Законотворческому совершенству нет предела, особенно когда речь идет об Уголовном процессуальном кодексе (УПК) Украины, который, несмотря на высокие оценки международных экспертов (отечественный УПК называли одним из лучших в Европе!), к третьей годовщине своей работы подойдет с существенными нормотворческими «потерями». Причем нынешний, 2015 год может стать рекордным по количеству уголовных процессуальных изменений: как внесенных корректив, так и запланированных. В числе последних есть много новаций, направленных не только на локальное усовершенствование отдельных положений УПК Украины, обусловленное, в частности, процессом реформирования досудебного расследования, но и на концептуальное изменение философии уголовного процесса.
Самым дискуссионным является нормотворческое предложение, связанное с расширением функциональных возможностей института специальной конфискации. И хотя вначале оно воспринималось во многом как популистское, далекое от юридических тонкостей законодательной материи, по мере того как рос парламентский спрос на радикальные нормотворческие конструкции, перспектива реализации данной инициативы не выглядела такой туманной. Как известно, спрос рождает предложение, и сейчас на рассмотрении Верховного Совета Украины находится несколько законопроектов, направленных на изменение процедуры спецконфискации.
Особый нажим
Первой нормотворческой ласточкой, взбудоражившей юридические умы, стало предложение относительно принятия отдельного Закона «Об особом режиме специальной конфискации имущества», инициаторами которого выступили народные депутаты Татьяна Черновол и Олег Барна. Речь идет о законопроекте № 3025, который был внесен на рассмотрение парламента еще в начале сентября с.г., но впоследствии доработан авторами. Несмотря на то что данной инициативой вносятся изменения лишь в одну норму Уголовного процессуального кодекса (УПК) Украины — часть 9 статьи 100, все процедурные и процессуальные вопросы применения специальной конфискации фактически предложено урегулировать в рамках специального, упомянутого выше, закона.
Обновленный вариант законодательной инициативы предусматривает применение особого режима спецконфискации (пункт 1 статьи 1 закона) не к имуществу конкретных одиозных представителей предыдущей власти (в первоначальной версии проекта шла речь о конкретных персонах — экс-чиновниках во главе с бывшим Президентом Виктором Януковичем и приближенных к ним лицам), а к имуществу, которое находится на территории Украины или за ее пределами, если есть, цитируем, «обоснованные основания полагать, что оно принадлежит высшим должностным лицам, указанным в части 1 в пунктах 1–5, 9 статьи 3 Закона Украины «Об очищении власти», гражданам Украины, в отношении которых были введены международно-правовые санкции другими государствами (кроме государства-агрессора), членам их семей и близким лицам». Отход от «персонификации» имущества — одно из немногих концептуальных изменений доработанного варианта законопроекта, в остальном же текстуальное выражение особого режима спецконфискации осталось прежним. Режим спецконфискации, помимо указанных выше случаев, предлагается применять к имуществу физических или юридических лиц резидентов и нерезидентов, которым имущество, подлежащее специальной конфискации в соответствии с положениями специального закона, было передано на платной или безвозмездной основе, если лицо, принявшее указанное имущество/средства, знало или должно было знать, что такое имущество/средства получены в результате совершения преступлений. А также особый режим спецконфискации применяется к имуществу третьих лиц, резидентов и нерезидентов, если лица, указанные в пункте 1 статьи 1 закона, получают или имеют право получать доход от имущества или предпринимательской деятельности этих третьих лиц или могут прямо или косвенно (через других физических или юридических лиц) совершать в отношении такого имущества действия, тождественные по содержанию осуществлению прав владения, пользования или распоряжения им.
Главным объектом для критики со стороны как отечественных, так и международных экспертов стали положения, согласно которым особый режим спецконфискации может быть применен к имуществу лиц независимо от того, признал ли суд, что такое имущество приобретено преступным путем. В частности, в статье 2 (части 2 и 3) законопроекта прописано, что имущество считается полученным в результате преступления, если законность его происхождения или происхождения имущества, из которого оно было преобразовано или на доходы от которого приобретено, не подтверждается надлежащим образом, в соответствии с законодательством соответствующего государства, или если оно является результатом преобразования имущества, или имеет признаки, предусмотренные частями 1–4 статьи 962 Уголовного кодекса (УК) Украины. При этом оговаривается, что незаконченное досудебное расследование не является основанием для неприменения особого режима специальной конфискации при условии соответствия имущества условиям, предусмотренным частями 1–4 статьи 962 УК Украины. Тем самым презюмируется, что фактически любое имущество, на которое может упасть тень сомнения даже косвенно, может быть изъято. При этом устанавливается особый субъектный состав для инициирования специальной конфискации: в статье 4 законопроекта предусмотрено, что министр внутренних дел, министр юстиции, председатель Службы безопасности Украины, заместители Генерального прокурора имеют право обратиться к Генеральному прокурору, инициировав применение особого режима специальной конфискации. Главный прокурор страны в течение 20 дней со дня получения такого обращения проверяет наличие оснований для применения особого режима специальной конфискации и обращается с соответствующим ходатайством в суд или сообщает об отказе во внесении такого ходатайства должностному лицу, которое к нему обратилось.
