Инвестиционный бум, охвативший отечественный банковский сектор в период 2005–2008 годов и ознаменовавшийся приходом на рынок крупных мировых игроков уровня немецкого Commerzbank (приобретение контроля в банке «Форум»), итальянских Unicredit («Укрсоцбанк») и Intesa Sanpaolo («Правэкс-банк»), австрийских Raiffaizenbank («Аваль») и Erstebank («Престиж»), шведских Swedbank («ТАС-Коммерцбанк» и «ТАС-Инвестбанк») и SEB («Ажио», «Факториал Банк», «Акцепт»), французских BNP Paribas («Укрсиббанк») и Crdit Agricole («Индекс-банк»), был историческим шансом для отечественного финансового рынка и экономики в целом.

 

Неготовность № 1

К большому сожалению, тогда государство оказалось неготовым воспользоваться появившейся возможностью и в конечном итоге получило лишь малоприятную репутацию рискованного для подобных инвестиций места. Некоторые инвесторы успели уйти, отважившись официально признать свои многомиллионные финансовые потери (к примеру, из вложенных в покупку украинской «дочки» 735 млн долл. США упомянутый выше Swedbank смог выручить лишь 52 млн долл. США), другие — продолжают бороться, объективно потеряв надежду вернуть вложенные в нашу страну средства.

Говоря о причинах произошедшего, многие эксперты настаивают на пагубной роли мирового финансового кризиса, который обвалил весь украинский экспорт, обесценил национальную валюту, рынок ценных бумаг и недвижимости, лишил ликвидности большую часть имеющихся заемщиков, сделав их агрессивными и отчаянными оппонентами банков-кредиторов. Упоминают также проблемы в судебной системе, которая, по мнению банкиров, часто была необъективна к ним, особенно в резонансных спорах.

Не отрицая влияния указанных обстоятельств, считаю, что решающую роль в итоге сыграла пассивная роль украинского законодателя, который не только не смог заблаговременно подготовить нормативно правовую базу, заложить в нее справедливый баланс прав и возможностей заемщика и кредитора, предупредить возникновение спорных ситуаций и злоупотреблений, но в последующем не устранил выявленные кризисом системные ошибки и недочеты.

Одна из главных проблем, испугавших инвесторов, — крайне низкий процент фактического возврата кредитных средств, поэтому установление понятных и эффективных законодательных механизмов возврата кредитов вернет доверие инвесторов и поспособствует возрождению банковского кредитования.

 

Общее vs. личное

Далеко не последнюю роль в пассивности законодателя по обеспечению возвратности кредитов сыграла недостаточная внутренняя сплоченность банковского сектора, имеющая определенные причины.

Во-первых, согласно минимальным подсчетам, основанным на данных из открытых источников, более 275 народных депутатов Украины (свыше 61 % от конституционного состава ВСУ) являются собственниками крупного либо среднего бизнеса (доли в нем), при этом не имеют прямого отношения к банковскому сектору. Более того, незначительное число депутатов-банкиров также имеют иной отраслевой бизнес, одновременно выступая клиентами банков. Таким образом, исходя из системы координат «банк-клиент», мы имеем сформировавшееся в парламенте «проклиентское» большинство.

Во-вторых, дальнейшее продолжение «банкопада» (одновременного вывода из рынка неплатежеспособных банков) существенно поменяло лидерский состав отрасли, в который на данный момент входят в основном государственные банки и банки с иностранным капиталом. Указанные субъекты очень осторожны в вопросах GR и сдержаны в лоббировании отраслевых интересов.

В-третьих, в стратегии банковской работы с проблемными должниками в настоящее время доминирует индивидуальный подход, предполагающий усиленную договорную (превентивную) работу с конкретным заемщиком с последующей его судебной либо уголовно-процессуальной отработкой (в случае уклонения от исполнения обязательств).

К сожалению, подобный тренд необходимо менять, так как он не способен устранить проблемы общего, системного характера. Более того, нерешенные проб­лемы, как правило, порождают новые. К примеру, повышенный риск невозврата кредитов приводит к ужесточению нормативов регулятора в отношении кредитного портфеля, резервирования и т.д. Это в свою очередь создает новую рыночную проблему дефицита клиентов-заемщиков.

Таким образом, банковское сообщество не имеет иного выбора и вынуждено объединиться, выступив единым фронтом в исправлении ситуации на законодательном уровне.

 

Просто о сложном

Существующая судебная практика не только дает возможность идентифицировать законодательные причины низкой финансовой дисциплины со стороны заемщика, но и подсказывает несложные шаги, осуществление которых в значительной степени ее повысит.

Во-первых, необходимо ограничить возможность признания недействительными кредитных договоров, особенно применения к ним общих последствий недействительности сделки, предусмотренных статьей 216 Гражданского кодекса (ГК) Украины (например, зачет процентов в счет возврата тела кредита). С учетом того, что кредитование является услугой, к вопросу о недействительности кредитного договора целесообразно распространить устоявшийся в законодательстве (часть 3 статьи 207 Хозяйственного кодекса Украины) и судебной практике (пункт 2.7 постановления пленума Высшего хозяйственного суда Украины «О некоторых вопросах признания сделок (хозяйственных договоров) недействительными» от 29 мая 2013 года № 11) подход, связанный с возможностью признания недействительным договора об оказании услуг лишь на будущее. В таком случае вся сумма уплаченных за пользование кредитом процентов остается у кредитора, который на протяжении определенного периода времени предоставлял финансовую услугу.

Во-вторых, важно пересмотреть вопрос действительности обеспечительных обязательств в случае признания недействительным кредитного договора. Так, статья 548 ГК Украины позволяет предусматривать в законе исключения из общего правила о действительности обеспечительных (аксессорных) обязательств в случае признания недействительным основного. Первый шаг в данном направлении был сделан законодателем еще 2 октября 2012 года путем дополнения ГК Украины новой статьей 10571 об обязательном аресте предмета залога и последующего обращения на него взыскания в случае признания недействительным кредитного договора либо договора ипотеки. Несмотря на прогрессивность выбранного направления, редакция указанной статьи не решала вопрос действительности обеспечительных обязательств, акцентируя внимание лишь на процессуальном институте обеспечения иска, поэтому существует необходимость дополнения статьи четким положением о сохранении действительности всеми обеспечительными обязательствами. Основным в таком случае будет возникшее в силу закона и решения суда обязательство должника по возврату полученных кредитных средств и уплате иных платежей.

В-третьих, необходимо изменить последствия увеличения размера ответственности по основному обязательству без согласия поручителя — вместо прекращения всего обязательства оставить ответственность в ранее согласованных поручителем пределах. Кстати, подобный законопроект (№ 2286а от 3 июля 2015 года) был на рассмотрении парламента, но ввиду упомянутого выше дефицита политической воли смог набрать лишь 204 голоса.

Не претендую на исключительность предложенных мер, но уверен, что их преимуществами являются точечный характер, несложность имплементации, соответствие доминирующей в нашем государстве правовой доктрине и экономическая справедливость. Подобные шаги существенно ухудшат судебные перспективы недобросовестных должников, резко сократят количество потенциальных споров, возвратив отношения «кредитор — должник» в прогнозируемые договорные рамки.

 

МАЛИНЕВСКИЙ Олег — партнер ЮК FCLEX, г. Киев