Отсутствие ответствен­ности за сказанное делает народных депутатов идеальными «рупорами» для финансово-промышленных групп и крупного бизнеса

На Украине существует богатая практика судебных разбирательств, связанных с опровержением неправдивой информации и клеветы. Опровергать информацию и компенсировать ущерб приходилось средствам массовой информации, чиновникам, бизнесменам и вообще всем категориям граждан, чья деятельность так или иначе является публичной.

Но есть на Украине люди, на которых законодательство об ­ответственности за клевету и неправдивую информацию фактически не распространяется. Их всего четыре с половиной сотни. Для почти ­пятидесятимиллионного населения страны это вроде бы не много, но стоит учесть, что эти граждане ­являются желанными гостями телевизионных ток-шоу, их мнением часто интересуются журналис­ты, а главное — они имеют право высказываться с главной трибуны страны. Речь идет о народных депутатах Украины. Совокупное количество их выступлений, заявлений и эфиров значительно больше появлений в информационном пространстве премьер-министра с КМУ и Президента с Секретариатом вместе взятых. При этом народные депутаты в отличие от, например, премьер-министра вольны говорить все что угодно.

Это право предоставляется им пунктом 5 статьи 10 Закона Украины «О статусе народного депутата Украины» и статьей 80 Конституции Украины, согласно которым «народные депутаты не несут юридической ответственности за результаты голосования или высказывания в Верховном Совете Украины и его органах за исключением ответственности за оскорбление или клевету». Авторы этой нормы были движимы самыми лучшими побуждениями: в конце концов, необходимо оградить депутата от всякого давления, дабы народный избранник мог спокойно, без оглядки на недоброжелателей выполнять свои функции. При этом права клеветать депутатам никто не дает. Правда, на практике этот законодательный штрих освобождает депутата от ответственности за все им произнесенное.

Дело в том, что эта норма писалась, когда ответственность за оскорбление и клевету имела место в Уголовном кодексе Украины (УК). Соответственно, законодательно было прописано, что такое клевета и чем она отличается от фантазий на заданную тему. Но в ныне действующем УК этой статьи нет. Впрочем, термины «клевета» и «оскорбление», хоть и косвенно, но все-таки упоминаются в пункте 19 ныне действующего постановления Пленума Верховного Суда Украины «О судебной практике в делах о защите достоинства и чести физического лица, а также деловой репутации физического и юридического лица» № 1 от 27 февраля 2009 года. В нем указано, что в соответствии со статьей 471 Закона Украины «Об информации» оценочными суждениями, за исключением клеветы либо оскорбления, являются высказывания, не содержащие фактических данных.

Но самое интересное, что вышеуказанное постановление Пленума Вер­ховного Суда Украины № 1 от 27 февраля 2009 года отменяет аналогичное постановление № 7 от 28 сентября 1990 года, в котором четко указывалось, что под клеветой следует понимать разглашение ответчиком (уже в судебном споре) неопределенному числу лиц или хотя бы одному человеку заведомо неправдивых домыслов о якобы совершенных потерпевшим (или истцом) противоправных либо аморальных поступков или иных сведений, позорящих потерпевшего. А при оскорб­лении ответчик унижает честь и достоинство потерпевшего путем дачи непристойной оценки его личным качествам либо поведению в форме, резко противоречащей приемлемому общению между людьми.

На фоне неограниченных возможнос­тей излияния депутатами своих умозаключений никто не отменял статьи 3, 28, 34, 68 Конституции Украины, предусмат­ривающие, что честь и достоинство человека являются наивысшей социальной ценностью, каждый обязан не посягать на честь и достоинство человека, и каждому гарантируется право на свободу мысли и слова, на свободное выражение своих взглядов и убеждений, однако осуществление этих прав может быть ограничено законом для защиты репутации либо прав других людей. Кроме того, на основе указанных конституционных норм была прописана статья 8 Закона Украины «О статусе народного депутата Украины», обязывающая народных избранников соблюдать общепризнанные нормы морали и всегда уважать честь и достоинство других граждан.

Сейчас за недостоверную (негативную) информацию предусмотрена исключительно гражданская ответственность, которая регулируется статьей 277 Гражданского кодекса Украины (ГК). В общем, трактовка понятий «клевета» и «оскорбление» осталась на совести судей. А они, разбирая иски, ответчиками по которым являются народные депутаты, чаще всего принимают решения в пользу последних.

При этом вряд ли существует некий заговор между судьями и народными депутатами. Скорее всего, дело в другом. Все судебные разбирательства, касающиеся народных избранников, как правило, находятся под пристальным вниманием общественности, поэтому груз ответственности судьи возрастает. А ошибиться судье очень легко: в конце концов, сами по себе дела о клевете считаются весьма «скользкими», толкования клеветы нет, да и Закон «О статусе народного депутата Украины» фактически освобождает депутатов от ответственности за распространение неправдивой информации.

Именно это, очевидно, стало причиной решения Печерского районного суда столицы, которым генеральному директору харьковского ОАО «Турбоатом» Виктору Субботину было отказано в удовлетворении его иска о защите чести и достоинства. Иск был подан против председателя комиссии Верховного Совета по вопросам приватизации, депутата от фракции КПУ Евгения Мармазова, который с трибуны парламента безосновательно обвинил Субботина В. в нанесении ущерба заводу.

26 декабря 2008 года на пленарном заседании Верховного Совета Евгений Мармазов заявил буквально следующее: «…Виктор Субботин, который еще до этого назначения своими действиями нанес ущерб «Турбоатому» на десятки миллионов гривен». Печерский районный суд г. Киева счел, что это утверждение не содержит фактических данных, а потому является оценочным, за которое в соответствии с той же статьей 471 Закона Украины «Об информации» никто не может быть привлечен к ответственности и которое не подлежит опровержению.

