Пока мало кассационных жалоб оформляется в соответствии с требованиями нового процессуального законодательства, утверждает судья Роман Бойко

Последние внесения изменений в процессуальные кодексы Украины и усовершенствование порядка рассмотрения судебных дел вывели дискуссию о процессуальных диверсиях на новый уровень. Закон Украины № 460-IX от 15 января 2020 года стал предметом осуждения очередного открытого заседания формата «Нарадча PRO» Комитета по судебной практике Ассоциации адвокатов Украины (ААУ). Мероприятие состоялось в «Укринформе» 20 февраля 2020 года, а его модератором выступил партнер ЮК EQUITY, глава Комитета по судебной практике ААУ Олег Малиневский.

Так называемый закон о процессуальных фильтрах, по словам г-на Малиневского, затронул наболевшие вопросы, касающиеся злоупотребления процессуальными правами. Призывая коллег к дискуссии, модератор просил не только сосредоточиться на позитивных моментах новой правовой реальности, но и поговорить о недостатках — это может стать основой для будущего изменения законодательства, ведь процесс судебной реформы, считает г-н Малиневский, это перманентное явление, сопровождающее правовое государство Украина со дня ее независимости.

Лет 15 все руководители наивысших судебных институций говорили о необходимости обеспечения единства судебной практики и установления кассационных фильтров. На это внимание обратил Роман Бойко, судья Хозяйственного суда г. Киева. Другая цель введения кассационных фильтров — сделать Верховный Суд судом права, а не судом факта или повторной апелляции, как это существует сейчас.

Закон Украины № 460-IX ввел не только основания кассационного обжалования судебных решений, но и установил пределы кассационного пересмотра. «Пока мало кассационных жалоб оформляется в соответствии с требованиями нового процессуального законодательства в части оснований допуска», — поделился последней информацией г-н Бойко и добавил, что судьи Верховного Суда еще сами разбираются с тонкостями применения нового законодательства на практике.

Говоря о возможных процессуальных диверсиях, участники мероприятия остановились на процедуре отвода судьи. В этом контексте высказывались мнения о необходимости возврата к концепции, действующей до 2017 года — когда судья самостоятельно рассматривал вопрос своего отвода и это решение обжалованию не подлежало.

Роман Бойко поделился интересной статистикой: когда судья самостоятельно рассматривал отвод, удовлетворенных заявлений было меньше 1%. Примечательно, что статистика была неизменной до февраля 2020-го — момента вступления в силу Закона Украины № 460-IX.

«В чем же отличие? Отличие в возможности затянуть рассмотрение дела», — подчеркнул судья. По мнению г-на Бойко нынешняя законодательная модель нивелирует любые злоупотребления с отводами: если заявление об отводе поступило менее чем за три дня до следующего судебного заседания, такой отвод, в том случае, если он признается судом необоснованным, рассматривается судьей, который не входил в состав суда, рассматривающий дело; такому судье не может быть заявлен отвод.

Если заявление об отводе судьи поступает в суд позже чем за три дня до следующего заседания, такое заявление не подлежит передаче для рассмотрения другому судье, а вопрос отвода рассматривается судом, который рассматривает дело.

«Действительно, законодатель уменьшил возможности для злоупотреблений по вопросу отвода судьи. Однако зачем вообще передавать этот вопрос другому судье, если статистика успешности удовлетворенных отводов не изменилась?» — удивляется г-н Малиневский. Он озвучил риторический вопрос: а что делать, когда заявление об отводе заблаговременно направлено почтой, а поступило оно судье только в день заседания? Г-н Бойко отметил, что законодатель руководствовался в том числе тем, что вскоре заработает «электронный суд». Сам судья считает идею передачи заявления об отводе на рассмотрение другому судье достаточно прогрессивной.

Партнер LEXJUS Андрей Гусак высказал мнение, что едва ли измененный концепт отвода судьи позволит полностью нивелировать проблемы. В практике г-на Гусака был случай, когда отвод судьи вместо двух дней решался другим судьей в течение девяти месяцев. По мнению спикера, если статистика не изменилась, национальному законодателю за прогрессом гнаться не стоило: раньше отводы не были гарантированным инструментом для срыва судебных заседаний. Андрей Гусак называет ошибкой установления «отправной точки» для отвода — трехдневный срок. «Три дня — это слишком мало для предотвращения процессуальных диверсий и злоупотреблений», — убежден он.

Также участники мероприятия обсудили различные аспекты оснований кассационного обжалования судебных решений и затронули актуальный вопрос самопредставительства.