Вопросы оспаривания решений международного коммерческого ­арбитража, вынесенных на Украине, ­регулируются Законом Украины «О международном коммерческом арбитраже» (Закон). Закон был разработан на основе Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном коммерческом арбитраже (Типовой закон ЮНСИТРАЛ) и, как и Типовой закон ЮНСИТРАЛ, не содержит норм, детально регламентирующих процедуру оспаривания арбитражных решений, а лишь определяет основания и устанавливает принципы оспаривания как такового.

Так, в статье 34 Закона определены сроки подачи соответствующего заявления в компетентный суд и установлен перечень оснований для отмены арбитражного решения. Данный перечень является исчерпывающим и полностью соответствует перечню, содержащемуся в статье 34 Типового закона ЮНСИТРАЛ, который, в свою очередь, повторяет соответствующие положения статьи V Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 года (Нью-Йоркская конвенция), устанавливающей основания для отказа в признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений.

К сожалению, несмотря на то что Закон был принят еще 24 февраля 1994 года, до сих пор в украинском процессуальном законодательстве отсутствуют специальные нормы, регулирующие процедуру оспаривания решений международного арбитража, вынесенных на Украине.

В то же время сложившаяся судебная практика по данной категории дел была в свое время обобщена в постановлении Пленума Верховного Суда Украины «О практике рассмотрения судами ходатайств о признании и исполнении решений иностранных судов и арбитражей и об отмене решений, вынесенных в порядке международного коммерческого арбитража на территории Украины» № 12 от 24 декабря 1999 года. (Постановление).

Естественно, львиная доля дел об оспаривании арбитражных решений касается решений, вынесенных институционными арбитражами: Международным коммерческим арбитражным судом и Морской арбитражной комиссией при Торгово-промышленной палате Украины (МКАС и МАК соответственно).

Изначально функции по отмене арбитражных решений, указанные в пункте 2 статьи 34 Закона, осуществлялись согласно части 2 статьи 6 Закона апелляционными судами Автономной Республики Крым, апелляционными судами областей, городов Киева и Севастополя по месту нахождения арбитража. Соответственно, ходатайства об отмене решений МКАС и МАК рассматривались Апелляционным судом г. Киева — по месту нахождения данных постоянно действующих арбитражных институтов. По результатам рассмотрения дела суд выносил определение, которое могло быть обжаловано только в кассационном порядке — в Верховный Суд Украины. Это в целом способствовало формированию единообразной судебной практики по данной категории дел.

29 сентября 2005 года вступили в силу изменения к статье 6 Закона, согласно которым полномочия апелляционных судов Автономной Республики Крым, апелляционных судов областей, городов Киева и Севастополя, предусмотренные частью 2 статьи 6 Закона, были переданы районным, районным в городах, городским и горрайонным судам по месту нахождения арбитража.

В силу этого ходатайства об отмене решений МКАС и МАК в настоящее время подаются в Шевченковский районный суд г. Киева — суд первой инстанции, определения которого могут быть обжалованы уже в двух инстанциях — апелляционной (Апелляционный суд г. Киева) и кассационной (Верховный Суд Украины).

За неимением специальных норм в отношении данной категории дел суды вынуждены применять по аналогии положения главы І раздела VIII Гражданского процессуального кодекса Украины 2004 года (ГПК). По результатам рассмотрения ходатайства суд первой инстанции выносит определение, на которое, согласно разъяснениям самого суда, в течение 5 дней после его оглашения может быть подано апелляционное заявление, а в течение 10 дней ­после подачи апелляционного заявления — апелляционная жалоба. Иными словами, устанавливается порядок обжалования, характерный для обжалования прочих определений суда первой инстанции.

При этом в списке определений суда первой инстанции, которые могут быть обжалованы в соответствии со статьей 293 ГПК, данная категория определений не указана. ГПК также не содержит оснований для обжалования такой категории определений, как и указания на то, должны ли в этом случае применяться положения об обжаловании решений или определений суда первой инстанции.

