всегда надо требовать немного больше, чем хочешь, именно этим принципом руководствовались специалисты по юридической этике. Говоря об отличиях между моралью и этикой юриста и общечеловеческой, г-н Костин приводит пример: «Я буду молчать о том, что клиент не собирается оплачивать счет своему контрагенту, и для меня не имеют значения его мотивы». Это этика юриста. По мнению гна Костина, этим вопросом системно должен заниматься коллегиальный орган, так как нынешнее положение этических проблем в адвокатуре, в том числе и по этому вопросу, никого не устраивает. Каждый адвокат сталкивается с этическими вопросами в своей деятельности. Г-н Костин о случае, когда стоял выбор между моралью человека и юриста: «Такой случай был, но мораль человека победила. Мы отказались от дела».

Даниил Курдельчук, адвокат, президент Укринюрколлегии придерживается того мнения, что существует грань, преступать которую никто не должен, будь то адвокатская тайна, или врачебная — профессия обязывает. Г-н Курдельчук отмечает тенденцию в ЕС по сужению понятия и круга действия ситуаций, которые оправдывают адвоката, когда он не должен соблюдать профессиональную адвокатскую тайну. Это связано с защитой государств от террористической деятельности. Соответственно, идет сужение понятия адвокатской тайны. Если учесть этот процесс, который, по мнению г-на Курдельчука, является закономерным, то, наверное, необходимо согласиться с тем, что в данном случае уместно поставить вопрос о праве адвоката умалчивать: имеет ли право адвокат не сообщать, когда речь идет о преступлении. Ведь мы не только адвокаты, но и граждане.

Г-н Курдельчук обращает внимание на то, что сейчас происходит трансформация подхода и регламентации понятия адвокатской тайны: «Убеждаюсь, что в таких условиях нельзя говорить о том, что адвокатская тайна выходит за какие-то рамки и дает право, к примеру, не сообщать о преступлении. Если существует угроза жизни хотя бы одного человека, адвокат обязан предпринять те действия, которые предписывает ему мораль гражданина и человека. Разумеется, он должен быть особо щепетилен и осторожен».

Василий Кисиль, адвокат, старший партнер юридической фирмы «Василь Кисиль и Партнеры», рассказал о моральных аспектах сохранения адвокатской тайны в вопросах налогообложения клиентов. Если возникают такие вопросы, как распространение на адвоката обязанностей субъекта первичного финансового мониторинга, то это абсолютно неправильная позиция, считает гн Кисиль. За налогообложением следит государство, у него в руках имеется достаточно средств, в том числе налоговая служба с налоговой милицией и масса других учреждений, которые содержатся за счет налогоплательщиков. У налогоплательщиков такой формы защиты своих интересов не существует. Неправильно, если еще и адвокат будет на него доносить. Адвокат должен стоять на защите интересов налогоплательщика, убеждает г-н Кисиль и приводит фразу американского судьи: «Каждый из налогоплательщиков может воспользоваться любыми законными способами, чтобы избежать или уменьшить налогообложение. Но если государство считает, что эти способы недостаточно правомерны — оно должно принять законы, которые ему запрещают это делать». Деятельность адвоката включает в себя также возможность выступать не только против произвола, но и иногда против правомерных жестких действий государства.