Проанализировав текст проекта, становится понятно, что его название в части особого режима оправдано, ведь особенностей, причем иногда противоречащих друг другу, в нем действительно много. Скажем, в части 6 статьи 7 проекта определено, что «решение суда о применении особого режима специальной конфискации является исполнительным документом и подлежит немедленному исполнению», в то же время в части 1 статьи 8 утверждается, что «на основании постановления суда о применении особого режима специальной конфискации» суд выдает исполнительный лист. Еще пример — в части 3 статьи 6 проекта идет речь о следующем: суд, установив, что ходатайство об аресте имущества «подано без соблюдения требований статьи 5 настоящего закона, возвращает его Генеральному прокурору Украины», при том, что в отсылочной норме — статье 5 проекта регламентируется лишь содержание ходатайства о применении особого режима специальной конфискации. Понятно, что арест имущества и специальная конфискация — абсолютно разные правовые понятия, и процедуры их реализации также существенно отличаются, и даже если авторы законодательной инициативы решили их отождествлять, непонятно, почему не предложено внести соответствующие изменения в главу 17 УПК Украины, регламентирующую вопросы ареста имущества.
Ну и, наконец, еще один пример законодательных противоречий: согласно части 9 статьи 6 проекта особый режим специальной конфискации имущества применяется независимо от наличия объявленного подозрения или обвинительного приговора в уголовном производстве, при этом в упомянутой статье 5 (пункт 3 части 2) прописано, что ходатайство о применении особого режима специальной конфискации должно содержать в том числе информацию о досудебном расследовании, в рамках которого лицу было сообщено о подозрении (дата внесения сведений об уголовном правонарушении в Единый реестр досудебных расследований, номер уголовного производства, орган, осуществляющий предварительное расследование, данные о лице, которого уведомили о подозрении, и правовая квалификация уголовного преступления, в совершении которого подозревается лицо, с указанием статьи). На эти разночтения и другие нормотворческие недостатки законодательной инициативы обратили внимание и специалисты Главного научно-экспертного управления парламента, сочтя принятие законопроекта нецелесообразным.
Благие измерения
Очевидно, что авторы законодательной инициативы руководствовались нетленным принципом «цель оправдывает средства»: дескать, благие намерения наполнить государственный бюджет за счет преступного капитала бывших власть имущих намного важнее юридической техники и тонкостей законодательной материи. Фактически это и пыталась донести до своих коллег-парламентариев одна из авторов этого документа Татьяна Черновол в ходе заседания комитета Верховного Совета по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности, которое состоялось 7 октября с.г. Несмотря на то что данное парламентское подразделение не является профильным комитетом по рассмотрению законопроекта № 3025, а указанная инициатива не внесена в повестку дня заседания, г-жа Черновол настояла на том, чтобы представить свое нормотворческое «детище» хотя бы в рамках заслушивания информации. В частности, она отметила, что главная цель указанного проекта — наполнить украинский бюджет за счет «украденных средств и активов времен Януковича»: речь идет о средствах, в частности о 2 млрд долл. США, арестованных за границей, и практически аналогичной сумме средств (в виде облигаций), на которые был наложен арест на Украине. По словам Татьяны Черновол, досудебное расследование соответствующих уголовных производств, цитируем, «зашло в тупик», в том числе из-за отсутствия надлежащей доказательной базы. Именно поэтому и был внесен законопроект об особом режиме спецконфискации. «Это не велосипед, который придумала Украина, это тот механизм, который работает в большинстве европейских стран», — отметила народный депутат, добавив, что предлагаемые ею в законодательной инициативе инструменты были позаимствованы из латвийского законодательства. Кроме того, аналогичные механизмы существуют и эффективно используются в Италии, где, по данным г-жи Черновол, ежегодно конфискуют активы мафии в размере 2–4 млрд евро.