Это вызывает некоторые сложности с учетом определенной двойственной природы определений, вынесенных по ходатайствам об отмене арбитражного решения. С одной стороны, такие определения являются окончательными решениями в делах по отмене арбитражных решений, с другой — их можно рассматривать и как процессуальные акты, ведь суды не пересматривают арбитражные решения по сути, а лишь устанавливают наличие или отсутствие оснований для их отмены, предусмотренных статьей 34 Закона.

В соответствии с международной практикой роль государственных судов при рассмотрении дел по оспариванию арбитражных решений является вспомогательной и контролирующей по отношению к международному арбитражу. Иными словами, при рассмотрении ходатайств об отмене, которые, согласно статье 34 Закона, являются исключительным средством оспаривания арбитражного решения, компетентный государственный суд должен исходить из необходимости содействия международному арбитражу как способу разрешения споров. Именно в силу такого подхода международным сообществом был разработан и на уровне конвенций и типового закона установлен перечень тех существенных нарушений, допущение которых при вынесении арбитражного решения подрывает основы международного арбитража как такового, а посему является достаточным основанием для отмены соответствующего арбитражного решения.

Исчерпывающий перечень оснований для отмены арбитражных решений, установленный статьей 34 Закона, состоит из двух групп оснований: 1) подлежащие проверке судом по заявлению стороны, на которой лежит бремя доказывания соответствующих обстоятельств (пункт 1 ­части 2 статьи 34); 2) подлежащие проверке судом ex officio, даже если ни одна из сторон на них не ссылается (пункт 2 ­части 2 статьи 34).

Первая группа включает в себя ряд грубых процессуальных нарушений, в том числе недееспособность стороны арбитражного соглашения, отсутствие у стороны возможности подать свои пояснения по вопросам назначения арбитра или арбитражного разбирательства, выход арбитражным судом за пределы ­арбитражного соглашения, несоответствие состава арбитражного суда или арбитражной процедуры соглашению сторон и/или положениям Закона. Вторая группа содержит всего два основания: противоречие арбитражного решения публичному порядку Украины и неарбитрабильность спора, рассмотренного арбитражным судом, по законодательству Украины.

Практика украинских судов по рас­смотрению соответствующих ходатайств об отмене решений МКАС или МАК, а это, как указано выше, прежде всего практика Шевченковского районного суда г. Кие­ва и Апелляционного суда г. Киева, в основном базируется на проарбитражной позиции. Между тем в последнее время наблюдается тенденция к усложнению текстов арбитражных оговорок, множественности договорных отношений и сопутствующих им взаимосвязанных контрактов, соответственно, усложняются как арбитражные разбирательства, так и связанные с ними возможные процедуры, в первую очередь оспаривание.

В целом, основания для отмены, связанные с процессуальными нарушениями, допущенными в ходе арбитражного разбирательства, редко используются сторонами для обоснования необходимости отмены арбитражного решения. В значительной степени это связано и с высоким профессиональным уровнем ведения арбитражного разбирательства, соответствия его соглашению сторон и нормам регламента арбитражного института.

По-прежнему довольно часто основанием для заявления ходатайства об отмене арбитражных решений является ссылка на противоречие решения публичному порядку Украины. При этом наибольшую сложность составляет правильное определение самого понятия публичного порядка Украины.

Ситуация осложняется тем, что в настоящее время в законодательстве Украины существует несколько определений публичного порядка — в статье 228 Гражданского кодекса Украины, в статье 12 Закона Украины «О международном частном праве» и в упомянутом выше Постановлении. Примечательно, что указанные определения не совпадают не только по своему ­содержанию, но и по объектам. В первом случае это действительность сделок, во втором — применение норм иностранного права на территории Украины, а в третьем — признание и приведение в исполнение иностранных арбитражных решений на территории Украины. Данные определения, по сути, относятся и к различным группам норм императивного характера: законам внутрен­него публичного порядка и законам международного публичного порядка.

