Правила адвокатской этики (ПАЭ) статьей 53 устанавливают, что допустимыми формами реагирования адвоката на незаконное или неэтичное поведение другого адвоката следует считать обращения (заявления, жалобы) в органы адвокатского самоуправления, наделенные дисциплинарными полномочиями в отношении адвокатов, а также использование других форм защиты прав и законных интересов, предусмотренных законодательством Украины. Под незаконным или неэтичным понимается такое поведение, которым причинен или может быть причинен вред интересам адвоката, его клиента, адвокатского объединения, бюро, органов адвокатского самоуправления или адвокатуры как таковой.

Часть 2 указанной статьи обязывает каждого из адвокатов при возникновении конфликта между ними по возможности принять меры мирного его урегулирования. В случае же инициирования адвокатом дисциплинарного производства в отношении другого адвоката он должен предварительно уведомить об этом совет адвокатов региона, а в отношении адвоката иностранного государства — ассоциацию адвокатов или правовое общество соответствующего государства для поиска путей мирного разрешения конфликта при условии, что это возможно с соблюдением других положений настоящих Правил.

Казалось бы, ПАЭ четко определяют, как адвокатам реагировать на незаконное и/или неэтичное поведение коллеги. Однако, по всей видимости, не все так однозначно. В связи с применением настоящей нормы ПАЭ впервые к решению Высшей квалификационно-дисциплинарной комиссии адвокатуры (ВКДКА) изложено особое мнение. Речь идет о решении № І-040/2015 от 30 января 2015 года и особом мнении к нему заместителя председателя ВКДКА Олега Макарова.

Указанным решением ВКДКА удовлетворила жалобу адвоката Ч., отменив решение дисциплинарной палаты Квалификационно-дисциплинарной комиссии адвокатуры Киевской области от 6 февраля 2014 года об отказе в открытии дисциплинарного дела в отношении адвоката Ж., открыла дело и передала его для рассмотрения по сути в КДКА.

ВКДКА сочла, что в действиях адвоката Ж. усматривается наличие признаков дисциплинарного проступка, следовательно, есть основания для открытия дисциплинарного дела. Собственно проступок заключается в нарушении цитируемой выше статьи 53 ПАЭ, а именно в том, что, подавая жалобу в дисциплинарные органы на адвоката Ч., он не обратился в совет адвокатов.

Логика решения ВКДКА сводится к тому, что ПАЭ обязательны к соблюдению всеми адвокатами Украины, а их нарушение — дисциплинарный проступок, поэтому если есть подозрение на нарушение ПАЭ, имеются и основания для открытия дисциплинарного дела ввиду наличия признаков проступка. В решении подчеркивается, что часть 2 статьи 53 ПАЭ устанавливает обязанность адвоката, который намерен обратиться с жалобой о привлечении к дисциплинарной ответственности другого адвоката, уведомить об этом совет адвокатов региона для поиска путей мирного урегулирования конфликта, но вопреки приведенной норме адвокат Ж. этого не сделал.

Однако с таким выводом не согласился заместитель председателя ВКДКА Олег Макаров, изложивший к настоящему решению особое мнение. Он полагает, что решение ВКДКА основано на неправильном установлении признаков дисциплинарного проступка в понимании части 2 статьи 33, части 1 и абзаца 2 части 2 статьи 36 Закона «Об адвокатуре и адвокатской деятельности» и неправильном толковании положений части 2 статьи 53 ПАЭ.

Как отмечает г-н Макаров, надо исходить из того, что право обращения в КДКА имеет каждый, кому известны факты неправомерного поведения адвоката. Согласно статье 53 ПАЭ, по общему правилу адвокат обращается с жалобой на другого адвоката в КДКА как для защиты своих прав и интересов, так и за защитой прав и интересов других лиц (клиента, бюро, объединения, органов адвокатского самоуправления), адвокатуры в целом. То есть нарушение может возникнуть из двух видов правоотношений: непосредственно между адвокатами и между адвокатом-нарушителем и третьими лицами. Кроме того, это может быть нарушение публичных интересов (адвокатуры в целом).

Часть 2 статьи 53 ПАЭ, по мнению Олега Макарова, рассчитана на случай конфликта между адвокатами, когда он действительно может быть урегулирован мирным путем. В этом ключе требование обратиться в совет, прежде чем подать жалобу, выглядит логичным. Это вполне соответствует основам корпоративного единства адвокатов, взаимного доверия и сотрудничества.

Если распространить требование предварительного обращения в совет на отношения адвоката с другими лицами, то получится, что адвокат, ставший свидетелем незаконного или неэтичного поведения коллеги, просит совет адвокатов региона урегулировать мирным путем конфликт между адвокатом-нарушителем и таким лицом. При этом между самими адвокатами конфликта не существует. «Тем более сомнительным выглядит требование предварительного обращения в случае, когда незаконным или неэтичным поведением адвоката нарушаются интересы адвокатуры как таковой» — отмечается в особом мнении.

