Принятый 16 октября с.г. Закон Украины «О внесении изменений в Закон Украины «О судоустройстве и статусе судей» и некоторые законы Украины относительно деятельности органов судейского управления» (законопроект № 1008) представлен широкой общественности как акт, усиливающий роль Высшего совета правосудия (ВСП) в системе органов судейского управления, однако в самом ВСП отношение к законопроекту № 1008 неоднозначное. Чем может обернуться введение в действие этого законодательного акта для членов ВСП и какие риски могут возникнуть при привлечении иностранных экспертов, рассказал редакции адвокат, член ВСП Павел Гречковский.

— Павел Николаевич, какие риски для ВСП несет законопроект № 1008 и почему он не нравится вам и вашим коллегам, ведь авторы обещают, что усилится роль Совета в системе судейского управления?

— Ничего действительно усиливающего роль ВСП в проекте нет. Более того, ВСП предоставил консультативное заключение к законопроекту № 1008 еще 5 сентября, до его принятия в первом чтении, и изложил десять пунктов замечаний, указав на риски. В этом заключении говорится о том, что актуальные проблемы в судебной системе касаются вмешательства в деятельность судей, создания новых судов, дефицита кадров и завершения квалификационного оценивания судей. Какую из этих задач решает законопроект № 1008? Самая амбициозная задача законопроекта — перезагрузка Верховного Суда (ВС) и ВККС (Высшая квалификационная комиссия судей Украины — прим. ред.). При этом предлагается изменить порядок формирования ВККС. Комиссия становится своеобразным подчиненным ВСП органом, в котором концентрируется право принятия всех решений в части судейского управления. Условно это можно отнести к усилению статуса ВСП. Вместе с тем нам предстоит проходить процедуры и принимать решения, которые не имеют ничего общего с усилением судейского управления. И если их оценивать с точки зрения Основного Закона, а ВСП — это конституционный орган, то мы увидим, что структуру ВСП пытаются изменить неконституционным способом. Здесь я вижу правовую коллизию, которую создает принятие законопроекта № 1008 в том виде, в каком он был лоббирован.

Пока упустим даже тот момент, что членам ВСП придется проходить новую проверку — на добросовестность. Напомню, что каждый член ВСП еще в статусе кандидата проходил специальную проверку, без успешного ее прохождения никто не мог быть назначен или избран. Эту проверку проводили не судьи и не органы судейского управления. Теперь проверяющим органом будет некая комиссия при участии иностранных экспертов, и сформировать ее состав должен Высший совет правосудия. Такие полномочия ВСП не предусмотрены Конституцией Украины, а согласно статье 19 Основного Закона органы власти и их должностные лица обязаны действовать только в рамках полномочий и способом, которые предусмотрены Конституцией и законами Украины. Получается, что не образовав комиссию, ВСП нарушит закон, а образовав — выйдет за рамки конституционных полномочий. Умышленно или нет, но законодатель вынуждает нас идти на нарушение. При этом любое из решений получит соответствующую огласку в СМИ, и ВСП все равно будет представлен в нехорошем свете.

— Как вы в целом относитесь к идее привлечения международных экспертов к проверке добропорядочности членов ВСП?

— Давайте сначала определимся, кто такой эксперт, эксперт в какой сфере нужен для проверки добропорядочности и кто подтверждает статус эксперта. Мне кажется, что это понятие утратило свое изначальное значение, ведь семантически оно связано со словом «опытный». Представляется, что экспертом должно быть лицо, которое имеет соответствующее образование, успешный опыт работы в определенной отрасли, профессиональные достижения, репутацию.

Есть определенные квалификационные требования, например, для эксперта, привлекаемого к рассмотрению спора в международном арбитраже или в наших судах. Но в контексте судебной власти появились некие «эксперты по судебной реформе», большинство из которых ни дня не проработали в суде, не практиковали как адвокаты, не работали ни в каких органах власти и имеют очень наивное представление о том, как вообще устроено государство. Большая часть их деятельности — это комментарии на телеканалах, выступления на форумах и других публичных мероприятиях (в процессе лоббирования законопроекта № 1008 такую деятельность ставили в вину судьям Верховного Суда, хотя почему они не могут быть экспертами в вопросах судебной реформы и выступать публично?), сообщения в Facebook. Мелькают одни и те же лица, и никто не задает логичный вопрос: а какой профессиональный опыт и знания стоят за этими «лицами судебной реформы»? Это всего лишь конгломерат из нескольких общественных организаций, которые плавно перетекают друг в друга одним и тем же кадровым составом при частичной поддержке одних и тех же доноров. Верю ли я в гражданское общество? Да. Но я считаю, что многолетняя оплачиваемая деятельность в таких организациях не является гражданской активностью или репрезентацией мнения всего украинского общества. Это разные вещи.

Точно так же с иностранными экспертами. Законопроект № 1008 не дает ответов на вопросы о квалификации, гражданстве, статусе международных экспертов, назначаемых в Комиссию по вопросам добросовестности и этики (Комиссия по этике). Насколько они независимы, если их предлагает какая-то конкретная общественная организация? Интересы какого государства они отстаивают в своей деятельности, если их финансовое обеспечение из бюджета конкретной страны? Я не хочу заранее ставить под сомнение авторитет любого из тех лиц, которые войдут в «экспертный совет», однако считаю, что найти ответы на эти вопросы надо было до того, как принимать закон в такой редакции. Нужно отметить, что в большинстве позиционных документов Совета Европы, посольств Евросоюза и Канады критически оценивались положения законопроекта № 1008 об этих международных экспертах.

