Практика ЕСПЧ по поводу неприкосновенности жилища

Артем БЕЛОУСОВ • Специально для «Юридической практики»

Значение положений статей Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод (Конвенция) и практики Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) трудно переоценить. По своей сути выводы, которые были положены в основу решений ЕСПЧ, не только являются инструментом толкования статей Конвенции, но и закладывают стандарты для всех государств-участников в вопросах защиты прав человека.

Следует отметить, что статья 8 Конвенции не находится в «лидерах» среди решений, где ЕСПЧ были установлены ее нарушения (см. статистику нарушений конвенции за 1959–2018 годы). Однако в ракурсе ситуации в Украине практика применения статьи 8 Конвенции, в частности, в вопросе о неприкосновенности жилища имеет достаточно большое значение. Чего только стоят последние нашумевшие обыски в IT или в других технологических компаниях! Кроме того, еще не утихли дискуссии относительно эффективности законов под названием «Маски-шоу стоп» и «Маски-шоу стоп № 2». Следовательно, в вопросе права лица на неприкосновенность жилища не обойтись без анализа практики ЕСПЧ.

Концепция термина «жилище»

В своих решениях Европейский суд, руководствуясь принципом автономного толкования, неоднократно подчеркивал, что он независим от квалификации термина «жилище», применяемой в национальном законодательстве («Chiragov and Others v. Armenia», 2015, жалоба № 13216/05; «McCann v. the United Kingdom», 2008, жалоба № 19009/04). В практике ЕСПЧ под понятием «жилище», как правило, подразумевается физически выделенная местность, где развивается частная и семейная жизнь лица («National Federation of Sportspersons Associations and Unions (FNASS) and other v. France», 2018, жалобы № 48151/11 и № 77769/13). Чтобы определить, будет ли место пребывания (проживания) попадать под концепцию «жилища», ЕСПЧ должен установить наличие достаточных и долговременных связей лица с конкретным местом. При этом наличие права у лица на неприкосновенность жилища не зависит от его титульного статуса — статуса собственника или арендатора (пользователя).

Следует отметить, что концепция термина «жилище» не ограничивается жильем, сооруженным на основании юридического разрешения («Buckley v. the United Kingdom», 1996, жалоба № 20348/92), заселенным на законных основаниях (параграф 40 «Kryvitska and Kryvitskyy v. Ukraine», 2010, жалоба № 30856/03), или жильем в традиционном понимании. Так, согласно практике Европейского суда по правам человека, под жилищем также могут подразумевать караваны, жилой вагон, бунгало и другое незакрепленное обиталище («Winterstein and Others v. France», 2013, жалоба № 27013/07; «Chapman v. the United Kingdom», 2001, жалоба № 27238/95).

Концепция понятия «жилище» в отдельных случаях также может включать в себя служебное помещение, помещения, связанные с профессиональной деятельностью (офис адвоката, нотариуса, издательства; представительства компании), складские помещения. Следовательно, эта концепция не ограничивается исключительно указанными местами пребывания и зависит от фактических обстоятельств дела.

Обязательства государства

Основной целью статьи 8 Конвенции является, среди прочего, и защита прав человека от произвольного вмешательства в его права, в том числе право на уважение неприкосновенности его жилища. Таким образом, положения статьи 8 Конвенции налагают обязательства на государства воздержаться от какого-либо противоправного вмешательства в права, гарантированные данной статьей. Такое обязательство называют «негативным». При оценке выполнения государством своего негативного обязательства ЕСПЧ, как правило, оценивает, было ли вмешательство совместимо с положениями части 2 статьи 8 Конвенции, а именно: 1) осуществлялось согласно закону; 2) преследовало легитимную цель; 3) было необходимо в демократическом обществе (ниже более детально).

