С начала судебной реформы (этого года) Высшему совету юстиции (ВСЮ) стало легче рассматривать дела о нарушении присяги судьями, свели к минимуму процедуру обжалования решений ВСЮ, а в итоге — добавили полномочий. О работе конституционного органа рассказывает его председатель Владимир Колесниченко.

— На Съезде судей Президент Украины заявил, что Высший совет юстиции не должен быть карательным органом. Как вы думаете, почему Президент сказал именно эту фразу, он считает ВСЮ карательным органом?

— Не думаю, что Президент не информирован о реакции прессы на действия Высшего совета юстиции и высказывания отдельных политиков, которые по-разному оценивают деятельность ВСЮ, раздавая эпитеты «гестапо», «карающий меч правосудия» и т.д. и т.п. Президент уделяет особое внимание нашей деятельности и, конечно же, не может не реагировать на настроения, формирующиеся вокруг ВСЮ. И акцент Президента о том, что ВСЮ не должен быть карающим судейским органом, очень важен.

ВСЮ, исходя из Конституции Украины и Закона Украины «О Высшем совете юстиции», — прежде всего, орган, который отвечает за формирование высокопрофессионального судейского корпуса. А это значит — проверка соответствия кандидатов на должность судьи требованиям закона и оценка надлежащего исполнения уже действующими судьями своих обязанностей.

— В состав ВСЮ входит 5 »силовиков» (не считая членов ВСЮ с милицейским прошлым), почти половина для кворума, не делает ли это ВСЮ карательным органом?

— Суть работы любого органа можно определить не по составу, а по качеству его решений.

Нередко ВСЮ своими решениями отклоняет предложения об увольнении судей, как от квалификационных комиссий, так и от членов ВСЮ. Удельный вес отказов значительный. Так, с начала года мы отклонили 52 из 97 предложений членов Совета и 22 из 30 рекомендаций квалификационных комиссий о внесении представлений об увольнении судей за нарушение присяги. В 47 случаях проверки закончились выводом об отсутствии в действиях судьи признаков нарушения присяги, а значит — и оснований для увольнения судьи с должности. Этот факт свидетельствует о том, что называть Высший совет юстиции карательным органом некорректно. Тем более что присутствие в составе Совета работников прокуратуры оправдано, поскольку ВСЮ по Конституции Украины рассматривает жалобы прокуроров на решения о привлечении их к дисциплинарной ответственности и вопросы относительно несовместимости.

Сегодня в СМИ критикуют новый порядок обжалования решений ВСЮ в Пятой палате Высшего административного суда Украины (ВАСУ), якобы судьи, относительно которых принято решение об увольнении, лишены реальной защиты. Но вспомните ситуацию, когда любой районный суд без какой-либо мотивации мог заблокировать решение ВСЮ, Президента Украины или парламента. После начала работы Пятой палаты ВАСУ 20 судей, в отношении которых мы внесли представление на увольнение, оспорили наше решение. В отношении десяти суд уже вынес решения. При этом два иска были удовлетворены полностью, некоторые наши решения были подкорректированы. И это, в свою очередь, повлияло на практику принятия Советом последующих решений. По старому законодательству судебное рассмот­рение жалоб на наши решения растягивалось на годы. Некоторые судебные процессы, начавшиеся в 2004-2005 годах, все еще не завершены. Разве можно такую процедуру считать эффективно защищающей права судей?

— Владимир Николаевич, вы говорили о том, как ВСЮ оценивает кандидатов на должности судей, проясните, пожалуйста, как так получается, что относительно одних кандидатов, чьи документы ­возвращены из Администрации Президента (ранее — Секретариата) по одной и той же причине (наличие судимых родственников), ВСЮ вносит повторно представления о назначении Президенту Украины, а других — нет?

— Мы исходим из следующего. Например, отец — судья или следователь, и привлекался за корыстные преступления, мы с опаской смотрим: не повлияет ли это на независимость будущего судьи. Отцы за взрослых детей не отвечают, и дети за отцов. Наверное, не совсем правильно, что судимость близкого родственника считается достаточным основанием для отказа во внесении представления о назначении на должность судьи. Этот вопрос должен быть четко урегулирован в законе.

Но ведь дело не столько в том, что у будущего судьи есть родственники, которых привлекали к уголовной ответственности, а в сокрытии им таких данных. Как, например, в случае, когда речь идет о сокрытии кандидатом в судьи информации об отце-судье, привлекавшемся к ответствен­ности за взятку.

— Касательно новых членов ВСЮ. На Съезде судей членом ВСЮ была избрана Инна Отрош, она же вас сменила на должности председателя Печерского районного суда г. Киева…

— Сменит ли она меня на должнос­ти председателя ВСЮ? Я не знаю. Хочу вам сказать, что она — личность, она состоялась. Печерский суд сегодня на устах. Принимает ли он политические решения? Дела, которые рассматривает этот суд, всегда связаны с политиками.