Кроме того, парламентарий обратила внимание на то, что у предлагаемого проекта есть много противников. Последних она условно разделила на две категории: первая — те, кто не хочет, чтобы их имущество было обращено в доход госбюджета; вторая — сторонники другого нормотворческого предложения — проекта закона (№ 3040) о Национальном агентстве Украины по вопросам выявления, розыска и управления активами, полученными от коррупционных и других преступлений (Нацагентство), инициированного правительством. «Проблема этой законодательной инициативы в том, что конфискованные средства не будут автоматически возвращены в государственный бюджет, они будут зачисляться на счета Нацагентства, которое будет получать проценты для своей жизнедеятельности, то есть его сотрудникам будут покупать служебные квартиры, машины, давать мегазарплату. Кроме того, если конфискованные активы будут реализованы или технически переработаны, 25 % от полученных средств также будут направляться на жизнедеятельность Нацагентства» — так охарактеризовала правительственную инициативу г-жа Черновол.
Отметим, что в указанном законопроекте речь идет о создании нового центрального органа исполнительной власти со специальным статусом, обеспечивающего формирование и реализацию государственной политики в сфере выявления и розыска активов, на которые может быть наложен арест в уголовном производстве, и/или управления активами, на которые наложен арест или которые конфискованы в уголовном производстве. О нюансах его деятельности, а также о спорности предлагаемых механизмов его финансирования «Юридическая практика» уже писала (см. № 38 (926) от 22 сентября с.г., статья «Поисковые заботы»).
Правда, как выяснилось впоследствии, сторонников правительственной инициативы оказалось больше и в здании под куполом. На следующий день после заседания указанного комитета (8 октября с.г.) проект закона № 3040 был принят в первом чтении с учетом замечаний, озвученных в ходе его рассмотрения, коих, к слову, было немало.
Европейская заставляющая
В тот же день парламент принял за основу и другую правительственную инициативу — проект закона «О внесении изменений в Уголовный и Гражданский кодексы Украины по усовершенствованию института специальной конфискации с целью устранения коррупционных рисков при ее применении» (№ 2541а), входящий в так называемый антикоррупционный пакет, внесенный Кабинетом Министров под европейским соусом: в связи с необходимостью имплементации международных стандартов в национальное законодательство. Следует напомнить, что институт специальной конфискации обязан своим появлением внешнеполитическому вектору развития нашего государства. Европейская составляющая стала главным мотивом принятия в 2013 году Закона Украины «О внесении изменений в Уголовный и Уголовный процессуальный кодексы Украины относительно выполнения Плана действий по либерализации Европейским Союзом визового режима для Украины», который ввел в уголовный процесс новое понятие — специальная конфискация.
С учетом нынешних реалий (необходимостью вернуть средства, полученные преступным путем бывшими власть имущими) правительство ратует за концептуальное усовершенствование данного института. Законопроектом, в частности, предлагается внести изменения в положения статей 961 и 962 УК Украины, которыми на сегодня применение специальной конфискации ограничено так называемыми коррупционными преступлениями (активное и пассивное взяточничество — статьи 354, 368, 3683, 3684, 369 УК Украины, злоупотребление полномочиями — статьи 364, 3641, 3652 УК Украины, незаконное обогащение — статья 3682 УК Украины, злоупотребление влиянием — статья 3692 УК Украины), предусмотрев возможность применения ее как меры уголовно-правового характера фактически по всем преступлениям: «за совершение какого-либо преступления или общественно опасного деяния, содержащего признаки преступления, предусмотренного Особенной частью УК Украины, независимо от того, предусмотрена ли такая мера уголовно-правового характера в санкции статьи (санкции части статьи) Особенной частью Уголовного кодекса». Специальная конфискация не применяется только в одном случае — при условии совершения лицом преступления по неосторожности. В проекте также предлагается исключить из санкций статей Особенной части УК Украины положения о конфискации, заменив на «специальную конфискацию». Это позволит применять специальную конфискацию как в случаях, когда санкция нормы непосредственно предусматривает такую меру уголовно-правового характера, так и на основании положений Общей части Уголовного кодекса, когда такая мера статьей Особенной части УК не предусмотрена.
Такой законодательный люфт закладывает фундамент для практического маневрирования — возможности применения специальной конфискации по преступлениям небольшой или средней тяжести, что явно диссонирует с заявленным ранее государственным курсом на гуманизацию уголовного законодательства.
