Защита свободы слова в суде — PRAVO.UA
прапор_України
2024

Генеральний партнер 2024 року

Видавництво ЮРИДИЧНА ПРАКТИКА
Головна » Выпуск №48 (310) » Защита свободы слова в суде

Защита свободы слова в суде

Рубрика Тема номера

Как-то по инерции многие все еще считают, что в нашей стране нарушается свобода выражения взглядов (freedom of expression) из-за «плохих» законов, недостаточной правовой защищенности журналистов. Различные авторы и авторские коллективы выдают на-гора все новые и новые законопроекты: от изменений к Гражданскому кодексу до нового Закона «Об информации». Однако, на мой взгляд, сегодня существует достаточная правовая база для защиты в суде права журналиста на распространение информации и выражение своих взглядов. Более того, опытный адвокат во многих случаях в состоянии защитить даже недобросовестного журналиста, распространившего по ошибке либо по заказу недостоверную информацию.

Прежде всего нормой прямого действия является статья 34 Конституции, гарантирующая каждому право на свободу слова, свободное выражение мнений, сбор и распространение информации. На сегодняшний день в большинстве судебных решений по делам о диффамации упоминаются либо статья 34, либо статья 32 Основного Закона (в зависимости от того, кто выиграл дело). Более того, в большинстве случаев судьи уже четко разделяют информацию (факты) и мнение журналиста, которое по определению не может соответствовать либо не соответствовать действительности, а потому и не может опровергаться.

Правда, при использовании статьи 32 Конституции может возникнуть коллизия со статьей 7 действующего ГК УССР. По Конституции, опровергается любая недостоверная информация о лице. По ГК — лишь сведения, не только не соответствующие действительности или изложенные неправдиво, но при этом и порочащие честь, достоинство, деловую репутацию. Безусловно, Основной Закон имеет высшую юридическую силу, однако логику Кодекса тоже можно понять. Например, если журналист со слабым зрением написал, что у министра на руке часы «Слава», а на самом деле это «Луч», то в чем состоит вред, какое нарушенное право министра должно быть восстановлено путем публикации опровержения? Правда, из части 2 пункта 5 постановления Пленума ВСУ № 7 от 28 сентября 1990 года с изменениями и дополнениями можно сделать вывод, что и, в соответствии с частью 4 статьи 32 Конституции, каждый имеет право требовать в судебном порядке опровержения лишь той недостоверной информации, которая порочит честь и достоинство. Однако единства среди судей по этому вопросу пока нет.

ЕВРОПЕЙСКИЙ ПРЕЦЕДЕНТ

Неограниченный простор для творческой работы адвоката дают прецеденты Европейского суда по правам человека (Европейский суд). В соответствии со статьей 9 Конституции Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (Конвенция) — это уже часть национального законодательства. А Законом «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года» Украина признала над собой юрисдикцию Европейского суда по всем вопросам, касающимся толкования и применения Конвенции.

Подходящий прецедент можно найти и использовать для оправдания практически любой спорной публикации. Например, в деле по иску Государственной администрации железнодорожного транспорта к транспортному бюллетеню «Транс пресс & С» — предоставил огромное количество полиграфической продукции, подтверждающей активное участие «Укрзалізниці» в избирательной кампании 2002 года, однако, не смог доказать, что за выборы отвечали два конкретных должностных лица, указанных в оспариваемой публикации. Помог прецедент. В решении по делу Торгейрсон против Исландии Европейский суд постановил, что вполне достаточно, чтобы главная (основная) часть представленных фактов, а не каждый отдельный, была доказана ответчиком.

Хоть и медленно, но судьи (особенно в апелляционных судах и ВСУ) начинают воспринимать прецеденты Европейского суда как источник права. По разным оценкам, украинскими судами общей юрисдикции уже вынесено от 70 до 90 решений и определений, содержащих ссылки на решения Европейского суда.

Однако есть некоторые сложности, о которых истцам лучше не знать. Дело в том, что у нас нет официальных переводов решений Европейского суда (в «Голосе Украины» или «Урядовому кур’єрі» они не печатаются). То есть, попытавшись сослаться на решение Европейского суда как на прецедент, можно услышать в ответ: «А откуда вы знаете, что там написано именно так?»