Но я не вижу проблем в ее назначении. Думаю, она, как опытный судья, сможет достойно представлять судейский корпус, предоставивший ей мандат доверия.

— В августе появилась информация, что судьи Верховного Суда Украины (ВСУ) обратились во ВСЮ с документами, указывающими на злоупотребление Валерием Бондиком полномочиями члена ВСЮ. Что в пределах своих полномочий делает ВСЮ по данному вопросу?

— Судьи Верховного Суда Украины в Высший совет юстиции не обращались по этому вопросу. В 2009 году к нам с запросом обращался председатель Судебной палаты по гражданским делам Андрей Гнатенко, который просил только сообщить, давалось ли поручение члену ВСЮ Валерию Бондику на проверку действий судей. Ему ответили, что такого поручения не было.

А вот заявлений от судей по поводу злоупотребления г-ном Бондиком своими обязанностями к нам не поступало. Таким образом, никаких действий по этому вопросу мы не проводим.

— Из чего исходит председатель ВСЮ, когда дает поручение тому или иному члену ВСЮ проверить наличие оснований для увольнения судьи с должности по особым обстоятельствам, есть ли определенная территориальность или юрисдикционность?

— Знаете, нет. При рассмотрении этого вопроса я учитываю специфику работы каждого из членов ВСЮ. И очень хорошо, что в Совете представлены юристы, практикующие в разных отраслях права.

— Какие обстоятельства будут учитываться ВСЮ при определении, когда в нарушении процессуального срока имеет место дисциплинарный проступок, а когда — нарушение присяги, влекущее за собой увольнение?

— По новому законодательству практически одни и те же основания могут повлечь за собой и дисциплинарное наказание, и привлечение к ответственности за нарушение присяги. Это вопрос оценочный. Прежде всего, определяется тем, насколько существенны нарушения, к каким последствиям они привели.

— Сейчас у ВСЮ нет, и раньше не было, сроков для привлечения к ответствен­ности судьи за нарушение присяги (срок давнос­ти есть даже для преступников), почему так происходит?

— Увольнение за нарушение присяги — это очень серьезный, специально обу­словленный Конституцией вид ответствен­ности, поэтому законодатель и не предусмотрел такой срок.

Это правильно и важно еще и потому, что решение судьи не должно зависеть от политической или другой целесообразнос­ти. Судья должен помнить, что принцип неотвратимости наказания за нарушение присяги сопровождает его всю жизнь.

— Планируете ли вы бороться с ситуацией, когда судья оказывается в «подвешенном состоянии», то есть когда производство по нему ВСЮ открыто и рассматривается два года, пока судья не провинится окончательно, либо найдется давняя история?

— Вопрос, на мой взгляд, абсолютно некорректен. Мы не боремся с ситуацией. Во-первых, у нас накопилось большое количество нерассмотренных дел. Это произошло, в том числе, и по вине самих судей, которые не являлись по приглашению Совета по нескольку раз (пять-шесть) на заседание Высшего совета юстиции. Не рассмотрены они и по вине членов ВСЮ от судейского корпуса, которые намеренно 11 месяцев в 2007 году блокировали работу ВСЮ, не посещая заседаний.

Мы никого не «подвешиваем». И рассматриваются вопросы по два года именно по названным причинам. Судьи сами виноваты, что государство пришло к более жесткому подходу. Они, как говорится, заигрались. Поэтому мы вынуждены сегодня так работать.

По поводу того, что ВСЮ пытается таким образом как-то влиять на принятие решений судьями по конкретным делам, замечу: у ВСЮ таких интересов нет, и у Колесниченко тоже.

— В своей статье вы выразили мысль о том, что «доминирование судей во ВСЮ» опасно, приводили по этому вопросу опыт Франции…

— Да, Португалия, Франция, Польша… Всем известны европейские рекомендации по формированию высших советов магистратур, но во многих ли странах Европы все именно так? Да, в самой Франции Высший совет магистратуры возглавляет президент страны. В этой стране очень сложно наказать провинившегося судью, потому что большинство в совете составляют судьи, и таким образом они защищают «честь мундира», преследуя корпоративный интерес. И все же мы очень внимательно прислушиваемся к советам наших коллег, и то, что наша страна находится в процессе реформирования судебно-правовой системы, позволяет нам быстрее имплементировать прогрессивные идеи европейских правоведов.

Вместе с тем я считаю, что превалирование судей в составе ВСЮ может привести к тому, что мы будем защищать общекорпоративные интересы в ущерб интересам государства. Уверен, что новелла в законе, согласно которой судьи будут составлять значительную часть в составе ВСЮ, но назначаться будут разными субъектами формирования, позволит этого избежать.

(Беседовала Марина БАХОЛДИНА, «Юридическая практика»)