При этом понятие «оценочное суждение» определено во многих юридических документах. Самое ясное определение этого термина дал Европейский суд по правам человека (действующий на основании Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод, которую Украина ратифицировала в 1997 году) по делу «Украинская пресс-группа против Украины», указав: «В своей практике суд различает факты и оценочные суждения. Если существование фактов может быть подтверждено, правдивость оценочных суждений является невыполнимой…». Иными словами, то, что может быть подтверждено, — факт, что не может — суждение.

Высказывание народного депутата Евгения Мармазова о том, что Виктор Субботин якобы нанес ОАО «Турбоатом» ущерб, должно было подтверждаться в суде допустимыми доказательствами, как-то: документы проверок, свидетельские показания и т.д. Тем не менее Печерский районный суд г. Киева не счел необходимым потребовать у нардепа пре­доставления доказательств правдивос­ти высказанных в адрес Субботина В. обвинений, а нашел более легкий выход, признав высказывание Мармазова Е. суждением.

У этой ситуации есть еще один любопытный аспект. Пристальное внимание Евгения Мармазова к ОАО «Турбоатом» может иметь следующее объяснение: с 2002 по 2006 год, по данным информ­агентств, он работал советником группы «Энергетический стандарт» российского олигарха Константина Григоришина. С 2007 года структуры, связываемые с именем указанного бизнесмена, пытаются установить контроль над ОАО «Тур­боатом».

В то же время с 2007 года Евгений Мармазов народный депутат Верховного Совета Украины последнего созыва, для которого являются обязательными нормы статьи 8 Закона Украины «О статусе народного депутата Украины». Однако даже после получения депутатского мандата заявление, которое он сделал с трибуны Верховного Совета 26 декабря 2008 года, почему-то ложится в контекст кампании по дискредитации руководства завода. Следует отметить, что 75,22 % акций ОАО «Турбоатом» принадлежит государству, поэтому в этом конфликте отчетливо виден государственный интерес, оставленный без внимания судьей Печерского районного суда г. Киева.

Даже беглое ознакомление с историей событий, которые разворачивались вокруг ОАО «Турбоатом» последние 2 года, позволяет быстро установить причины заявления Е. Мармазова. Кроме того, с начала года различные контролирующие органы провели на ОАО «Турбоатом» более трех десятков проверок, в результате которых нарушений, свидетельствующих о неком «ущербе на десятки миллионов гривен», выявлено не было.

«Флер депутатского значка» действует не только на вынесение решений в пользу народных депутатов, но и на ход судебного разбирательства. По закону, в соответствии с пунктом 18 ранее указанного постановления Пленума Верховного Суда Украины № 1 обязанность доказать, что распространенная информация является достоверной, возлагается на ответчика (то есть на того, кто ее распространил), а истец должен доказать только факт распространения информации ответчиком, а также то, что вследствие этого нарушены его личные неимущественные права.

В случае с депутатами судьи поступают с точностью до наоборот: суд требует предоставления данных, опровергающих слова народного депутата (в данном случае — результаты финансово-хозяйственной деятельности), у истца. Так было во время судебного разбирательства по иску Виктора Субботина к Евгению Мармазову, а несколькими месяцами ранее та же ситуация имела место в связи с другим иском генерального директора ОАО «Турбоатом» к еще одному народному депутату — бютовцу Сергею Пашинскому. Тот в телепрограмме «Громадська варта» назвал ОАО «Турбоатом» «мелкой конторой по отмыванию денег».

К слову, и в том случае Печерский районный суд г. Киева отклонил иск. Повод для такого решения был и вовсе абсурдный: на компьютере судьи не прочитался диск с записью программы, а потому в иске было отказано по той причине, что истец не смог доказать факт распространения информации.

Похоже, на Украине добиться возмещения морального ущерба или опровержения неправдивой информации в том случае, если ответчиком по иску выступает народный депутат, практически невозможно: в глазах судей народный депутат — «больший» гражданин Украины, чем остальные люди, а потому волен говорить то, что ему вздумается.

Если тема отмены депутатской неприкосновенности периодически всплывает на поверхность, то тема ответственности народных депутатов за их заявления остается закрытой. А ведь последствия «привилегии» депутатов не отвечать за свои слова едва ли не более серьезные, чем депутатская неприкосновенность. Сплошь и рядом народные депутаты Украины лоббируют чьи-то коммерческие интересы и активно включаются в корпоративные конфликты. И отсутствие ответствен­ности за сказанное делает их идеальными «рупорами» для финансово-промышленных групп и крупного бизнеса.

Кроме того, народные депутаты Укра­ины, не связанные ответственностью за произнесенные слова, подогревают политический градус в обществе. Нормальный диалог между политическими оппонентами и ветвями власти превращается в обмен обвинениями, львиную долю которых можно назвать клеветническими. Как следствие, политическая элита Украины погрязла во взаимных инсинуациях и настолько увлеклась процессом политической риторики, что порой теряет связь с реальностью. В итоге это привело к тотальному недоверию граждан к властным институтам.

Остановить эту «свободу злословия» можно только одним способом: навес­ти порядок в законодательстве, связанном с распространением неправдивой информации и клеветы. И, конечно, необходимо уравнять депутатов с обычными гражданами в части ответственности за публичные заявления, выбросив из Конституции Украины и Закона Украины «О статусе народного депутата» пункты об отсутствии юридической ответственности за высказывания народных депутатов.

НЕСТЕРЕНКО Дмитрий — замес­титель генерального директора ОАО «Тур­боатом», г. Харьков