Подходит к концу уже шестой из двадцати четырех месяцев, в течение которых Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии и Европейский Союз (ЕС) должны договориться об условиях выхода этого государства из состава ЕС и правилах их будущих взаимоотношений.

Тем не менее, несмотря на изначально сжатые сроки, особого прогресса в переговорах не наблюдается, а дальнейший путь остается не до конца ясным. Подобная неопределенность может сказаться на стабильности и перспективах рынка финансовых услуг как в Соединенном Королевстве, так и во всем ЕС.

В этой статье постараемся рассмотреть основные причины, по которым переговоры о выходе все никак не могут сдвинуться с места. Также попробуем проанализировать последствия этих переговоров для кредитных операций на внутреннем рынке ЕС.

 

Проблемный референдум

Референдум 23 июня 2016 года, на котором 51,9 % участвующих британских избирателей проголосовали за выход страны из состава ЕС, кристаллизовал целый ряд проблемных вопросов как социального и политического, так и экономического и даже сугубо правового характера.

Одни из них имеют глобальный характер: например, вопрос о том, что делать с острым социальным разделением в британском обществе, наличие которого наглядно продемонстрировали результаты референдума. Другие в принципе затрагивают только определенные достаточно узкие нюансы: например, вопрос сохранения субсидий для британских фермеров после выхода государства из ЕС.

Но вместе с тем есть вопросы, которые хоть и являются актуальными только для одной определенной отрасли британской экономики, но могут в будущем транслироваться и на экономику ЕС в целом. Эти вопросы касаются того, как Brexit скажется на европейском рынке финансовых услуг, который в настоящее время сконцентрирован в Лондоне.

На время подготовки этой статьи возникли два основных таких вопроса.

Во-первых, запуск процесса Brexit на месяцы завис в неопределенности, причем произошло это уже буквально через несколько дней после подсчета и обнародования итогов референдума.

Когда стало понятно, что большинство избирателей за выход страны из ЕС, а правительство всерьез намеревается превратить волю избирателей в реальность, то вдруг оказалось, что некодифицированная конституция Соединенного Королевства не дает четкого ответа на фундаментальный вопрос о путях выхода, а именно: имеет ли правительство самостоятельные полномочия подать в Европейский совет официальное уведомление от имени Соединенного Королевства о намерении покинуть ЕС, как требует статья 50 Договора о ЕС, или нужно запрашивать специальные полномочия у парламента.

С одной стороны, как изначально предположили на Даунинг-стрит, вроде бы такие самостоятельные полномочия правительство имеет, поскольку ведение международных отношений, в том числе заключение и расторжение международных договоров, — это одна из исторически установленных прерогатив короны и в современных реалиях действующих от ее имени министров.

С другой же стороны, корона в Соединенном Королевстве реализует свои прерогативы в той мере, в какой это не противоречит актам парламента. А в случае с денонсацией договоров о ЕС без специальных полномочий от парламента получилось бы как раз такое противоречие.

Дело в том, что определенные положения договоров о ЕС пользуются в Великобритании так называемым прямым действием — они создают права и обязанности непосредственно, то есть без необходимости их отдельной имплементации в национальном праве государства.

Принцип прямого действия права ЕС в Великобритании задекларирован в Акте о европейских сообществах (European Communities Act) 1973 года. И подача уведомления о выходе приведет к тому, что соответствующие положения договоров о ЕС, как и нормы права ЕС в принципе, перестанут применяться в Соединенном Королевстве, вследствие чего и Акт 1973 года фактически потеряет предмет регулирования. То есть правительство, запустив процесс выхода из ЕС на основании права королевской прерогативы, нивелировало бы тем самым волю парламента, изложенную в Акте 1973 года.

Вопрос о том, действительно ли для подачи официального уведомления о намерении выйти из состава ЕС правительству необходимы специальные полномочия от парламента, прошел весь путь вплоть до Верховного суда Великобритании, который по такому случаю впервые со времени своего учреждения заседал в полном составе, включая всех 11 судей.

24 января 2017 года Верховный суд в конечном итоге пришел к следующему выводу: правительству необходимы специальные полномочия от парламента для подачи уведомления. Получить же такие полномочия от парламента правительству удалось только 16 марта 2017 года.

 

Главный вопрос для финрынка

Что же касается второго вопроса, то он сейчас является, наверное, основным фактором неопределенности в планах работающих в Лондоне инвестиционных фирм и банков.

Этот вопрос заключается в том, смогут ли инвестиционные фирмы и банки продолжать предоставлять финансовые услуги клиентам во всем ЕС и в большинстве стран Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ) из Лондона, полагаясь на директивы ЕС, а не учитывая требования национального законодательства в каждом отдельном государстве.

В настоящее время предусмотренный в соответствующих директивах ЕС режим позволяет инвестиционным фирмам и банкам, получившим необходимые лицензии в одном государстве-члене (например, в Великобритании) и прошедшим относительно простую процедуру уведомления национальных регуляторов рынка финансовых услуг в других государствах-членах, свободно работать с клиентами в таких других государствах-членах.