Кроме того, к сожалению, ни в современной научной литературе, ни в практике судов не отражен вопрос о соотношении материально-правовой и процессуальной составляющих публичного порядка. В отношении решений международного коммерческого арбитража зарубежная доктрина и судебная практика применяют категорию международного публичного порядка государства, которая включает: 1) основополагающие принципы, относящиеся к правосудию и морали; 2) правила для обес­печения существенных политических, социальных или экономических интересов государства (lois de polis); 3) обязанности государства перед другими государствами и международными организациями. Например, бесспорным примером основополагающего материального принципа является запрет на злоупотребление правом, а к процессуальному принципу такого порядка можно смело отнести требование о беспристрастности арбитражного суда.

Согласно определению, содержащемуся в Постановлении, под публичным порядком «надлежит понимать правопорядок государства, определяющие принципы и основы, являющиеся основой существующего в нем строя (касаются его независимости, целостности, самостоятельности и неприкосновеннос­ти, основных конституционных прав, свобод, гарантий и т.д.)». Указанное Постановление обобщает практику как по делам о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, так и по делам об оспаривании арбитражных решений. В то же время согласно статье 36 Закона в признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения может быть отказано по причине нарушения публичного порядка, если не само арбитражное решение, как это имеет место в случае оспаривания, а именно его исполнение противоречит публичному порядку Украины. К сожалению, этот факт не учитывается государственными судами, рассматривающими дела по оспариванию арбитражных решений на Украине.

Любопытен следующий казус, в котором злоупотребление правом со стороны одного из участников процесса привело арбитраж к очень спорному выводу. Так, одна из сторон подала ходатайство об отмене решения МАК, ссылаясь среди прочего на несоответствие арбитражной процедуры соглашению сторон и положениям Закона. Спор, переданный компанией «Х» на разрешение МАК, возник из контракта, содержащего альтернативную арбитражную оговорку с правом подачи иска в МАК или арбитраж ad hoc в Лондоне по выбору стороны, инициирующей арбитражное разбирательство.

При этом, как выяснилось, в Лондоне было ранее инициировано компанией «У» и велось параллельно с арбитражным разбирательством в МАК арбитражное разбирательство по этому же спору. Примечательно, что уже после подачи иска в МАК компания «Х» подала в рамках арбитража в Лондоне встречный иск, в котором просила арбитраж в Лондоне рассмотреть те же претензии, что и были предметом арбитражного разбирательства в МАК.

Компания «У» последовательно не соглашалась с юрисдикцией МАК со ссылкой на параллельное арбитражное разбирательство в Лондоне по тому же самому спору, которое, как было установлено, в том числе и МАК, было инициировано раньше, чем арбитражное производство в МАК. Несмотря на это, МАК согласилась с аргументом компании «Х», что арбитражное разбирательство в Лондоне было начато не на основании контракта с альтернативной оговоркой, а на основании новой арбитражной оговорки, заключенной путем обмена процессуальными документами между сторонами.

Интересно то, что такой обмен состоялся после инициирования компанией «Х» дела в МАК. Оспаривая решение МАК, компания «У» указывала, что, если согласиться с таким выводом МАК, то арбитражная оговорка, содержащаяся в контракте, вообще утратила силу, поскольку была заменена новым арбитражным соглашением и, следовательно, МАК вообще не имела компетенции рассматривать спор, а потому вынесла решение при отсутствии действующей арбитражной оговорки. Поскольку Закон прямо не предусматривает такого основания для отмены арбитражного решения, как отсутствие арбитражной оговорки, в ходатайстве об отмене решения МАК компания «У» указала среди прочего, что арбитражная процедура в МАК не соответствовала соглашению сторон и положениям Закона.

Примечательно, что в ходе арбитражного разбирательства в МАК компания «Х»прибегла к злоупотреблению своими правами исначала отрицала сам факт арбитража в Лондоне, потом, после подтверждения ее участия в нем бесспорными документами, компания «Х»отрицала уже факт предъявления в Лондоне встречного иска, а после подтверждения последнего опять-таки бесспорными документами прибегла к тому самому аргументу о замене оговорки, который и был принят МАК.

