Общеизвестно, что недостатки и пробелы в праве были, есть и, к сожалению, будут, несмот­ря на то, как бы законодатель не хотел или не умел принимать необходимые законы, поскольку предусмотреть все отношения, которые нуждаются в законодательном урегулировании, просто невозможно. Особенно это проявляется в период кардинального обновления законодательного массива.

Неумение законодателя надлежащим образом сформулировать понятные как для судей, так и для участников процесса процедуры рассмотрения дел также проявилось и в тех изменениях, которые внесены в процессуальные кодексы с принятием Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей». Это в очередной раз подтверждает необходимость привлечения представителей судебной власти (практиков), представителей процессуальной науки к процедуре разработки таких законов (подтверждение недостатков, в частнос­ти, это заключение Венецианской комиссии). К примеру, когда принимали новый Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (ГПК РФ) (в силе с 1 февраля 2003 года), к проекту были поданы поправки по 1200 позициям и более половины из них — только от представителей судов различных инстанций. Автор этой публикации уже неоднократно обращал внимание законодателя на недостатки процессуальных кодексов, необходимость их устранения и приводил соответствующие предложения («Адвокат», 2005 год, № 7; «Юридичний віcник Украины», 2006 год, № 18; «Юридическая практика», 2007 год, № 35; «Вісник Верховного Суду України», 2009 год, № 5 и другие).

Сложность создания именно процессуальных законов или внесения в них изменений в том, что процесс — это комплексная система институтов, стадий и процессуальных производств, в которых процессуальные действия должны совершаться согласно четко определенной процессуальной форме и не должны противоречить одна одной. То есть создать идеальный процессуальный кодекс — это значит создать системность, согласованность, взаимосвязанность и унифицированность его норм.

Ученые давно уже подметили, что очень легко нарушить логику и структуру кодекса, его принципы одним неудачным нововведением. К таким я отношу нововведения, внесенные в заочное рассмотрение дела, судебный приказ (практически этот институт полностью уничтожен), производство в суде первой инстанции, апелляционное производство, процедура допуска заявлений к производству Верховного Суда Украины (ВСУ) и другие, которые в некоторой степени извратили суть идеального, унифицированного стандарта правосудия. Об этом я рассказываю на своих лекциях. Но возможности этой публикации ограничены, поэтому хочу высказать предложения законодателю по усовершенствованию некоторых процедур процессуальных регламентов, вследствие несовершенства которых Верховный Суд, рассматривая дела в порядке пересмотра как четвертая, наивысшая судебная инстанция, в некоторых ситуациях находится в состоянии процедурной невозможности отправлять правосудие именно для создания единой судебной практики, для предотвращения или уменьшения случаев обращения в Европейский суд по правам человека.

При этом прекрасно понимаю, что в силу некоторых исключительно субъективных причин возврат Верховному Суду того комплекса полномочий в ракурсе отправления правосудия, которые он имел ранее, невозможно. Поэтому хочу обратить внимание именно на те огрехи законодателя, которые возможно устранить без ущерба для кого-либо.

Всем понятно, что одним из основных требований к законам, законодательной технике является унификация правовых норм, регламентирующих процессуальные правоотношения. К тому же должны соблюдаться требования реальности, оптимальности и целесообразности.

Рассмотрим только один пример (а их несколько) нарушения принципа унификации в одном и том же законе (кодексе), не говоря уже о системе однородных законов. Так, в процессуальных кодексах содержится позитивная модель проверки так называемых в процессуальной науке предпосылок права на апелляционное и кассационное обжалование судебных решений и условий реализации этого права. Проверять право субъектов на обжалование, сроки обжалования, соответствие жалобы установленному законом содержанию, оплате судебных издержек, восстановление пропущенного срока и т.п. наделены те судебные инстанции, которые эту жалобу и будут рассматривать. Соответственно, апелляционную жалобу проверяет апелляционный суд, он ее и рассматривает, кассационную жалобу — суд кассационной инстанции (то есть соответствующий Высший суд), он ее и рассматривает.