Есть и более глобальная проблема. Статья 10 Конвенции в оригинале начинается так: «Everyone has the right to freedom of expression (Каждый имеет право на свободу выражения взглядов)». А в переводе, ратифицированном украинским парламентом: «Кожна людина має право на свободу виявлення поглядів». Таким образом, граждане Украины не знают, что заявителем, согласно статье 10 Конвенции, может быть и юридическое лицо. Такое же несоответствие перевода и в статье 6 Конвенции, поэтому украинские чиновники очень удивились, когда суд не только принял к рассмотрению заявление АО «Сов-трансавто-Холдинг» против Украины, но и удовлетворил его. Пока никто не знает, как исправить эти и другие ошибки в официальном украинском варианте. Чтобы напечатать в «Голосе Украины» исправленный вариант, Конвенцию нужно заново ратифицировать…

В последнее время появилось несколько законов, значительно облегчающих работу адвокатов СМИ. Прежде всего с исков о возмещении морального вреда уже взыскивается государственная пошлина в процентном соотношении (от 1 % до 10 % от суммы иска). По статистике IREX ProMedia, раньше более 40 % истцов требовали взыскать с журналистов и СМИ суммы морального вреда от 100 000 грн и более (из них 10 % хотели по миллиону и больше).

Кроме того, внесены изменения в статью 49 Закона Украины «Об информации», вследствие чего органы государственной власти и местного самоуправления лишились права требовать от СМИ возмещения морального вреда. А должностные лица, политические партии или блоки теперь имеют право на возмещение морального вреда только при наличии умысла со стороны журналиста (а доказать это практически невозможно). Необходимость таких изменений стала особенно очевидной после прошедших парламентских выборов. Например, две партии, входящие в «Русский блок», требовали в Печерском суде г. Киева по 125 000 грн каждой от издателя «Украинского слова», где было написано, что члены блока «хотят загнать Украину в братские лапы северных мишек» и «хотят нас видеть в гробу и белых тапочках».

В парламенте зарегистрирован еще один законопроект, предусматривающий, что «размер возмещения вреда, причиненного вследствие распространения недостоверной информации средством массовой информации, определяется судом с учетом имущественного состояния виновной стороны и не должен приводить к прекращению деятельности средства массовой информации».

Возможно, иногда меры по защите прав журналистов доведены до абсурда. В одних случаях журналисты, привлеченные к суду в качестве ответчиков по делам о защите чести и достоинства, требуют возбудить против истцов уголовные дела по статье 171 УК (препятствие законной профессиональной деятельности журналистов). В других — выданное журналистам для самозащиты оружие с резиновыми пулями используется для выбивания долгов!

Новый Гражданский кодекс, вступающий в силу с 1 января, менее лоялен к журналистам. Больше всего нареканий последних вызывает часть 3 статьи 277: «Считается, что негативная информация, распространенная о личности, является недостоверной».

При этом отсутствует толкование «негативной информации». Если понимать эту статью буквально, то о любом человеке можно писать лишь как о покойном: или хорошее, или ничего. Очевидно, что на самом деле законодатель имел в виду приблизительно следующее: «Негативная информация о личности считается недостоверной, пока она не будет подтверждена фактами» (приблизительно та же идея заложена в статье 7 ныне действующего Гражданского кодекса УССР, просто вместо «негативной информации» употреблялось «сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию»). В таком толковании эта статья отвечала бы обязательствам, взятым Украиной перед Советом Европы. Ведь статья 10 Конвенции предусматривает защиту не только свободы выражения мнений, но и репутации, и прав других людей.

Однако, по моему мнению, даже в нынешнем виде статья 277 ГК не таит в себе угрозы для свободной журналистики. Во-первых, юридический позитивизм уже пережил пик своей популярности — и любой судья поймет, что недосказал законодатель. Во-вторых, у нас есть вполне нормальная Конституция, имеющая высшую юридическую силу и являющаяся нормой прямого действия.

Если воспринимать статью 277 ГК буквально, то возникает коллизия со статьей 34 Конституции. Порядок действий судьи в таких случаях определен постановлением Пленума ВСУ № 9 от 1 ноября 1996 года. Если у местного суда возникнет подозрение, что ГК противоречит Конституции, то он (суд) приостанавливает рассмотрение дела и просит Верховный Суд обратиться в Конституционный Суд Украины с запросом относительно конституционности отдельных положений Кодекса. Однако на всякий случай еще перед парламентскими каникулами в парламенте зарегистрированы сразу два законопроекта, удаляющие из еще не вступившего в силу ГК часть 3 статьи 277: «проект Николая Томенко и Ко» и «проект Правденко-Павленко».

