В продолжение реализации идеи сокращения максимальной численности Верховного Суда (ВС) вдвое — с 200 до 100 судей — законодатели должны были разработать новые кассационные фильтры. Об этом стало известно еще в ходе первого предметного обсуждения проекта № 1008 (с 7 ноября с.г., напомним, соответствующий акт уже стал законодательной реальностью) на заседании профильного парламентского комитета. Тогда, в начале сентября с.г., озвучивая ключевые нормотворческие идеи Президента Украины в части деятельности органов судейского управления и кадровой ­перезагрузки ВС, Федор Вениславский, представитель главы государства в Конституционном Суде Украины, рассказал, что параллельно ведется работа над подготовкой изменений в процессуальных кодексах, цель которых — создать эффективные фильтры, чтобы в 95 % дел, которые сегодня поступают в ВС, судебное рассмотрение завершалось на уровне апелляционной инстанции.

Правда, такой концепт еще до обретения конкретных нормотворческих форм самими «верховными» судьями был воспринят достаточно критически. Риторика представителей наивысшей судебной инстанции страны была приблизительно следующей: и ныне действующие кассационные фильтры вызывают много вопросов у общества с точки зрения доступа к правосудию, поэтому в связи с нехваткой кадров в судах первой и апелляционной инстанций и большим количеством дел, поступающих на рассмотрение ВС, такие изменения не ко времени. Но законодатели решили иначе: уже 25 октября с.г. проект Закона «О внесении изменений в Хозяйственный процессуальный кодекс Украины, Гражданский процессуальный кодекс Украины, Кодекс административного судопроизводства Украины относительно усовершенствования пересмотра судебных решений в апелляционном и кассационном порядке» (№ 2314) под авторством Владимира Зеленского был зарегистрирован в парламенте. Реакция ВС и Высшего совета правосудия (ВСП) — институций, уполномоченных законодателем предоставлять свои экспертные заключения относительно профильных законодательных инициатив, — не заставила себя долго ждать. 15 ноября с.г. Пленум ВС высказал свои замечания к проекту № 2314, а 21 ноября с.г. ВСП подготовил соответствующее консультативное заключение.

Пункты значения

Главной целью законопроекта № 2314, как отмечается в пояснительной записке, является комплексное урегулирование вопросов организации деятельности ВС для выполнения им своей основной задачи — обеспечивать единство и стабильность судебной практики. Поддерживая задекларированный концепт и соглашаясь с необходимостью усовершенствования процессуальных фильтров для доступа к кассационному обжалованию с целью обеспечения рассмотрения наивысшим судом в системе судоустройства Украины вопросов права, имеющих фундаментальное значение для формирования единой правоприменительной практики, а со временем и уменьшения объем нагрузки на кассационную инстанцию, которая сегодня является чрезмерной, ВС высказал к проекту ряд принципиальных замечаний.

Например, ВС озвучил свои контраргументы к предложению о внесении изменений в положения статьи 19 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) Украины в части отнесения к категории малозначительных дел о защите прав потребителей, а также о защите чести и достоинства физического лица, деловой репутации физического или юридического лица, если участник дела не заявил ходатайство о рассмотрении дела по правилам общего искового производства. Отметим, что, помимо указанных двух видов споров, критерий малозначительности в гражданском процессе, в соответствии с проектом № 2314, должен применяться также к делам о расторжении брака и спорам, которые касаются выплаты алиментов.

В заключении Пленума ВС, в частности, отмечается, что с такими предложениями вряд ли можно согласиться, ведь под категорию защиты прав потребителя, которая является довольно сложной в правоприменении, попадают почти все гражданские дела о недействительности сделки, расторжении договоров о взыскании суммы задолженности. При этом споры указанной категории, если стороной другие требования гражданско-правового характера не заявлялись, сегодня могут быть признаны делами малозначительными по признаку незначительной сложности. По таким делам судом принимаются решения об отказе в открытии кассационного производства на основании пункта 2 части 6 статьи 19 ГПК Украины. Поэтому нельзя сказать, что именно указанные изменения значительно помогут разгрузить работу ВС.

Что касается дел о защите чести и достоинства, то ВС обращает внимание, что споры данной категории касаются нарушения прав, защищаемых Конвенцией о защите прав человека и основоположных свобод. Стороны в таких делах наделяются правом обращаться в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) за защитой своих прав. «С учетом характера спорных правоотношений отнесение таких дел к малозначительным недопустимо», — указывают «верховные» судьи.

Вместе с тем в президентской законодательной инициативе предусматривается повышение имущественного порога для кассационного обжалования до 500 размеров прожиточного минимума для трудоспособных лиц (то есть до 1 млн 51 тыс. грн). Речь идет о внесении изменений в пункт 2 части 3 статьи 389 ГПК Украины и пункт 2 части 3 статьи 287 Хозяйственного процессуального кодекса (ХПК) Украины. «Предлагаемый порог значительно превышает приемлемые в европейских странах кассационные ограничения, не имеет под собой никакой экономической основы и ограничивает в обращении в Верховный Суд средний класс — наиболее экономически мотивированную часть населения, которая в условиях рыночной экономики формирует экономическое благосостояние страны. Поэтому эта новелла не поддерживается», — отмечается в заключении Пленума ВС.