Но почему-то в одном и том же законе (во всех процессуальных кодексах) заявление, которое рассматривает Верховный Суд при пересмотре судебных решений как наивысшая судебная инстанция, проверяет не этот суд, который это заявление и рассматривает, а другой. Где же здесь соблюдение принципа унификации процессуальных норм? Мне, как представителю этой четвертой судебной инстанции, практически все равно, кто будет заявления о допуске рассматривать (как говорится, меньше работы), но мне, как процессуалисту, не все равно, что делается с процессуальным законом и почему представители процессуальной науки после вступления в силу изменений в процессуальные кодексы (после 30 августа 2010 года) все дружно замолчали. Что случилось? А ведь недостатки большинства нововведений в процессуальные кодексы озвучены в заключении Венецианской комиссии и регулярно звучат от судей первой, апелляционной инстанций. К примеру, в Российской Федерации 1 февраля 2003 года вступил в силу новый ГПК РФ, а через полгода уже было четыре комментария к нему, шесть учебников по гражданскому процессу, не говоря уже о сотнях научных публикаций по нововведениям процесса и три процессуальных постановления Пленума Верховного Суда РФ (этого права у Верховного Суда сейчас нет). Это и есть реальное подспорье для судебной практики.

Сейчас более подробно о том, почему я обращаю внимание законодателя и практиков именно на этот мелкий, узкий вопрос о процедуре допуска Высшим судом заявлений к пересмотру судебных решений Верховным Судом, которые практически идентичны во всех процессуальных кодексах, и о возможностях Верховного Суда в случае нарушения этой процедуры. И связано это с тем, что недостатки, пробелы имеются, устранить их Верховный Суд не может, поскольку его процессуальные полномочия на этой стадии четко и очень жестко определены, но рассматривать такие заявления, допуск которых уже разрешен Высшим судом, он обязан и рассматривает их. К тому же, как известно, в процессе недопустима аналогия или фактическая процессуальная деятельность (процесс — это публичная область права, где его нормы являются императивными). Но проблема в том, что последствия этого рассмот­рения могут оказаться в Европейском суде по правам человека, если участник процесса туда пожалуется по статье 6 Европейской конвенции, и его решение предсказать нетрудно, хотя бы по тем процедурным примерам, что приводятся ниже.

1. Одним из первых Высший суд при допуске заявления к пересмотру судебных решений Верховным Судом проверяет срок обращения. Он в некоторой степени сложно выписан, но это месячный срок со дня принятия судебного решения, которое обжалуется, и предельный срок — один год со дня принятия судебного решения, на которое делается ссылка о неодинаковом применении кассационным судом норм права. Поскольку месячный срок является процессуальным, то по ходатайству заявителя при наличии уважительных причин Высшим судом он может быть восстановлен, годичный срок является пресекательным. Только при соблюдении этих требований заявление о пересмотре судебных решений Верховным Судом может проверяться на соблюдение иных требований для его допуска. Вместе с тем Высший административный суд Украины (ВАСУ) 24 сентября 2010 года допустил к производству ВСУ заявление Государственной налоговой инспекции, поданное в сентябре 2010 года, о пересмотре своего определения от 14 ноября 2007 года, при этом не восстановил пропущенный срок, хотя такое ходатайство в заявлении содержалось. ВСУ рассмот­рел заявление 18 января 2011 года по сути спора (дело № 21-53а/10).

Что оставалось делать Верховному Суду, ведь у него нет права ни возвратить материалы Высшему суду, ни восстановить срок или устранить этот недостаток иным образом!