Статья 302 ГК разрешает физическому лицу свободно собирать, хранить, использовать и распространять информацию. Но, как правило, сбор, хранение, использование и распространение информации о личной жизни физиче-ского лица без его согласия не допускается. Исключение составляют определенные законом случаи, связанные с обеспечением интересов национальной безопасности, экономического благосостояния и прав человека (например, во время расследования уголовного дела). Аналогичная норма содержится и в статье 23 действующего Закона Украины «Об информации».

«ПУБЛИЧНОЕ ЛИЦО» И «ОБЩЕСТВЕННЫЕ ИНТЕРЕСЫ»

Рекомендации Совета Европы, судебная практика многих европейских стран и Европейского суда требуют учитывать такие понятия, как «публичное лицо» и «общественный интерес».

То есть подданные Британской короны имеют право видеть в «Дейли Скамбэг» фото члена правительства Артура Крофта на отдыхе с его бойфрендом, если г-н Крофт представляет страну на переговорах с иностранными партнерами относительно поставок говядины во время эпидемии коровьего бешенства. Аргументация здесь такая: граждане имеют право знать, что этого чиновника могут шантажировать партнеры по переговорам, что больно ударит по интересам страны. Но наш Кодекс пока не настолько прогрессивен (хотя в этом плане и не хуже ГК УССР). Зато остается в силе статья 30 Закона Украины «Об информации»: «Информация с ограниченным доступом может быть распространена без согласия ее собственника, если эта информация является общественно значимой, то есть если она является предметом общественного интереса и если право общественности знать эту информацию преобладает над правом собственника на ее защиту» (упомянутый выше «проект Правденко-Павленко» предлагает эту норму изъять).

Что касается термина «публичное лицо», то в нашем законодательстве он отсутствует. Уже осенью этого года программа IREX ProMedia предлагала внести в ГК такую норму-определение: «Публичными лицами являются лица, добровольно привлекающие внимание общественности к себе, известные или стремящиеся стать известными в государстве, области, городе или другом регионе или населенном пункте.

Общеизвестными публичными лицами являются лица, имеющие такое влияние на политическую, общественную, экономическую, культурную жизнь в обществе, что их имена узнаются среднестатистическим человеком. Относительно таких лиц допускается сбор и распространение информации без предварительного согласия последних, в том числе из открытых источников, включая право проводить фото- и видеосъемку и распространять такую информацию.

Лицо может также стать публичным не по своей воле в связи с причастностью к общественно значимому событию. Относительно таких лиц допускается сообщение лишь информации, касающейся обстоятельств, из-за которых лицо стало публичным».

Громоздкость этой конструкции лишний раз подтверждает правоту британского адвоката Люси Мурман, полагающей, что такое определение, в принципе, невозможно, приходится руководствоваться постоянно меняющимся мнением Европейского суда, анализировать его решения. Некоторое время считалось, что речь идет о политических фигурах, сознательно избравших вид деятельности, предусматривающий повышенную открытость. Но из дела Фрессоз и Руар против Франции от 1999 года стало понятно, что политик — один из возможных видов публичного лица. А публичные лица — это все, кто по своему положению в обществе находятся в центре обстоятельств, привлекающих общественный интерес.

Новый ГК по сравнению со статьей 42 действующего Закона Украины «О печатных средствах массовой информации (прессе) на Украине» ограничил перечень источников информации, достоверность которых журналист не обязан проверять: это только информация, предоставленная должностным или служебным лицом при исполнении им своих служебных обязанностей, а также содержащаяся в официальных источниках (отчеты, стенограммы, сообщения средств массовой информации, учредителями которых являются соответствующие государственные органы или органы местного самоуправления). Таким образом, средства массовой информации не смогут без предварительной проверки не только перепечатать статью из негосударственного украинского СМИ или иностранного издания, но и обнародовать сообщение информационного агентства. Грубо говоря, украинский журналист не сможет написать об очередном нападении на американских солдат в Ираке, если он сам при этом не присутствовал. Работающим в таких условиях журналистам не позавидуешь. Кстати, Европейский суд постоянно напоминает, что наказание журналистов за перепечатывание мыслей других авторов в немалой степени мешает реализации обязанности прессы обсуждать общественно важные темы; и такие ограничения возможны лишь при очень серьезных основаниях (например, дело Тома против Люксембурга, 2001 год).