Для банков и кредитных союзов такой режим (так называемый паспортинг) установлен в Директиве 2013/36/EU, для инвестиционных фирм эквивалентный режим предусмотрен в Директиве 2004/39/EC. Положения этих директив сегодня распространяются на 28 государств — членов ЕС, а также на три государства — члена ЕАСТ, которые участвуют в Европейской экономической зоне (это Норвегия, Исландия, Лихтенштейн).

Уберите этот режим, и лондонскому банку, кредитующему, скажем, немецкого заемщика (или, как иногда бывает, например, в случае с украинскими сделками — голландский или кипрский холдинг), уже недостаточно будет просто пройти процедуру уведомления национальных регуляторов в Германии, или в Нидерландах, или на Кипре (либо в зависимости от обстоятельств Европейского центрального банка) для возможности осуществления сделок с клиентами в этих странах. Нужно будет уже в полной мере учитывать требования соответствующих национальных правил предоставления финансовых услуг, которые могут предусматривать дополнительные, в том числе и более обременительные, процедуры доступа на рынок.

Разумеется, лондонский банк в нашем примере, который на деле, вероятнее всего, окажется лондонским офисом в сети крупного международного банка, сможет кредитовать заемщиков в других странах ЕС и через местные офисы либо, полагаясь на режим паспортинга в существующей форме, — через офис в другом государстве — члене ЕС (например, того же кипрского заемщика, но через франкфуртский или парижский, а не лондонский офис).

Однако инфраструктура финансового рынка, как и рынка сопредельных профессиональных услуг (юридических, консалтинговых, управленческих и т.д.) из всех крупных городов ЕС наиболее развита именно в Лондоне. Из-за этого, например, организовать синдикат кредиторов в Лондоне будет быстрее и проще, чем в других европейских городах.

Подобная разница в условиях финансового рынка может повлиять как на логистику и время закрытия сделки, так и (в худшем случае) на стоимость привлеченного через локальный (не лондонский) офис финансирования. И если первое еще в принципе является главным образом внутренней проблемой кредитора, то второе уже в какой-то мере становится проблемой заемщика, на плечи которого и лягут в конечном счете дополнительные расходы, понесенные кредитором из-за менее развитой инфраструктуры рынка.

 

Последствия

Основная проблема, связанная с рассмотренным выше вторым вопросом, состоит в том, что пока не ясно, как его решать, да и нужно ли это делать именно сейчас.

С одной стороны, можно ожидать, что Великобритания договорится с ЕС о сохранении любым из доступных способов существующего режима паспортинга для лондонских инвестиционных фирм и банков. Такой сценарий не потребует особых усилий со стороны бизнеса — просто keep calm and carry on. Но если достичь такого результата сторонам не удастся, а политическая ситуация в Великобритании пока что к особому оптимизму в этом направлении не располагает, то риски могут оказаться ощутимыми.

С другой стороны, можно уже сейчас инициировать внутреннюю реорганизацию (или подготовку к ней), переместив часть операций и персонала из Лондона в какой-то из городов остающихся в ЕС стран, чтобы таким образом усилить соответствующий местный офис и компенсировать возможные логистические издержки в связи со сравнительно менее развитой инфраструктурой на месте. В числе возможных вариантов, к примеру, Дублин, который предпочли JP Morgan и Bank of America, Франкфурт — по примеру Citigroup и Morgan Stanley, Париж, где решили увеличить свое присутствие HSBC, или Амстердам, который оказался фаворитом японских Mitsubishi UFJ Financial Group и Mizuho Financial Group.

Любая из этих двух опций может в конечном итоге оказаться выигрышной. Если режим паспортинга сохранить не удастся и лондонские инвестиционные фирмы и банки потеряют прямой доступ на рынки других стран ЕС и ЕАСТ, то промедление с внутренней реорганизацией может повлечь за собой потерю конкурентного преимущества по сравнению с теми инвестиционными фирмами и банками, которым удастся своевременно подстроить свои операции под изменившиеся условия. Если же, наоборот, в будущем все останется как есть, то уже осуществленное перемещение персонала из Лондона в итоге окажется не совсем экономически оправданным.

Но сейчас, когда по итогам уже трех проведенных раундов переговоров не удалось достичь компромисса даже в базовых вопросах вроде того, о чем договариваться сначала (об условиях выхода или о взаимоотношениях после выхода), а перспективы только начавшегося четвертого раунда оцениваются достаточно осторожно, все больше финансовых учреждений в Лондоне начинают склоняться именно ко второй опции.

Маловероятно, что при сохранении этой тенденции в ближайшем будущем финансовому рынку в Лондоне удастся в полной мере сохранить позиции, которые он удерживает сегодня.

 

КРАИНСКИЙ Олег — юрист ЮФ AVELLUM, г. Киев

 

Примечание. Изложенные в этой статье взгляды и мнения являются личными взглядами и мнениями автора и не должны расцениваться как отражающие взгляды либо мнения фирмы.