2. При разрешении вопроса допус­ка заявления к пересмотру Верховным Судом Высший суд должен проверить его содержание, а требования к его содержанию четко выписаны во всех процессуальных кодексах. Так, 27 декабря 2010 года ВСУ отказал в удовлетворении заявления ГП «Р» вследствие того, что заявитель подал в Высший хозяйственный суд Украины (ВХСУ) фактически кассационную жалобу, в которой полностью отсутствовали сведения, содержащиеся в статьях 11116, 11118, 11125 ХПК Украины, а это препятствовало ВСУ выполнить свои полномочия. Тем не менее ВХСУ 29 октября 2010 года допустил заявление к пересмотру (постановление ВСУ № 3-61гс10).

Вследствие этого Верховный Суд отказал в удовлетворении заявления, так как иных полномочий у него нет. Естественно, что Высший суд должен был оставить заявление без движения и предоставить срок для устранения недостатков заявления. Как следствие, заявление осталось без рассмотрения по сути спора, несмотря на допуск. Без какого-либо ущерба для тех, кто не желает Верховный Суд наделять определенными полномочиями, можно было бы предоставить ему хотя бы право возврата документов Высшему суду для устранения недостатков. В данном случае получается, что Верховный Суд все равно это судебное решение в дальнейшем пересмотрит, но только после решения Европейского суда по правам человека о нарушении права на справедливое судебное разбирательство.

3. В процессуальных кодексах содержится императивный запрет участвовать в разрешении вопроса допуска заявлений к пересмотру судебных решений Верховным Судом тем судьям, которые принимали участие в принятии обжалуемого решения. Об этом четко указывается в постановлениях Пленумов Высших судов о практике допусков заявлений к производству Верховного Суда. К сожалению, 10 октября 2010 года судья ВАСУ Г. принимала участие в составе судебной коллегии по допуску заявления ОАО «НВМ» к производству Верховного Суда (№ Н‑356/ 10), и эта же судья принимала участие в кассационном рассмот­рении дела, когда ВАСУ 19 мая 2010 года рассмотрел спор, постановление которого обжаловалось (постановление ВСУ от 18 января 2011 года, дело № 21‑45а/10).

Дело Верховным Судом было рассмот­рено по сути, а участнику процесса открыта дорога в Европейский суд по правам человека.

4. Процессуальные регламенты содержат основания для подачи заявлений о пересмотре судебных решений Верховным Судом, среди которых, к сожалению, нет права ссылаться на нарушение судом кассационной инстанции одних и тех же норм процессуального права. Так, 22 октября 2010 года ВСУ отказал в удовлетворении заявления прокурора о пересмотре определения ВАСУ от 22 июля 2010 года, поскольку основанием пересмотра было нарушение судом кассационной инстанции норм процессуального права — статья 220 Кодекса административного судопроизводства Украины (дело № 21-3а/10).

Тем не менее ВАСУ допустил заявление к производству ВСУ.

В данном случае получается, что кодексы запрещают Верховному Суду пересматривать судебные решения вследствие неодинакового применения кассационным судом норм процессуального права, но Высший суд такое заявление допустил, и Верховный Суд его рассмотрел, отказал в удовлетворении заявления по этим мотивам. Причем все судьи при рассмотрении дела согласились с тем, что обжалованное решение Высшего суда является незаконным (нарушены и неправильно применены нормы процессуального права), но отменить такое решение было невозможно. Практически заявителю рекомендовано обратиться в Европейский суд по правам человека, получить от государства из бюджета справедливую сатисфакцию, после чего его дело будет пересмотрено Верховным Судом. Где здесь логика законодателя? Второй вопрос: если Высшие суды допустят на основании разного применения норм материального права к производству ВСУ даже решение первой или апелляционной инстанции, что ВСУ и такой допуск должен «проглотить»?