— Хотя закон еще не подписан и процесс проверки не начался, некоторые общественные организации уже называют «недобропорядочных» членов ВСП, и вы в числе таких лиц. Прокомментируете претензии к вам: повторное избрание, обвинение в преступлении, наказание судьи Ларисы Гольник?

— Все, что вменяется мне как недобропорядочность, имеет юридическую оценку. В вопросе якобы повторного назначения в ВСП еще в июне поставлена точка Конституционным Судом Украины (КСУ). КСУ отказал в открытии производства по конституционному представлению народных депутатов Украины. Это решение принято всем составом Конституционного Суда и официально обнародовано. Более того, два народных избранника, которые первыми представили общественности ложные утверждения о «неконституционном повторном избрании» Гречковского, должны по решению суда опровергнуть свои выступления с трибуны парламента. Они проиграли в Печерском районном суде г. Киева в деле о защите чести и достоинства.

Еще один аргумент — дело судьи Ларисы Гольник, по которому я был докладчиком, то есть, согласно регламенту ВСП, я не голосовал за решение и не подписывал его. Но, говоря о моей роли, «активисты» об этом умалчивают либо сами не понимают, что докладчик по дисциплинарному вопросу не принимает участия в принятии решения ни дисциплинарной палаты, ни ВСП. Более того, в решении Большая Палата ВС подтвердила, что нарушения имели место, однако наказание отменила. Таким образом, история с Гольник состоит из нескольких законных коллегиальных решений, и не Гречковский «автор» судьбы этой судьи.

И в завершение — уголовное производство, открытое в отношении меня, по которому 21 октября с.г. вступил в силу оправдательный приговор. Если так называемым экспертам нужно было решение апелляционной инстанции, чтобы перестать при каждом случае называть меня фигурантом уголовного дела, то пожалуйста — решение уже есть.

— Выходит, что посредством проверки пытаются пересмотреть состав ВСП. От кого будут избавляться?

— Реформа вроде новая, а подход старый. И состоит он в том, чтобы отстранить тех, на кого нет рычагов влияния, либо тех, кто не угоден по другим причинам. Это касается не только членов ВСП, но и всех представителей судебной системы. Субъективный фактор не то что не минимизирован — он практически легализован как компонент решений Комиссии по этике. Я не исключаю, что не все захотят проходить через такую сомнительную проверку и подадут в отставку. Такие примеры были при перезагрузке Высшего совета юстиции в 2014 году, и в результате такого эксперимента отсутствовал кворум. Сейчас мы снова рискуем парализовать систему судейского управления в ходе непродуманных попыток что-то реформировать в очередной раз. Я не буду здесь долго комментировать очевидное — законопроект № 1008 создает серьезные риски для независимости судей, членов ВСП, органов судейского управления и разрушает барьеры от вмешательства в их деятельность, поставленные действующим законодательством. Законодатель не берет на себя всю ответственность, а вовлекает «профессиональную общественность». Я не могу объяснить профессиональными подходами то, что фактически два «эксперта» получают право отменить решение 50 тысяч адвокатов или 5 тысяч судей, которые наверняка больше разбираются в вопросах правосудия.

Но, повторюсь: это не что иное, как не предусмотренный Конституцией Украины контроль политических субъектов над судебной властью. Попытка влиять, под риском лишить должностей, диктовать решения, а в случае несогласия, может, и вовсе заблокировать работу. Ведь «недобросовестных» членов ВСП можно будет заменить только с позволения Комиссии по этике, а организация съездов и без такой проверки — процесс на три-четыре месяца. Так что вполне возможно, что мы на несколько месяцев лишимся кворума в ВСП.

— По вашему мнению, адвокаты — следующие? Ведь сейчас стоит вопрос об отмене адвокатской монополии, и, может быть, мы скоро увидим и проект нового закона об адвокатуре?

— Несомненно, увидим. Но адвокаты привыкли к борьбе. Вся их профессиональная жизнь — противостояние, а если учитывать постоянное оппонирование государственному обвинению в уголовных производствах, то адвокаты всегда находятся в оппозиции к власти.

Что касается «отмены монополии», то я готов заверить, что адвокаты в профессиональном плане не пострадают. У них будут клиенты, как и прежде. А вот кто действительно потеряет от отмены монополии, так это суды (которые за три года привыкли к участию профессионалов, что существенно сокращает сроки производства) и граждане, как в плане реальной состязательности в процессе, если оппонента представляет адвокат, так и в плане права на правовую помощь надлежащего качества. Ни один юрист без статуса адвоката не может гарантировать клиенту полную конфиденциальность, не обладает инструментом, равным по эффективности адвокатскому запросу, и не понесет ответственности в случае причинения ущерба или предоставления некачественных услуг.

Но даже не это меня беспокоит как адвоката, а то, что вместо исполнения положений Конституции Украины, даже не попробовав пожить в этом правовом поле, норму меняют. И власть проявила не столько отношение, сколько страх перед адвокатами, ведь именно законопроект № 1013 (проект Закона «О внесении изменений в Конституцию Украины (относительно отмены адвокатской монополии)» — прим. ред.) одним из первых попал в парламент и на экспертизу в КСУ.

Беседовала Ирина ГОНЧАР, «Юридическая практика»