Еще одна спорная норма: согласно статье 296 ГК, «имя физического лица, задержанного, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления… может быть использовано (обнародовано) лишь в случае вступления в силу обвинительного приговора суда относительно него». Это также звучит для нас несколько экзотично. Мы привыкли, что еще во время досудебного следствия имя виновного (!) называют не только журналисты, но и милицейские генералы или Генеральный прокурор. Однако, согласно практике Европейского суда, даже лицо подозреваемого следует показывать в СМИ так, чтобы человека нельзя было узнать. Предусмотрены исключения — публичность лица или общественный интерес.

Европейский Суд защитил право австрийского журнала «Новости» публиковать фото Б., подозреваемого в рассылке начиненных взрывчаткой писем, исходя из двух важных обстоятельств: 1) дело о письмах-бомбах вызывало наибольшее беспокойство общественности на тот момент; 2) Б. был главным подозреваемым (дело News Verlags Gmb & CoKG против Австрии, 2000 год). Поэтому вряд ли стоит преувеличивать, что с 1 января никто не сможет писать о судебной эпопее Павла Лазаренко в США. Кстати, упомянутый выше «проект Томенко Николая и Ко» предусматривает изъятие из Кодекса и этой нормы.

Также иногда вызывает недопонимание норма нового ГК, требующая опровержения недостоверной информации независимо от вины распространившего. Думаю, здесь с законодателем можно согласиться, так как опровержение недостоверной информации не является видом юридической ответственности. Если статья 32 Конституции Украины гарантирует каждому право на опровержение недостоверной информации относительно него, то реализация этого права не может зависеть от того, распространена недостоверная информация сознательно или случайно.

СУДЕБНЫЙ ЗАПРЕТ

И последняя, заслуживающая внимания новелла, — судебный запрет выпуска газеты, книги, кинофильма, телепередачи и тому подобного через решение об изъятии тиража газеты или книги. Такой запрет действует до момента устранения нарушения личного неимущественного права. На Украине до сих пор применялся прокурорский запрет на распространение книг. Так, в Печерском суде г. Киева все еще рассматривается исковое заявление героя книги «Нарцисс» Виктора Медведчука о защите чести и достоинства к автору Дмитрию Чобиту и издательству. Хотя весь тираж был изъят прокуратурой почти два года назад после возбуждения уголовного дела по статье 182 УК. Вместе с тем у нас был возможен и судебный запрет еще до вступления в силу нового ГК — на основании части 4 статьи 32 Конституции. В местном суде г. Евпатории рассматривается иск Сергея Куницына к Марку Агатову о запрете распространения книги «Премьер Куницын и его команда» (истец еще не знает, что весь тираж продан).

Вообще, предварительные запреты являются вполне обычными для большинства европейских стран и соответствуют духу Конвенции. В Австрии если существует конкретное подозрение, что публикация является преступлением (например, содержит клевету по статье 111 Уголовного кодекса), тираж может быть конфискован по решению суда (статья 36 Закона о средствах массовой информации). Во Франции гражданские суды уполномочены предпринимать любые шаги, направленные на прекращение посягательств на право на частную жизнь, защищенное статьей 9 Гражданского кодекса. В Великобритании на публикацию конфиденциальных правительственных сведений накладывается постоянный запрет, если правительство докажет, что при обнародовании информации пострадают общественные интересы. В деле об известной книге «Ловец шпионов» заявители просили Европейский суд признать английскую практику временных судебных запретов нарушением статьи 10 Конвенции. Суд отказался сделать это, хотя и признал, что «опасности, скрытые в предыдущих ограничениях, требуют очень осторожного подхода со стороны суда» (дело Обсервер и Гардиан против Великобритании, 1991 год).

