Одной из самых ожидаемых новелл новых процессуальных ко­дексов безусловно стало внедрение естественно-правовой концепции «эффективного способа правовой защиты нарушенных прав». Эта концепция позволяет заявителю избрать тот способ правовой защиты и восстановления нарушенного права, который, по его мнению, является наиболее эффективным, даже если такой способ защиты не предусмотрен законом или договором.

Данная концепция нашла свое отображение в статье 13 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод, а также в практике Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). В частности, наиболее значимыми прецедентами являются решение по делу «Чахал против Соединенного Королевства» от 15 ноября 1996 года, решение по делу «Афанасьев против Украины» от 5 апреля 2005 года, решение по делу «Буланов и Купчик против Украины» от 9 декабря 2010 года.

Основной тезис вышеперечисленных решений ЕСПЧ — гарантированное «право на суд» включает не только право инициирования судебного производства, но и право на «разрешение» спора судом.

В то же время для украинского процессуального законодательства этот институт сравнительно новый, и формирование правовой позиции (и, как следствие, единой судебной практики) может занять определенный период времени.

Практика до изменений

Отмечу, что до внесения изменений в процессуальные кодексы право заявителя в Украине на эффективный способ защиты во многих случаях ограничивалось позитивистским подходом, предусматривающим использование лишь тех способов защиты, которые определены законом или договором.

В частности, сформировалась следующая судебная практика: украинские суды зачастую отказывали в удовлетворении новаторских или нетипичных исков по формальным причинам, даже не рассматривая их по сути. Мотивация таких отказов заключалась в использовании заявителем неверного способа защиты. При этом суды даже не устанавливали, было ли нарушено право заявителя и подлежит ли оно защите или восстановлению.

В 2012 году Верховный Суд Украины (ВСУ) в постановлении от 21 мая по делу № 6-20цс11 и в 2013 году в постановлении от 12 июня по делу № 6-32цс13 все же сделал правовые выводы в пользу использования концепции «эффективного способа защиты». Однако вышеупомянутые правовые позиции ВСУ хотя и были направлены на изменение и формирование новой единой судебной практики, но так и не смогли в полной мере справиться с этим заданием.

Возможно, именно по этой причине анализируемая новелла процессуальных кодексов была одной из самых ожидаемых в юридическом обществе и нашла свое отображение во всех новых процессуальных кодексах. Анализ последней судебной практики свидетельствует о том, что Верховный Суд (ВС) уже активно применяет концепцию «эффективного способа защиты» нарушенного права и, как следствие, отменяет решения судов, которые безосновательно отказывали в удовлетворении исков из формальных побуждений.

Признание договора недействительным

Ярким примером такого применения, на мой взгляд, является постановление Верховного Суда от 28 марта 2018 года по делу № 757/44693/15-ц, в котором истец просил защитить его право путем признания договора действительным. Суды первой и апелляционной инстанций в удовлетворении иска отказали, мотивируя свой отказ именно тем, что истец неверно избрал способ защиты.

Направляя дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, Верховный Суд дал четкие указания на необходимость исследования доказательств, оценки аргументов и решения спора по сути.

При этом Верховный Суд подчеркнул, что апелляционный суд, во-первых, не дал оценки правомерности действиям ответчика, а во-вторых, не обратил внимания на то, что ответчик не признавал права истца. В то же время избранный истцом способ защиты как раз и был направлен именно на восстановление прав последнего.

Признание договора незаконным

Стоит обратить внимание и на постановление Верховного Суда от 1 февраля 2018 года по делу № 439/8/14-ц. В данном случае истец просил признать договор поручительства «незаконным», иск был удовлетворен, но договор был признан «недействительным». Это обстоятельство стало основанием для отмены решения судом апелляционной инстанции. В частности, аргументом послужило отсутствие у суда полномочий выходить за пределы исковых требований и применять способ защиты, который сам истец не избирал. К тому же, как было отмечено, законом не предусмотрена возможность защиты прав путем признания договора незаконным.