Исключить положения о возможности суда кассационной инстанции выйти за пределы доводов и требований кассационной жалобы, если при рассмотрении дела будет выявлено неправильное применение норм материального права (предложенные изменения к части 3 статьи 400 ГПК, части 4 статьи 300 ХПК и части 3 статьи 341 Кодекса административного судопроизводства (КАС) Украины), — это еще одно нормотворческое ноу-хау проекта № 2314, которое было раскритиковано «верховными» судьями. Как отмечалось, задача кассационного суда как суда права как раз и заключается в проверке правильности применения норм материального права. Путем такой проверки обеспечивается постоянство и единство судебной практики, формируется правовая определенность в государстве. «Если ВС принял дело к своему производству, то, рассмотрев его по сути, суд должен высказать позицию относительно правильного применения норм права, ведь согласно, в частности, части 2 статьи 263 ГПК Украины решение, принятое с неправильным применением норм материального права, не может считаться законным. А часть 1 статьи 410 ГПК Украины не предусматривает возможности для кассационной инстанции оставить без изменений незаконное судебное решение» — таким наглядным примером иллюстрируется еще одна проблемная зона законопроекта.

Дисциплинарная фикция

Много критических замечаний, причем как со стороны ВС, так и ВСП, собрала в своем активе еще одна концептуальная идея законопроекта № 2314 — предложение внести изменения в ХПК (пункт 5 части 2 статьи 287), ГПК (пункт 5 части 2 статьи 389) и КАС Украины (пункт 5 части 4 статьи 328), предусмотрев как одно из оснований для кассационного обжалования судебных решений неправильное применение судом норм материального или нарушение норм процессуального права «в случае принятия органом, осуществляющим дисциплинарное производство в отношении судей, решения о применении дисциплинарного взыскания к судьям, входившим в состав коллегии судей апелляционной инстанции, пересматривавшей дело, судебное решение по которому обжалуется, за дисциплинарный проступок, совершенный в связи с рассмотрением такого дела».

«Такие изменения не соответствуют законодательству Украины и международным стандартам в сфере судопроизводства», — указано в консультативном заключении ВСП. В частности, отмечается, что такое основание для кассационного обжалования судебного решения, вступившего в законную силу, как решение по дисциплинарному делу, является нарушением принципа верховенства права, а также правовой определенности и «качества закона».

Президентской законодательной инициативой также предлагается установить специальный срок для обжалования на указанных основаниях — 30 дней со дня принятия органом, осуществляющим дисциплинарное производство в отношении судей, соответствующего решения. Реализация соответствующей новации, по прогнозам ВСП и ВС, может привести к двойному кассационному обжалованию: сначала в течение 30 дней после оглашения (составления, вручения) судебного решения — на общих основаниях, затем (уже после рассмотрения жалобы) — еще и по мотивам привлечения судей к дисциплинарной ответственности. Кроме того, предложенная норма может стать неким стимулом для подачи жалоб на действия судьи без достаточных для этого оснований, преследуя цель повторного кассационного обжалования судебного решения. «Это приведет не только к увеличению нагрузки на ВСП, но и к дестабилизации работы судей, которые вынуждены будут все время «отбиваться» от необоснованных жалоб», — говорится в заключении Пленума ВС. Аналогичные опасения относительно возможных рисков для судейской независимости и создания предпосылок для вмешательства в осуществление правосудия содержатся и в соответствующем выводе ВСП. Вместе с тем обращается внимание на еще один немаловажный нормотворческий пробел: законопроект № 2314 не определяет механизма пересмотра судебного решения, которое было пересмотрено в кассационном порядке на основании решения дисциплинарного органа, в случаях, когда такое решение дисциплинарного органа было отменено национальным судом или ЕСПЧ.

Справедливости рады

Следует отметить, что в экспертной аналитике, предоставленной представителями судебной системы, акцентируется внимание не только на минусах проекта № 2314, есть и «половинчатые» оценки. Например, нормотворческий концепт, согласно которому суд кассационной инстанции должен закрыть производство, если после его открытия оказалось, что ВС в своем постановлении уже изложил вывод по вопросу применения нормы права в подобных правоотношениях, поднятому в кассационной жалобе, или отступил от своего заключения о применении нормы права, наличие которого стало основанием для открытия кассационного производства, и суд апелляционной инстанции пересмотрел судебное решение согласно такому выводу (кроме случая, когда ВС считает необходимым отступить от такого заключения), самими «верховными» судьями был поддержан частично. «С одной стороны, суду кассационной инстанции полезно предоставить такие полномочия, чтобы не было необходимости в полномасштабном рассмотрении дела, если во время кассационного рассмотрения суд обнаружит такие обстоятельства. С другой стороны, следует учесть, что прецедентные решения принимаются при конкретных обстоятельствах. Если обстоятельства по делу несколько иные, но суд считает, что и к ним должен быть применен ранее разработанный правовой подход, то у суда должна быть возможность не закрывать дело, а рассмотреть его по сути, уточнив свой подход при других (не совсем подобных) обстоятельствах. Таким образом, суду кассационной инстанции следует предоставить право при таких условиях закрывать производства, а не обязывать его к этому», — резюмируется в заключении Пленума ВС.

Прислушаются ли законодатели к замечаниям «верховных» судей и членов ВСП, прогнозировать сложно, ведь в случае с реализацией ключевых идей пресловутого законопроекта № 1008 парламентарии пошли лишь на незначительные нормотворческие уступки. А тем временем предложенные кассационные фильтры уже стали предметом рассмотрения на заседании Комитета Верховной Рады Украины по вопросам правовой политики. Профильное парламентское подразделение еще 13 ноября с.г. дало президентской законодательной инициативе «зеленый свет» (рекомендовало по результатам рассмотрения в первом чтении принять за основу), правда, с некоторыми оговорками. Так, спикеру парламента было предложено объявить на пленарном заседании в ходе рассмотрения данной законодательной инициативы о необходимости внесения предложений и поправок, цитируем, «относительно исправлений, уточнений, устранения ошибок и/или противоречий в тексте законопроекта, других структурных частей проекта и/или других законодательных актов, которые не были предметом рассмотрения в первом чтении и соответствуют предмету правового регулирования законопроекта».

Ольга КИРИЕНКО • «Юридическая практика»