Помимо уголовного законодательства, Кабинет Министров предложил откорректировать и гражданское ввиду того, что сегодня положения Гражданского кодекса (ГК) Украины позволяют избежать применения специальной конфискации из-за существования института добросовестного приобретателя. Таковым признается лицо, которое приобрело вещь у другого лица, не имевшего права на его отчуждение, о чем приобретатель не знал и не мог знать. Согласно положениям статьи 330 ГК Украины, если имущество отчуждено лицом, не имевшим на это права, добросовестный приобретатель приобретает право собственности на него, если в соответствии со статьей 388 настоящего Кодекса имущество не может быть у него истребовано. Авторы законопроекта предлагают определить случаи, когда лицо, которое приобрело имущество, не может признаваться добросовестным приобретателем. Для этого указанную норму (статью 330 ГК Украины) предлагается дополнить новой частью 2, прописав, что добросовестным приобретателем не может быть лицо, которое приобрело имущество и при этом знало или, исходя из обстоятельств приобретения, должно было знать, что такое имущество получено в результате совершения преступления и/или является доходами от такого имущества; предназначалось (использовалось) для склонения лица к совершению преступления, финансирования и/или материального обеспечения преступления или вознаграждения за его совершение; было предметом преступления; было подыскано, изготовлено, приспособлено или использовано как средство или орудие совершения преступления.
Также предлагается внести соответствующие изменения в статью 354 «Конфискация» ГК Украины, предусмотрев, что к лицу может быть применена как конфискация, так и специальная конфискация.
Следует отметить, что народные депутаты поддержали эту правительственную инициативу, несмотря на существенные замечания Главного научно-экспертного управления парламента и негативный вывод (рекомендации отклонить законопроект) профильного комитета.
В порядке включения
Буквально недавно в парламенте была зарегистрирована еще одна законодательная инициатива — проект закона № 3229 «О внесении изменений в Уголовный и Уголовный процессуальный кодексы Украины (относительно уточнения положений процедуры специальной конфискации)» под авторством народного депутата Елены Сотник. Этот документ по своей нормотворческой природе является контрверсией вышеупомянутых идей кардинального расширения инструментария института специальной конфискации. Этим проектом предлагается комплексно усовершенствовать проблемные аспекты существующего порядка применения специальной конфискации, устранив противоречия в УК и УПК, а также предоставить собственникам имущества гарантии защиты собственности в случае проведения специальной конфискации.
Среди прочего предлагается дополнить УПК Украины новой статьей 642, определив процессуальный статус собственников имущества, к которым применяются меры специальной конфискации, их права и обязанности, а также порядок реализации таких прав. Устанавливается, что собственником имущества, в отношении которого осуществляется процедура специальной конфискации, может быть физическое лицо, которое является подозреваемым, обвиняемым (подсудимым), осужденным в уголовном производстве и к которому может быть применена процедура специальной конфискации, его близкие лица, определенные Законом Украины «О предупреждении коррупции», а также юридическое лицо, в котором подозреваемый, обвиняемый (подсудимый), осужденный получил доход в результате совершения преступления. Права и обязанности такого собственника имущества возникают с момента обращения прокурора в суд с ходатайством о специальной конфискации. Собственник имущества, в отношении которого осуществляется процедура специальной конфискации, имеет права и обязанности, предусмотренные настоящим Кодексом для подозреваемого, обвиняемого в части, касающейся конфискации имущества, а также он вправе ходатайствовать о проведении оценки имущества, относительно которого осуществляется процедура специальной конфискации, выступать в судебном заседании и обращаться с апелляцией, кассацией на принятое решение суда.
Кроме того, автор законопроекта предлагает дополнить УПК Украины новой главой 171, четырьмя статьями 1701–1704, предусматривающими детальный алгоритм рассмотрения судом ходатайства о применении специальной конфискации, требования к таким ходатайствам, а также перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию для решения судом вопроса о применении мер специальной конфискации. Также планируется внести изменения в статью 961 УК Украины, предусматривающие возможность применения специальной конфискации до вынесения приговора суда. Прописывается, что специальная конфискация может быть осуществлена во время досудебного расследования до момента принятия решения судом в двух случаях: при условии, что лицо находится в розыске более шести месяцев, или же если человек умер или объявлен судом умершим в порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом Украины.
Прогнозировать, как именно сложится парламентская судьба указанных законодательных инициатив, сложно, ведь в конечном итоге все решает пресловутое наличие или отсутствие политической воли. А последняя, как известно, не всегда зависит от народных депутатов. Например, в случае с другой популярной антикоррупционной инициативой относительно усиления роли гражданского общества в борьбе с коррупционными преступлениями путем введения в уголовный процесс новой фигуры — общественного обвинителя (несмотря на существенные экспертные замечания, Верховный Совет принял этот документ весной с.г.) окончательную точку поставил глава государства, ветировав закон.
© Юридична практика, 1997-2024. Всі права захищені
Кількість адвокатських балів | Вартість |
---|---|
Відеокурс з адвокатської етики | 650 грн |
10 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 2200 грн |
16 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 3500 грн |
8 адвокатських балів (без адвокатської етики) | 1800 грн |
Щодо додаткової інформації
Email: [email protected]
Тел. +38 (050) 449-01-09
Пожалуйста, подождите…