Как это часто бывает, даже не самые громкие судебные дела могут иметь важное правоприменительное значение. Тем более если речь идет о решениях, принятых по результатам рассмотрения судебных дел Европейским судом по правам человека (Евросуд), практика которого служит не просто образцом толкования и правоприменения положений Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод 1950 года (Конвенция), а источником права для судебных органов стран Совета Европы.

Не исключением в данном контексте стала и Украина, которая в 2006 году принятием соответствующего законом завершила интеграцию практики Евросуда как источника права в национальную судебную практику. Так, практика Евросуда наравне с Конвенцией стала обязательной для применения судами при рассмотрении дел.

Дело «М.Н. и другие против Сан-Марино»

В июле 2015 года Европейский суд по правам человека принял, на первый взгляд, непримечательное, но интересное в контексте украинского уголовно-процессуального законодательства решение по делу «М.Н. и другие против Сан-Марино» (жалоба № 28005/12), проведя параллели, по которым несложно понять, что на Украине подобная практика не в новинку.

Заявители, граждане Италии, обратились в Евросуд с жалобами о нарушении их прав в соответствии со статьями 6 (право на справедливое судебное разбирательство), 8 (право на уважение частной и семейной жизни) и 13 (право на эффективное средство правовой защиты) параграфа 1 Конвенции. Поводом для обращения в Евросуд с подобными жалобами послужило следующее: в 2009 году в рамках уголовного дела, открытого в Италии против нескольких лиц (не включая заявителей) по подозрению в ряде финансовых преступлений, итальянская прокуратура запросила у компетентных органов Сан-Марино разрешение на обыск и выемку документов финансового (и не только) характера во всех банковских и финансовых учреждениях Сан-Марино. Соответствующее разрешение было предоставлено решением суда первой инстанции Сан-Марино. Заявители пытались оспорить данное решение в части выемки их документов, но тщетно — судебные органы их жалобы сочли неприемлемыми в связи с тем, что заявители не были участниками уголовного расследования, отметив, что только нарушение прав заинтересованного лица в результате соответствующего решения суда подлежит рассмотрению.

Украинские реалии

Так, изъятие документов в банковских и финансовых учреждениях происходит чаще всего посредством совершения временного доступа к вещам и документам (глава 15 Уголовного процессуального кодекса (УПК) Украины), реже — во время проведения обыска (статьи 234–236 УПК Украины). Причем чаще всего временный доступ как средство обеспечения уголовного производства и обыск как следственное действие происходят до момента уведомления о подозрении в совершении преступления, то бишь участниками уголовного производства на этот момент выступают следственный судья, прокурор, следователь, заявитель, другие участники производства в зависимости от обстоятельств конкретного уголовного дела. Обязательными с учетом положений уголовно-процессуального законодательства в случае временного доступа являются уведомление и участие лица, во владении которого находятся вещи и документы, а в отдельных случаях и без такого уведомления (статья 163 УПК Украины), а в случае обыска — без уведомления и участия кого-либо (статья 234 УПК Украины). Лица, в отношении которых открыли уголовное производство, в этот момент не являются участниками такого производства, соответственно, ограничены в средствах правовой защиты. Более того, Уголовный процессуальный кодекс Украины, несмотря на конституционное право (статья 55 Конституции Украины), а также статью 24, предусматривающую гарантию каждому оспорить процессуальные решения, действия и бездействие суда, следственного судьи, прокурора или следователя, устанавливает довольно ограниченный список процессуальных решений, действий и бездействия, которые могут быть оспорены. Анализ соответствующего списка приводит к выводу, что оспорить решение, которым предоставлено разрешение на изъятие документов в банковских и финансовых учреждениях, для лица, не являющегося участником уголовного производства, не представляется возможным.

Возвращаясь к решению Евросуда по указанному выше делу, хочется в первую очередь обратить внимание на то, что Палата Евросуда в очередной раз установила: информация в банковских документах, безусловно, содержит персональные данные, касающиеся личности. Более того, даже если такая информация касается бизнес-отношений лица, она, несомненно, согласуется с понятием «частная жизнь» (параграф 51 Конвенции). Также Евросуд в очередной раз подтвердил, что предоставление (по результатам изъятия) такой информации в совокупности с отказом в возможности оспорить такое предоставление является вмешательством в частную и семейную жизнь в понимании статьи 8 Конвенции (параграф 54).

Однако в контексте данного решения отметим следующую важную позицию Европейского суда по правам человека.

Да, своим решением Евросуд констатировал нарушение статьи 8 Конвенции в отношении М.Н. касательно права на уважение частной и семейной жизни, что делал уже не раз. Но примечательно то, что этим решением Европейский суд также установил, что нарушением статьи 8 Конвенции (без необходимости констатировать нарушение права на доступ к справедливому судебному разбирательству и права на эффективные средства правовой защиты — статьи 6 и 13 параграфа 1 Конвенции соответственно) послужило также то, что национальное законодательство поставило лицо, которое не было участником уголовного производства, в очень невыгодное положение даже по сравнению с обвиняемым, не предоставило такому лицу «эффективный контроль» для ограничения подобного вмешательства, что является «необходимым в демократическом обществе» (параграфы 74–85).

Недопустимость доказательств

Как же в контексте всего описанного не вспомнить статью 87 УПК Украины, согласно которой недопустимыми являются доказательства, полученные вследствие существенного нарушения прав и свобод человека, гарантированных не только национальным законодательством, но и международными договорами, ратифицированными парламентом Украины. Более того, недопустимыми являются также доказательства, добытые благодаря информации, полученной вследствие существенного нарушения прав и свобод человека.

Доказательства подтверждают (устанавливают) наличие или отсутствие тех или иных фактов или обстоятельств, которые имеют значение для уголовного производства; недопустимость доказательств переводит наличие или отсутствие таких фактов или обстоятельств в разряд предположений, на которых, согласно статье 373 УПК Украины, не может основываться обвинительный приговор.

Поэтому, вооружившись практикой Европейского суда по правам человека, спешим на судебное рассмотрение уголовного дела для утверждения принципа верховенства права в ситуации, когда во время досудебного расследования его утверждение утруднено.

ИВАНИШИН Максим — старший юрист Advice Group, г. Львов