Даже если весь вышеперечисленный инструментарий судебной защиты свободы выражения взглядов не сработает, то остается не правовой, но очень эффективный способ — привлечение средств массовой информации к освещению процесса. В свете происходящих в стране событий вынесение решений против СМИ является неблагодарным занятием. Даже если на судью осуществляется давление со стороны тех или иных должностных лиц, то общественное мнение оказывается не менее действенным. Так, в Деснянском районном суде г. Киева рассматривалось дело о защите чести и достоинства и возмещении морального вреда по иску на один миллион гривен нескольких известных в Полтаве бизнесменов к всеукраинскому деловому изданию и журналистке. Надо отметить, что истцы в оспариваемой публикации вообще не упоминались. Речь шла о рынке, принадлежавшем предприятию, учредителями которого являются истцы. Тем не менее исковое заявление было принято к рассмотрению, и судья в силу каких-то причин долго колебалась между вынесением справедливого либо мудрого решения. Ситуация изменилась после посещения судебных заседаний журналистами украинских, иностранных изданий и сотрудницы аппарата омбудсмана (появление последней, кстати, стало сюрпризом и для ответчиков): в удовлетворении иска было отказано.

В результате гласного судебного рассмотрения может наступить эффект, прямо противоположный тому, на который рассчитывают истцы. Популярное в узких кругах интернет-издание разместило компрометирующую информацию о влиятельном должностном лице. Интернетом в нашей стране пользуются до 4 % населения, пусть даже четверть из них регулярно читают данный сайт (если больше, то заранее приношу извинения руководителю этого неназванного издания). Однако при освещении процесса о защите чести и достоинства в Дарницком районном суде г. Киева оспариваемая информация была слово в слово распространена уже всеукраинскими печатными изданиями. Более того, адвокат Татьяна Мунтян попутно использовала прессу для поиска свидетелей на стороне ответчика.

После всего вышеизложенного вы все еще считаете, что свободы слова у нас нет? Вы правы, она все еще в зачаточном состоянии. Однако, увы, не все в этой жизни зависит от хороших законов. Законы не виноваты, что среднестатистический читатель не способен оплатить даже себестоимость хорошей газеты; что рекламный рынок недоразвит; что будущим журналистам правовые основы журналистской деятельности преподают люди без юридического образования; что многим журналистам чужда корпоративная солидарность и так далее.

ЯКУБЕНКО Вячеслав — адвокат, г. Киев

Поділитися

Підписуйтесь на «Юридичну практику» в Facebook, Telegram, Linkedin та YouTube.

Баннер_на_сайт_тип_1
YPpicnic600x900
баннер_600_90px_2
2024
tg-10
Legal High School

Зміст

Государственная практика

ГСА: куда идем и что делать?

Законодательная практика

Правосудие за ваши деньги

Комментарии и аналитика

Вопросы определения таможенной стоимости в практике таможни

Неделя права

Пленум грядет!

«Бумажный» суд с живыми судьями

Острота внутренних взаимоотношений

Минюст в фаворе у Президента

АМКУ приобретает европейский опыт

«Мониторить» будут не всех?

Новости делового мира

Кто может стать «единоналожником»

АПУ провела семинар для банковских юристов

Упрощены таможенные процедуры

Отчитайтесь о программных продуктах!

Формирование уставного фонда страховщика

Новости законотворчества

Перевод актов будет правильным

Инвалиды могут работать ночью

Консультации «Электронного Правительства»

ХК собрались согласовывать

Новости из-за рубежа

Присяжная уволена за ношение платка в суде

Жертва спамеров попала под суд

Европейский суд грозит штрафом за ненадлежащее качество воды

Новости профессии

Реформирование административного права

Союз адвокатов о законодательстве об адвокатуре

Исследована практика военных судов

Качество образования прежде всего

Заместитель министра юстиции становится судьей

Судьи повышают квалификацию

Новости юридических фирм

У Deloitte & Touche новый бренд

«Центр технологии бизнеса и права» провела семинар

«Шевченко, Дидковский и партнеры» выступила юридическим советником банка ING Bank N.V.

«Ариес» стала членом Евроюриса

Первая полоса

Вопросы обжалования решения ГНАУ

Репортаж

Судьям — влиятельную ассоциацию!

Конкуренция прежде всего!

Судебная практика

Кто не успел, тот не опоздал?!

Применении Европейской конвенции в хозяйственном процессе

Порядок внесения изменений в законы о налогообложении имеет особенности

Тема номера

Защита свободы слова в суде

Свободный доступ к информации

Трибуна

Разрешительная система МВД: а у нас — свои, внутренние порядки!

Судопроизводство по-херсонски

Частная практика

Вопрос трудовой дисциплины

Вопросы налогового кредита

Юридический форум

Знал, знал… да и забыл

Когда закончится «почтовый» бардак?

Новшества для ГИС

Отказ в разрешении выезда на постоянное местожительство требует обоснования

Інші новини

PRAVO.UA