Очевидно, что рассмотрение дела третейским судом без наличия действующей арбитражной оговорки является существенным нарушением основополагающих принципов правосудия. Однако ни Шевченковский районный суд г. Кие­ва, ни Апелляционный суд г. Киева не решились отменить решение МАК, посчитав арбитражное разбирательство ad hoc в Лондоне слишком «подозрительным», «урегулированным иными нормами», «производимым неким физическим лицом», чтобы принять его во внимание. Не была дана оценка и злоупотреблениям правом, допущенным в ходе арбитража в МАК компанией «Х».

При оспаривании арбитражных решений иногда возникают ситуации, когда суд, рассматривающий соответствующее ходатайство об отмене арбитражного решения, может посчитать целесообразным предоставить арбитражному суду возможность устранить основания для его отмены. Данная возможность предусмотрена частью 4 статьи 34 Закона, согласно которой «суд, в который подано ходатайство об отмене арбитражного решения, может, если сочтет это надлежащим и если об этом просит одна из сторон, приостановить на установленный срок производство по этому вопросу, с тем, чтобы предоставить третейскому суду возможность возобновить арбитражное разбирательство или предпринять иные действия, которые, по мнению третейского суда, позволят устранить основания для отмены арбитражного решения».

На практике такие ситуации возникают крайне редко и касаются, как правило, только некоторых оснований первой группы, указанных выше. При этом осуществление указанных полномочий судом сопряжено с определенными процессуальными трудностями как для самого суда, так и для соответствующего арбитражного суда. Так, из текста части 4 статьи 34 Закона неясно, когда именно государственный суд должен принять такое решение. Согласно части 4 статьи 34 Закона, обязательной предпосылкой для указанной в данной норме процедуры является соответствующее ходатайство одной из сторон. При этом очевидно, что такое ходатайство должно быть заявлено заинтересованной стороной и рассмотрено судом до вынесения окончательного решения по делу.

Парадокс заключается в том, что для принятия решения о предоставлении арбитражному суду возможности устранить основания для отмены арбитражного решения суд фактически должен установить наличие таких оснований, что по общему правилу может быть сделано только в окончательном решении по данной категории дел. Решить же вопрос о возможности применения процедуры, указанной в части 4 статьи 34 Закона, после вынесения окончательного решения по ходатайству об отмене арбитражного решения суд не может, поскольку с принятием окончательного решения производство по делу прекращается, а арбитражное решение, если суд устанавливает наличие указанных в статье 34 Закона оснований, считается отмененным.

Возможным выходом из данной ситуации может быть принятие судом решения по ходатайству о предоставлении арбитражному суду возможности устранить основания для отмены арбитражного решения после завершения изучения обстоятельств дела и прений сторон, удалившись в совещательную комнату для вынесения окончательного решения по делу. Если суд не установит наличия оснований для отмены арбитражного решения, то в окончательном решении по делу должно быть отказано, как в удовлетворении ходатайства об отмене арбитражного решения, так и в ходатайстве о предоставлении арбитражному суду возможности устранить основания для отмены арбитражного решения. Если же суд установит такие основания, то в зависимости от обстоятельств он может, не вынося окончательного решения по делу, вынести определение о приостановлении производства по делу и предоставлении арбитражному суду возможности устранить основания для его отмены.

При этом, однако, остается неясным, каким образом третейский суд/арбитраж может устранить подобное нарушение: ­возобновить арбитражное разбирательство и вынести дополнительное решение?

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что ныне существующие пробелы в процессуальном законодательстве Украины нуждаются в устранении. Развитие практики международного арбитража требует развития и усовершенствования сопутствующих судебных процедур, к которым относится и оспаривание арбитражного решения, право на которое установлено Законом. Более того, поскольку именно на суды возложены вспомогательная и контрольная функции по отношению к международному арбитражу, эффективность соответствующих судебных процедур и практика рассмотрения судами ходатайств об отмене решений имеет существенное влияние на будущее международного арбитража на Украине и его восприятие аналогичными зарубежными институциями и компаниями, выбирающими арбитраж на Украине как место для рассмотрения своих споров.

СЛИПАЧУК Татьяна — советник АО «ЮФ «Василь Кисиль и Партнеры», г. Киев,

ПЕРЕПЕЛИНСКАЯ Елена — адвокат АО «ЮФ «Василь Кисиль и Партнеры», г. Киев