В то же время в некоторых случаях, где это необходимо, ЕСПЧ должен удостовериться, были ли приняты государством все необходимые меры или совершены действия для обеспечения прав, гарантированных статьей 8 Конвенции («позитивные обязательства»). В зависимости от обстоятельств дела такими мерами могут быть, к примеру, эффективное расследование, принятие необходимых нормативно-правовых актов, исполнение судебного решения, обеспечение единой судебной практики или практики правоприменения другими органами власти.

Правила вмешательства

Первым и основным требованием, касающимся вмешательства государства в право на неприкосновенность жилища, является законность. Выражение «согласно закону» не только означает, что меры вмешательства основываются на национальном законодательстве, но и подразумевает требования к качеству закона. Положения закона должны быть достаточно четко сформулированы и должны предоставлять средства правовой защиты от произвольного вмешательства («Kryvitska and Kryvitskyy v. Ukraine»). Кроме того, ЕСПЧ уже не раз отмечал, что он ограничен в возможности проверки соблюдения национального законодательства, поскольку не может собой заменить национальный суд. В данном контексте функцией Европейского суда по правам человека является проверка обоснований национальных судов с точки зрения Конвенции. Главное требование, которое выдвигается к национальным судам, — это наличие надлежащего обоснования или доказательственной базы в тексте их решений («Lupsa v. Romania», 2006, жалоба № 10337/04). В противном случае судебное решение не будет соответствовать принципу правовой определенности.

После того как будет установлено соблюдение принципа законности, ЕСПЧ должен будет установить наличие легитимной цели. В данном вопросе Европейский суд по правам человека возлагает бремя доказывания на государство. Государство должно предоставить доказательства, что вмешательство осуществлялось в интересах национальной и гражданской безопасности или экономического благосостояния государства, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья, нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Третий критерий — необходимость в демократическом обществе. В этом вопросе ЕСПЧ руководствуется тем, что легитимная цель должна быть пропорциональна мерам, которые применяются государством. Иными словами, вмешательство должно соответствовать принципу неотложной общественной необходимости, а именно — быть соразмерным законной цели. При этом в вопросе права на уважение жилища превалирующим по отношению к правилу законности является правило необходимости в демократическом обществе. Вмешательство не будет считаться пропорциональным в случае, если меры, применяемые государством, возлагают на лицо чрезмерный груз. Примерами непропорциональности могут быть лишение лица права на жилище («Sadovyak v. Ukraine», 2018, жалоба № 17365/14), необоснованное проведения обыска («Sher and Others v. the United Kingdom», 2016, жалоба № 5201/11). В вопросе соблюдения пропорциональности при обыске жилища ЕСПЧ были определены, в частности, следующие критерии: 1) имеется разрешение на обыск, выданное судом на основании обоснованного подозрения; 2) разрешение на обыск должно иметь обоснованные ограничения относительно объема доступа к жилищу лица; 3) обыск офиса, принадлежащего юристу, должен проводиться в присутствии независимого наблюдателя для предотвращения изъятия материалов, содержащих профессиональную тайну (параграф 172 «Sher and Others v. the United Kingdom»; параграфы 187–189 «Imakayeva v. Russia», 2007, жалоба № 7615/02). В зависимости от обстоятельства дела ЕСПЧ также может принять во внимание наличие предварительного уведомления лица об обыске и/или проведение обыска в его присутствии, что позволяет лицу контролировать ход процессуальных действий (параграф 53 «Bagiyeva v. Ukraine», 2016, жалоба № 41085/05).

Таким образом, в современном мире практика Европейского суда по правам человека приобретает статус своеобразного мерила качества, когда дело касается вопросов защиты прав человека. Ввиду того что Конвенция и практика ЕСПЧ являются источником права на территории Украины (статья 17 Закона Украины «Об исполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека»), вышеупомянутые стандарты в вопросе неприкосновенности (уважения) жилища могут стать катализатором для дальнейшего развития норм национального права. Кроме того, в некоторых случаях практика ЕСПЧ служит для каждого адвоката дополнительным инструментом, необходимым для защиты прав и интересов клиента.

БЕЛОУСОВ Артем — адвокат Pavlenko Legal Group, г. Киев