5. Постановления Пленумов Высших судов, на мой взгляд, дали спорное разъяснение о невозможности участнику процесса при обращении с заявлением о пересмотре судебных решений Верховным Судом ссылаться на судебные решения, которые кассационным судом отменены с направлением дела на новое рассмотрение, основываясь на том, что в этом случае спор по сути не разрешен (к примеру, пункт 4 постановления ВХСУ). Еще раз повторюсь, на мой взгляд, в некоторой степени это неверно. Ведь вопрос должен состоять в том, выработана ли кассационным судом в судебном решении, даже при направлении дела на новое рассмотрение, определенная правовая позиция (изложены ли принципы в толковании и применении нормы материального права, которая должна быть применена и т.п.). Более того, во всех процессуальных кодексах определено, что судебное решение Верховного Суда при отмене судебного решения с направлением дела на новое рассмотрение обязательно для всех судов, то есть его правовая позиция даже в таком судебном решении является прецедентом, и именно такую позицию законодателя необходимо было принимать во внимание Высшему суду. По сути, это является искусственно созданной преградой к пересмотру судебных решений, которые не соответствуют нормам права. Ну, не может оставаться в силе незаконное решение, если есть обращение заявителя! К примеру, обжалуется судебное решение по спору между работодателем и работником, причинившим ему ущерб, в котором суд при разрешении спора руководствовался нормами ГК Украины, хотя это трудовые правоотношения. Заявитель ссылается на иные судебные решения кассационного суда (в пределах одного года), в которых суд, направляя дело на новое судебное рассмотрение, указал, что этот спор должен быть разрешен по нормам трудового законодательства и необходимо установить именно такие фактические обстоятельства. Разве такое судебное решение не может быть положено в основу заявления о неодинаковом применении нормы материального права, где четко изложена правовая позиция. Такие примеры можно привести по земельным спорам, договорным и деликтным правоотношениям.

Несмотря на такие разъяснения Выс­ших судов, которые все-таки являются рекомендательными, не зря судебные коллегии этих судов, решающие вопросы о допуске заявлений к пересмотру судебных решений Верховным Судом, берут во внимание и судебные решения, в которых кассационный суд направил дело на новое рассмотрение, о чем свидетельствует практика Верховного Суда. Таким же образом и правильно поступает в настоящее время и Высший суд по рассмотрению гражданских дел, который 26 ноября 2010 года допустил к производству ВСУ заявление ПАО «В» о пересмотре кассационного определения от 6 октября 2010 года, в котором ссылкой на неодинаковое применение норм материального права являются три определения ВСУ об отмене судебных решений с направлением дел на новое рассмотрение, где содержатся определенные правовые позиции (дело № 6-2цс/ 10). Кажется, что разъяснения Пленумов Высших судов в этой части должны быть уточнены.

Такие примеры, когда Верховный Суд оказывается именно в процедурном коллапсе при пересмотре судебных решений, можно было бы приводить и далее, но итог у всех них один — заявления о пересмотре судебных решений Верховным Судом были допущены неправильно, с нарушением процессуальных норм. Вместе с тем Верховный Суд обязан такие заявления рассмотреть и принять соответствующее судебное решение именно по сути спора, так как иного права ему не дано. Почему же не наделить Верховный Суд, если не правом самому допускать такие заявления к пересмотру или рассматривать жалобы на недопущение (как происходит в Германии и других странах), то хотя бы правом возвращать материалы Высшему суду для дооформления и соблюдения процессуальных норм при допуске (ведь ошибки могут быть и случайные, а Верховный Суд их «освящает). Такое право было у вышестоящего суда во времена действия Гражданского процессуального кодекса 1963 года, когда жалобы проверял суд первой инстанции.

Следствие таких пробелов в процессе — нарушение прав участников процесса на справедливое судебное рассмотрение, и фактически в их руках имеется узаконенный документ для обращения в Европейский суд по правам человека. Остается надеяться, что законодатель в ближайшем будущем исправит указанные недостатки, а до тех пор адвокаты и представители заявителей будут более ответственно относиться к содержанию заявления о пересмотре Верховным Судом судебных решений по новой процедуре, к тому же Высшие суды будут более тщательно решать вопросы допуска к Верховному Суду.

ЛУСПЕНИК Дмитрий — судья Верховного Суда Украины, к.ю.н., доцент кафедры гражданского процесса, г. Киев