Верховный Суд с такой позицией не согласился. Суд пришел к выводу, что несоответствие договора требованиям закона в момент его заключения свидетельствует о его незаконности, а потому требование истца о признании договора недействительным не может лишить его эффективного способа защиты нарушенного права — признания договора недействительным.

Более того, Верховный Суд указал, что суд апелляционной инстанции ошибочно счел формулировку иска о признании договора незаконным противоречащей способам защиты нарушенного права, определенным законом.

Признание договора расторгнутым

Также, на мой взгляд, следует выделить постановление Верховного Суда от 16 мая 2018 года по делу № 420/504/16-ц, в котором суд делает еще один существенный шаг к утверждению практики использования концепции эффективного способа защиты нарушенного права.

Так, в данном судебном разбирательстве истец просил признать договор расторгнутым, данное право было предусмотрено условиями самого договора. При этом истец в обоснование своего иска сослался на часть 3 статьи 651 Гражданского кодекса (ГК) Украины.

Суд первой инстанции иск удовлетворил и признал договор расторгнутым. Суд апелляционной инстанции данное решение отменил: по мнению суда, истец якобы неверно определил основание для иска, сославшись на часть 3 статьи 651, так как эта норма предусматривает отказ от договора, а не расторжение.

Верховный Суд, в свою очередь, по результатам рассмотрения кассационной жалобы указал на то, что основанием иска являются обстоятельства, которыми обосновываются исковые требования, а не сама по себе ссылка истца на определенную норму закона, которую суд может изменить, если ее действие не распространяется на данные правоотношения. Более того, избрание правового способа урегулирования спора является правом, а не обязательством истца.

Таким образом, на мой взгляд, Верховный Суд занял новаторскую и в то же время принципиальную позицию относительно недопустимости лишения заявителей защиты нарушенных прав, поскольку суды должны устанавливать, нарушены ли права лица и каким образом их можно защитить или восстановить.

Эффективный способ защиты

Наряду с этим также стоит остановиться на критериях эффективности избранного способа защиты, которые уже успел проанализировать Верховный Суд. Так, эффективный способ защиты должен соответствовать сути нарушенного права и характеру правонарушения, обеспечить восстановление нарушенного права, а в случае невозможности восстановления — гарантировать лицу возможность получения соответствующего возмещения. Данная позиция изложена в постановлениях Верховного Суда от 28 марта2018 года по делу № 757/44693/15-ц и от 7 февраля 2018 года по делу № 923/970/16.

Вышеуказанные критерии направлены на то, чтобы помочь как участникам процесса, так и судам ответить на вопросы: эффективный ли способ защиты избран заявителем, обеспечит ли такой способ защиты восстановление права и в целом соответствует ли он нарушенному праву?

Еще одним важным и позитивным аспектом в процессе формирования единой судебной практики является определение Верховным Судом понятия «способ защиты». Суд уже высказал позицию относительно того, что способ защиты — это концентрированное выражение содержания меры государственного принуждения, с помощью которого происходит достижение желаемого для лица, право или интерес которого нарушены, правового результата. Кроме того, способ защиты воплощает непосредственную цель, к которой стремится субъект защиты (истец), считая, что таким образом будет прекращено нарушение (или оспаривание) его прав, он компенсирует расходы, возникшие в связи с нарушением его прав или другим способом нивелирует негативные последствия нарушения его прав. Именно такая позиция была отображена в постановлениях Верховного Суда от 10 мая 2018 года по делу № 902/835/17 и от 10 мая 2018 года по делу № 904/7627/17.

Подводя итоги, с учетом всех правовых позиций Верховного Суда можно констатировать, что сегодня концепция «эффективного способа правовой защиты» продолжает свое становление в украинской судебной практике, законодательное ее закрепление вместе с принципиальной позицией Верховного Суда укрепляет ее позиции, однако для формирования целостного системного подхода на всех уровнях судебной системы все же потребуется время.

МАЙСТРУК Вадим — юрист ЮФ Aequo, г. Киев