В настоящем деле речь шла о неисполнении адвокатом Ч. обязанности принимать участие в работе органа адвокатского самоуправления, то есть конфликт возник из взаимоотношений адвоката с адвокатским сообществом. Конфликта между адвокатами в понимании части 2 статьи 53 ПАЭ, по мнению Олега Макарова, не существует, а спорный вопрос выходит далеко за пределы отношений двух адвокатов, следовательно, правило о поиске путей мирного урегулирования применению не подлежит.

Автор особого мнения полагает, что возложение на адвокатов обязанности предварительного обращения в совет адвокатов региона относительно незаконного или неэтичного поведения другого адвоката приведет к тому, что этот орган адвокатского самоуправления, реагируя на такое обращение, будет заниматься установлением признаков дисциплинарного проступка, переняв на себя функции КДКА. Особенно это проявится в случае, если обращение будет касаться проступка, которым причинен вред интересам адвокатуры, то есть имеющего ярко выраженный публичный характер.

Кроме того, заместитель председателя ВКДКА обращает внимание своих коллег на следующее: в своей практике ВКДКА придерживается мнения, что вопросы работы адвоката в органах адвокатского самоуправления не могут быть квалифицированы как дисциплинарный проступок адвоката.

Более того, Олег Макаров призывает коллег к последовательности и напоминает: в решении №І-009/2014 от 23 января 2014 года ВКДКА высказала позицию, что «отсутствие в случае инициирования адвокатом дисциплинарного производства предварительного уведомления совета адвокатов региона о конфликте между адвокатами не может быть основанием для отказа дисциплинарной палатой КДКА в открытии дисциплинарного дела или освобождения адвоката от дисциплинарной ответственности». В том же решении говорилось, что в части 2 статьи 53 ПАЭ «идет речь о конфликте между адвокатами, возникшем в сфере профессиональной деятельности адвокатов».

Исходя из этого, Олег Макаров отмечает, что считает решение дисциплинарной палаты КДКА Киевской области от 6 февраля 2014 года об отказе в открытии дисциплинарного производства в отношении адвоката Ж. законным, обоснованным и отмененным ошибочно.

Адвокат, оценивая факторы, влияющие на развитие конфликта, самостоятельно определяет возможность или невозможность его мирного улаживания. Поэтому, нельзя привлечь адвоката к дисциплинарной ответственности только за то, что его субъективная оценка обстоятельств конфликта не указывала на возможность мирного урегулирования (и обращение в связи с этим в совет адвокатов региона).

Возможность использования адвокатами процедур мирного урегулирования конфликтов между ними может быть дополнительной формой реагирования на незаконное и неэтичное поведение адвоката, предлагаемой ПАЭ участникам конфликта, что не препятствует обращению в дисциплинарные органы. Исходя из необходимости укрепления корпоративного единства адвокатов, Правила стимулируют разрешения конфликтов между адвокатами в рамках процедур примирения, однако их использование является правом, а не обязанностью лица, которое требует разрешения конфликта.

По убеждению Олега Макарова, такое решение ВКДКА может привести к формированию негативной дисциплинарной практики и стать препятствием для обращения в КДКА как правомерной формы реагирования адвоката на незаконное или неэтичное поведение другого адвоката.

Есть ли в действиях адвоката Ж. нарушение ПАЭ, теперь снова будет определять дисциплинарная палата КДКА Киевской области, но уже по итогам проведения проверки.

 

---

Аспект

Охота на адвокатов?

 

Нельзя не отметить: решение ВКДКА № І-040/2015 от 30 января 2015 года интересно не только тем, что к нему дано первое в истории дисциплинарной практики особое мнение. Безотносительно к адвокатам — сторонам конфликта следует обратить внимание на то, что рассмотреть дисциплинарное дело ВКДКА просит в отношении адвоката, который в свое время боролся за дееспособность Комиссии. Более того, жалобу адвокат Ж. подавал в декабре 2012 года в ВКДКА, и Комиссия не указала ему на необходимость предварительного обращения в совет адвокатов региона, а направила жалобу адвоката Ж. в части неправомерного бездействия адвоката Ч. на рассмотрение в КДКА Закарпатской области.

К слову, дисциплинарная палата КДКА Закарпатской области, также не указавшая заявителю на необходимость обращения в региональный совет, решением от 17 апреля 2013 года жалобу адвоката Ж. удовлетворила частично, а именно: адвокат Ч. был привлечен к дисциплинарной ответственности и на него наложено взыскание в виде приостановления права на занятие адвокатской деятельностью сроком на шесть месяцев.

Усматривая в таких действиях адвоката Ж. нарушение статьи 53 ПАЭ, адвокат Ч. обратился с жалобой на своего жалобщика в КДКА Киевской области. Увы, в решении ВКДКА не нашел отображения тот факт, обращался ли адвокат Ч. предварительно в Совет адвокатов Киевской области и каким был итог примирительной процедуры.

Извне ситуация кажется еще более плачевной. Ведь это не просто жалоба на адвоката от коллеги. Она описывается шекспировским «мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Более того, походит на второй виток борьбы с инакомыслием, и его апологетами выглядят те, кто два года назад боролся за светлые идеалы. Впрочем, состояние дел в адвокатуре полностью отражает обстановку в государстве.