После создания кадрового и законодательного фундамента для Верховного Суда (ВС) казалось, что дебют новой кассационной инстанции — это лишь вопрос президентского церемониала (нужно издать указы о назначении судей в соответствующие кассационные суды в составе ВС и подписать новое процессуальное законодательство) и времени, которое понадобится новым «верховным» судьям для того, чтобы провести Пленум ВС и определиться с датой начала работы нового Суда. Но в процедуре запуска ВС еще существует много опасных участков и белых пятен — организационных, процедурных и технических вопросов, которые остались без надлежащего законодательного регулирования. Эти проблемы волнуют в первую очередь тех, кто так или иначе будет вовлечен в процесс грядущих трансформаций (представителей ныне действующих четырех инстанций высшего судебного звена и Государственной судебной администрации Украины).

В ходе экспертного обсуждения «Когда на Украине заработает новый Верховный Суд: условия и процедуры» (состоялось 12 октября с.г.) руководитель аппарата Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел (ВССУ) Виктор Капустинский подчеркнул, что наряду с кадровыми и законодательными процедурами (конкурсным отбором новых «верховных» судей и созданием новых процессуальных правил для ВС) параллельно нужно было проводить комплекс организационно-подготовительных мероприятий. Ведь для запуска нового ВС необходимы ресурсы: финансовые, материально-технические, кадровые (для комплектации аппарата ВС), информационные и т.д. И соответствующая пошаговая организационная модель создания ВС, по словам г-на Капустинского, уже должна быть презентована для понимания, что необходимо делать.

Украинская история «судостроения» знает примеры довольно длительного процесса введения в эксплуатацию новых высших инстанций: например, с момента назначения судей Высшего административного суда Украины до первого судебного решения Суда прошло порядка полутора лет. В ситуации с новым ВС все еще сложнее, ведь со дня начала его работы должны быть ликвидированы нынешние четыре высшие инстанции. Причем работоспособность последних после издания указов о назначении новых «верховных» судей существенно снизится, поскольку те из ныне действующих судей, кто получит путевку в новый ВС, уже не смогут осуществлять правосудие в Верховном и высших специализированных судах. При этом сразу трудоустроить новоиспеченных «верховных» судей окажется довольно сложно, поскольку ВС еще не будет существовать «физически».

Особое беспокойство у экспертов вызывает и другой кадровый вопрос — относительно дальнейшего профессионального будущего работников аппаратов ликвидируемых Верховного и высших специализированных судов. По предварительным подсчетам, сейчас в этих инстанциях работает порядка 1,5 тыс. человек, и, скорее всего, такому количеству специалистов не найдется места в новом ВС, особенно если учитывать тот факт, что на начальном этапе новая кассационная инстанция будет работать не на кадровом максимуме, который, напомним исчисляется 200 судьями. Кроме того, непонятно, как именно за счет кадрового потенциала ликвидируемых судов будет формироваться аппарат нового ВС: это должно происходить в рамках конкурсной процедуры, которую представители общественности и международных институций называют более предпочтительной в контексте восстановления доверия к судебной системе, или же с помощью механизма перевода. Последний алгоритм с точки зрения оперативности кадрового обеспечения деятельности ВС является более целесообразным, но, очевидно, и в нем нужно будет предусмотреть определенные критерии отбора.

Реанимировался в ходе экспертного обсуждения и вопрос относительно помощников судей: среди прочего говорилось о необходимости возвращения им статуса госслужащих (сейчас помощники судей относятся к патронатной службе) и определения их оптимального количества для одного судьи, в том числе ВС. Об иностранном опыте в последнем вопросе — количестве «судебных клерков» для «верховных» судей — рассказал руководитель Проекта ЕС «Поддержка реформ в сфере юстиции на Украине» Довидас Виткаускас. Скажем, в Верховном суде США у одного судьи больше десяти правовых советников, в Люксембурге — около пяти, в Литве — три. Правда, в сравнении с объемами работы украинского Верховного Суда нагрузка на высшие судебные инстанции других государств, по словам г-на Виткаускаса, «космически ниже». Например, в разрезе гражданского процесса годовая нагрузка на иностранные верховные суды следующая: в Англии — 67 дел, в Норвегии — 82 дела, в Голландии — 400 дел, в Литве — 700 дел. При этом иностранный эксперт посоветовал: говоря об оптимальном количестве помощников украинских «верховных» судей, нужно учитывать не нынешнюю загруженность Суда, а думать об ожидаемом в будущем объеме работы ВС в свете действия новых процессуальных фильтров.

В свою очередь «ЮП» поинтересовалась у экспертов: что считать моментом создания нового ВС в контексте того, что законодатель разделяет понятия «создание» и «день начала работы» новой инстанции. «К слову, видел ли кто-то указ Президента Украины о создании Верховного Суда?» — задал риторический вопрос аудитории заместитель председателя правления Центра политико-правовых реформ, член Общественного совета добропорядочности Роман Куйбида. Проводя аналогию с созданием Высшего специализированного суда по вопросам интеллектуальной собственности (IP-суд), он предположил, что, очевидно, президентскому указу относительно назначения «верховных» судей должен предшествовать указ главы государства о создании ВС, поскольку именно Президент Украины до конца 2017 года будет осуществлять полномочия по созданию, ликвидации и реорганизации судов. Правда, если для IP-суда президентская «легализация» стала толчком для определения численности судей нового высшего специализированного суда и объявления конкурса на вакантные должности, то в случае с новым ВС официализация постфактум будет выглядеть не совсем логичной. Возникают резонные вопросы: как можно было определять численность судей и проводить конкурс в несуществующий суд? Эти и другие концептуальные вопросы запуска ВС мы адресуем судебным реформаторам — разработчикам законодательной концепции проведения трансформаций на вершине судебного Олимпа и о полученных ответах обязательно расскажем в следующих номерах «ЮП».