ВС: ненадлежащее исполнение обязательств не является основанием для обвинения в мошенничестве

Кассационный уголовный суд в составе Верховного Суда постановил, что само собой ненадлежащее исполнение лицами обязательств не является достаточным основанием для вывода о совершении ими мошенничества. Об этом сообщает пресс-служба ВС.

Просмотрев судебные решения в отношении осужденных за мошенничество (часть четвертая ст. 190 УК Украины), Кассационный уголовный суд в составе Верховного Суда признал обоснованными доводы поданной упомянутыми лицами кассационной жалобы о недоказанности их виновности и закрыл уголовное производство.

Суды предыдущих инстанций установили, что отец вместе со своим сыном, действуя по предварительному сговору, умышленно, из корыстных побуждений, в целях незаконного завладения чужим имуществом путем злоупотребления доверием лица убедили его передать им для приобретения земельного участка, строительства жилого дома, организации благотворительных проектов 289 700 долларов США, которыми они распорядились по своему усмотрению.

Из указанных средств они израсходовали: 77 000 грн – на приобретение земельного участка; 631 261 грн – на выполнение работ по строительству без необходимой проектно-сметной документации, используя материалы, которые были в обиходе, с участием неучтенных наемных работников; 1 612 236 грн – на собственные нужды.

Как указано в постановлении КУС ВС, объективная сторона мошенничества заключается в завладении имуществом или приобретении права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием. Субъективная сторона мошенничества характеризуется прямым умыслом и корыстным мотивом.

Получение имущества с условием исполнения какого-либо обязательства может быть квалифицировано как мошенничество лишь в том случае, когда виновное лицо еще в момент завладения данным имуществом имело целью его присвоить, не исполняя обязательства.

Из материалов уголовного производства усматривается, что суд первой инстанции, с выводами которого согласился апелляционный суд, ссылался на доказательства, которые подтверждают, что по устной договоренности между лицом, предоставившим средства, и лицами, их получившими, последние построили жилой дом, готовность которого составляла 96%. Однако у лица возникли претензии по качеству и стоимости проведенных работ.

Но наличие таких претензий не может бесспорно свидетельствовать о том, что, получая у пострадавшего средства на строительство дома, осужденные не собирались исполнять взятые на себя обязательства. А само собой ненадлежащее исполнение обязательств не является достаточным основанием для вывода о совершении мошенничества.

Кроме того, в пользу существования устной договоренности между упомянутыми лицами по приобретению земельного участка и строительства жилого дома свидетельствует тот факт, что потерпевший обратился с исковым заявлением в суд о возмещении осужденными ущерба вследствие ненадлежащего исполнения ими договорных обязательств, в том числе и по сооружению жилого дома. Это указывает на то, что лицо не лишено возможности в этом случае защитить свои права в порядке гражданского судопроизводства.

Что касается утверждения потерпевшего об использовании осужденными благотворительных средств на собственные нужды, то как в обвинительном заключении, так и в приговоре суда нет ссылок на любые фактические данные относительно существования предварительной договоренности о целевом назначении и использовании указанных средств.